Красный свет за окнами стал ярче. Сфера начала сжиматься.

- Мужчины! - выступила возмущенная Сия, - хватит спорить! Пора что-то решать!

- Нечего тут решать, - сказал Ричард, - надо вырываться. Вряд ли у нас это получится, но

придется попробовать. Других шансов у нас нет.

Три женщины, конечно, осложнили все дело. Нрис занялся своей матерью, отец прижал

к себе Лауну, Ингерда хотела подойти к брату, но Леций уже стоял перед ней. Она молча

обняла его.

- Если будет очень больно, - шепнул он, - не бойся, - это скоро пройдет.

Ей было так хорошо в его объятьях, что не хотелось думать ни о боли, ни о страхе. Она

только не понимала, почему лишила себя этого, когда все было нормально? Когда ничто не

грозило, и впереди было много счастливых лет? А теперь впереди нет ничего, ловушка

захлопнулась.

- 272 -

- Чем тебе помочь? - спросила она.

- Ничем, - ответил он, - мы все давно отработали. Главное - не мешай.

- Я так не могу!

- Герда, - посмотрел он на нее, - сейчас не время для амбиций.

Мужчины встали в круг, взялись за руки. Ингерда молча прижималась к Лецию и

чувствовала, как напряглось его тело.

- Белый, - говорил Конс монотонно, - белый, голубой... голубой, го... фиолетовый. Всё!

Боль была адская. У Ингерды даже не нашлось сил на крик. Каждая ее клетка взорвалась,

она вся была - одна сплошная боль. Все корчились на полу, и это было последнее, что она

видела…

Юбочка на ней была зеленая, лепестками, кофточка красная с желтыми точками. Она

вертелась перед зеркалом в маминой комнате. Мама сидела за швейной машинкой, ее

непослушные светлые волосы были собраны косынкой.

- Иди сюда, моя ягодка, - она протянула ей красную шапочку, - примерь-ка.

Ингерда, танцуя, приблизилась к ней, надела шапку и вернулась к зеркалу. Она себе

ужасно нравилась. Смотрела на себя и думала: бывают же на свете такие красивые девочки!

- Мы тебе раскрасим щечки, - улыбнулась мама, - и ты будешь настоящая Клубничка.

- А ты, мамочка?

- Я? Не знаю. Наверно, феей.

- А Ольгерд?

- А Ольгерд будет охотником.

- А папа?

- А папа - серым волком.

- Значит, Ол будет охотиться на папу?

Мама засмеялась.

- Иди сюда, малышка, я пришью воротничок.

Ингерда устроилась на ее коленях.

- Мамочка, а кем мы будем на зимнем Карнавале?

Мама поцеловала ее в затылок.

- Зимой нас не будет, детка. Зимой мы с папой улетаем на Парсифаю.

- Почему?!

- Потому что у нас такая работа.

- Почему?!

- Не знаю, детка. Наверно, потому, что так надо.

*****************************************

Она очнулась на диване. Рядом с ней сидел отец. Лицо было спокойное, но она сразу

поняла, что ничего у них не вышло. Красное зарево уже вплотную подобралось к окнам.

- Как ты? - спросил он.

В детстве было гораздо лучше. Если б было возможно, она осталась бы там навсегда. И

даже не обвиняла бы свою мать за частые отлучки, просто наслаждалась бы теми днями,

когда та была дома. Мы не умеем ценить того, что есть. Чтобы это понять, надо встать на

грань жизни и смерти.

- Я в порядке. Что это было, папа?

- «Вата». Все каналы перекрыты.

Ингерда посмотрела ему в глаза.

- Это конец? Да?

- Нет, - покачал он головой, - во всяком случае, не для тебя.

Ингерда огляделась. Леций и Конс сидели за столом. Ольгерд стоял у окна. Сия сидела в

кресле и за спиной у нее, как почетный страж, стоял Руэрто. Лауна, подтянув к подбородку

колени, сидела прямо на ковре.

- Пора держать сферу, - заметил Ольгерд, - скоро она проникнет в комнату.

- И долго ты собираешься ее держать? - язвительно спросила Сия.

- 273 -

- Пока хватит сил, - ответил он, - у нас или у Магусты.

- Гонки на выносливость? - усмехнулась она.

- Ты предлагаешь что-то еще? - хмуро взглянул он на нее.

- Конечно, - заявила она.

- Мама! - возмутился Нрис, но его она, как всегда, не слушала.

- Я не собираюсь заживо вариться в этом котле! Понятно? И вам не советую.

- О чем ты, Сия? - строго спросил Леций.

- О том, что вам пора отбросить все условности. Если мы будем и дальше играть в

благородство и взаимовыручку, мы погибнем. Все. Пора принести жертву.

Тишина была гробовой. Все смотрели на Сию.

- Вы можете считать меня кем угодно, - усмехнулась она, - даже чудовищем, но именно

таким способом я спасла своего сына. Спасу и теперь.

- Мама!

- Помолчи, Эрто! Вряд ли эта Магуста отличается от эллоя Энгтри. Только размером

побольше да посильнее. Она так же примитивна, как одноклеточное. Подсуньте ей слабую

жертву, и она не будет охотиться за сильной. Она отвлечется на нее, ослабит внимание, и за

это время мы успеем вырваться.

Ингерде стало жутко. Ей показалось, что легче просто погибнуть всем вместе, чем встать

перед таким выбором.

- На этот раз ты, кажется права, Сия, - сказал Ричард, - я и сам так думал.

- Нет! - выкрикнула Ингерда, - так нельзя! - она поняла, что задумал отец, - лучше уж до

конца бороться!

Ее никто не послушал. Все были напряжены.

- Бросим жребий? - мрачно спросил Конс.

- Нет, - сказал отец.

- Конечно, нет! - снова выступила Сия, - зачем нам жребий, когда у нас есть дохлая

зеленая девчонка, да еще не в своем уме? Сам Бог нам ее подсунул в последний момент.

- Мама, - возмущенно сказал Нрис, - это уж слишком!

- «Слишком» сейчас быть не может, - обернулась она к нему, - хватит играть в

благородство!

- А теперь помолчи, Сия, - сказал ей Ричард, - в зверей превращаться совершенно

необязательно.

- Постойте! - вмешался наконец Леций, - Рик, не вздумай решать за нас за всех.

- Кажется, это я вас всех сюда затащил.

- Никто не тянул нас на аркане. Мы, знаешь ли, не дети.

«Какой ужас!» - подумала Ингерда, - «теперь они начнут препираться, кому идти в

Магусту!» Она даже выбрать бы не смогла, кто ей дороже. Оба. И Ольгерд тоже... Женщин

они не тронут, это ясно. Руэрто Сия ни за что не пустит. У Конса будет ребенок... Остаются:

отец, брат и Леций. Ей выть захотелось от такого выбора.

Ингерда вонзила ногти в колени. Ей уже не было страшно, только мерзко и досадно. С

огромным удовольствием она скормила бы Магусте только Сию. Но на это можно было не

рассчитывать. Маленькую лисвийку было смертельно жалко. Родных и подавно. Она сидела,

слушала мужские споры и отчетливо понимала, что самой лучшей жертвой могла бы быть

именно она, Ингерда Оорл.

Ее жизнь не сложилась. Ее никто не любит. Она не нужна никому, в том числе и

собственному сыну. Даже Сия была своему нужнее.

- Жребий - это самое глупое, что может быть, - заявил Ольгерд, - зачем полагаться на

случай?

«Его отец тоже не пустит», - грустно подумала Ингерда, - «не говоря уже обо мне. Никто

не пошлет на гибель своих детей».

- Кто будет чай? - спросила она поднимаясь.

- Мне кофе, - напомнил отец.

- И мне, - сказала Сия, - с молоком.

- Молока нет.

- 274 -

- Тогда с лимоном.

- Хорошо.

Она вышла на лестницу. Внизу по ступенькам уже поднимался красный туман. Он

вызывал и жуть, и ненависть.

- Ты куда?! - схватил ее за руку Ольгерд.

- Не волнуйся, - усмехнулась она, - к себе, за заваркой. У отца одни кофейные зерна.

- Смотри у меня.

- Я не ребенок, Ол. Зачем меня опекать?

Он так и стоял на лестнице, пока она не вернулась.

- Толкни меня, Ол, - взглянула она на него, - туда, вниз со ступенек. И никаких проблем!

Никто даже не заметит.

- Женщина, - строго сказал он, - твое место на кухне.

Женщина пошла на кухню. Вскипятила воду, заварила кофе и чай с тритайскими

травами, чтобы никого не удивил странный привкус. Достала из кармана все свои