себе, совершенно не понимая, что происходит. Зачем он здесь, и что ему от нее надо? Что-то

связывало их, но в то же время мешало ему вести себя с ней так, как с другими женщинами.

Может, то, что когда-то он считал ее своей дочерью?

Руэрто почувствовал от нее мощную теплую волну «белого солнца», переходящего в

«голубую плазму». Ольгерд предупреждал, что у этой девицы энергия Прыгуньи, хотя в такое

слабо верилось.

- Кто ты, Олли? - проговорил он изумленно.

Так же резко, как обняла, она оттолкнула его. Лицо снова стало недовольное.

- Интересно, за кого ты меня принимаешь?

- Не знаю, что и думать.

- Я тоже! И я устала от ваших подозрений!

Олли отошла к столу, кутаясь в платок, и принялась деловито заваривать себе чай с

травами.

- Ты не можешь отрицать, что ты необычная девушка, - сказал он, садясь за стол, - это

очевидно.

- Я царица Нормаах, - усмехнулась она, - это я уже слышала. И видела. И я уже говорила,

что ничего не знаю.

- Такое ощущение, что и знать не хочешь.

- Да, не хочу!

- Это, по меньшей мере, странно. Тебе даже не любопытно. Тебя это злит.

- Да?

- А злит потому что пугает. Чего ты боишься, Олли?

Она пожала плечами.

- Да с чего ты взял, что я боюсь?

- Ты в «синем луче», - сказал он, - а только что была в «белом солнце».

- Я? - глаза ее просто панически расширились.

- Я не Ольгерд, - усмехнулся Руэрто, - я всё вижу.

- Не надо было тебя пускать, - вздохнула она после минутного замешательства.

- Почему? - посмотрел он ей в глаза.

- Потому что... - она вскочила, - не о чем нам с тобой разговаривать! Уходи!

- 215 -

Странно это было слышать от женщины, которая только что так пылко его обнимала.

Вообще, перепады ее настроения просто ставили в тупик.

- Мы можем вообще не разговаривать, - предложил он, - хочешь?

- Я хочу, чтобы ты ушел.

- От такой женщины?

Оливия попятилась к двери, лицо ее было бледное и злое.

- Ничего, найдешь другую, - нервно заговорила она, - у тебя их всегда было полно! Они

липли на тебя как мухи! Потому что ты Прыгун, Эрто, им нужна была только твоя энергия!..

Думаешь, они тебя любили? Хоть одна?! Ничего подобного! Они умели только брать от тебя...

Никто тебя не любил, кроме матери...

- Как ты меня назвала? - похолодел он, - и что ты тут болтаешь о моей матери?

- Извини, у меня жар, - опомнилась она, - я уже брежу.

- Бредишь? - он подошел к ней, - мне так не показалось.

- Уйди, прошу тебя, - проговорила она измученно.

- Это всё, что ты от меня хочешь?

- Да. Всё.

- Неправда.

- Правда.

- Когда-нибудь тебе всё равно придется всё рассказать, Олли.

Она поджала губы.

- Мне не о чем рассказывать.

Он стоял и не знал, что делать. Эта женщина и отталкивала и мощно призывала его. Это

бесило. От этого можно было с ума сойти. Наконец он открыл дверь и шагнул в тусклый

коридор. И услышал, как она то ли заскулила, то ли завыла ему вслед, как одинокая, голодная

волчица. Он готов был ворваться обратно, но дверь за ним с резким стуком захлопнулась.

************************************************************

*****************************************

************************

Желтый остров утопал в весеннем тумане. От земли поднимался густой пар, словно

прорвало трубу в котельной. Больничные корпуса стояли строго в ряд, скучные грязновато-

желтые параллелепипеды, разделенные ровными газончиками. Такой унылый вид имела

неофициальная тюрьма для неугодных.

Эдгар порадовался туману. Основная охрана была, конечно, снаружи, но между корпусов

тоже сновали дежурные тритоны, бдительные врачи с нянечками и вооруженные до зубов

санитары. Попадаться им на глаза лишний раз не хотелось.

Две недели он использовал все свои связи и способности и наконец выяснил, где находится

единственный уцелевший капитан угнанного звездолета Дагбедидвааль - в подвале пятого

корпуса, самого жуткого корпуса на Желтом острове.

Эдгар пробирался к нему мелкими прыжками, через каждую стеночку, через каждую

бронированную дверь, через каждую электрическую сетку... Он был очень осторожен.

Коридор был пуст. Эдгар приоткрыл смотровое окошечко в двери палаты, которую вернее

было бы назвать камерой. Там кто-то сидел на полу в позе лотоса, спиной к двери. Слышались

монотонные завывания, означающие, видимо, глубокую медитацию или молитву.

Не прерывая этой молитвы, Эдгар прыгнул через дверь и остановился у пленника за

спиной.

- Аэ-эухе-оуоу-о, - простонал тот, медленно покачиваясь.

Пижама была чернильно-синяя и мятая, волосы сбриты, череп темно-зеленый, почти

черный.

- И сказал Единосущный: «Закройте глаза свои, но распахните сердца свои, ибо только

сердцем узрите вы Свет Негасимый Звезды Путеводной, и путь ваш во мраке болотном

осмыслен Быть...» - процитировал Эдгар священную Книгу Откровений.

- 216 -

Бывший капитан вздрогнул и смолк. Сначала он почему-то повалился на пол, постучал в

него лбом, потом только осмелился обернуться. Явление в камере белого демона не развеяло

его опасений.

- Отец Единосущный, спаси меня, грешного, смертного, в тине погрязшего...

- Да погоди ты, - поморщился Эдгар, - извини, что я без стука...

- Великая Трясина! Создатель милосердный...

- Послушай, Дагбедидвааль, ты же капитан. На звездолетах летал, а теперь какую-то

трясину поминаешь.

- Мы все вышли из Великой Трясины, - пробормотал несчастный.

- Ага. Прямо в космос.

- Исчезни, дьявол песочнолицый! Изыдь! Испарись!

- Даг, я не дьявол. Я аппир. Ты бывал на Пьелле?

Бывший капитан отреагировал на эти слова довольно странно. Он прополз на четвереньках

до железной кровати и сунул под нее голову.

- Нет! Нет! Нет! Нет! - заявил он оттуда.

- Ты же летал туда. Вилиала - Пьелла. Обычный маршрут. Вспомнил?

- Нет, нет, нет! Я не летал на Пьеллу! Я не знаю никакой Пьеллы! Я не знаю никаких

аппиров! Не искушай меня, дьявол песочнолицый!

Кричал он громко. Эдгар заопасался, что сейчас примчатся санитары.

- Эй, Даг, - позвал он почти шепотом, - аэ-эухе-оуоу-о... Ау, дружище. Вылезай потихоньку.

Я тебе ничего плохого не сделаю.

- Я не знаю никаких аппиров, - повторил Дагбедидвааль из-под кровати.

- Да? Ты же капитан.

- Я не капитан!

- У тебя же был звездолет, Даг.

- Был. Игрушечный. Его украли. Я играл, а его украли.

Эдгар чуть не свистнул. Что эти сволочи сделали с нормальным мужиком!

- И кто же его украл, детка? - спросил он ласково.

- Не знаю.

- Ай-яй-яй! Ты мне врешь. Почему ты не хочешь сказать правду дяде?

Несчастный псих залез под кровать совсем.

- Я ничего не знаю! - плаксиво выкрикнул он, - я не знаю никаких аппиров! Я не знаю

никаких васков! Я не знаю, кто украл звездолет! Я не знаю, кто такой Рой, и что ему нужно!

- Успокойся, малыш. Вылезай, я не буду тебя расспрашивать. И бить не буду. Я добрый.

- Изыдь!

- Вылезай. Вместе помолимся Единосущному. А?

Вытащить пациента из-под кровати так и не удалось. Он нервно повторял одно и то же: что

не знает никаких васков и никакого Роя. Он и в самом деле ничего не знал. Очевидно,

Бугурвааль долго не мог в это поверить...

Открытое кафе на скале было почти пусто. Весенние ветра разгоняли лисвисов по музеям и

театрам. Эдгар заказал два шашлыка и «Сладкую тину забвения». После желтой психушки ему

особенно хотелось забыться.

Кантина прилетела в длинном пальто и шляпе. Пятнистый, леопардовой расцветки шарфик

соблазнительно развивался на ее высокой шее.

- Какая дама! - чуть не простонал он.

- Пришлось отложить визит к психологу, - деловито сообщила она, - что у тебя случилось?