радость. Но это было уже не его. Это было ее.

Она стояла на балконе. Внизу бесновалась толпа. Эдгар отчетливо увидел эту толпу с

перекошенными от ярости лицами. Рядом была ненавистная маленькая карьеристка Аурис.

Она что-то кричала, поднимая руки, как будто имела право говорить от имени Верховного

Жреца. Потом они переглянулись с Кливией, сдвинули плечи и помогли этой дуре

- 339 -

перевалиться через перила. А потом визжали вместе со всеми. Но не от ужаса, как все

подумали, а от дикой радости.

Эдгар открыл глаза. Орма целовала его шею. Ему показалось, что его и в самом деле

опутала змея. И теперь уже церемониться с ней он не собирался.

- Уходи, - сказал он, отталкивая ее решительно, - довольно.

- Как?! - удивилась она, - зачем мне уходить, когда у нас впереди еще самое большое

наслаждение?

- Самое большое наслаждение у тебя уже было, - ответил он хмуро, - когда ты столкнула

Аурис.

Орма вздрогнула. Они посмотрели друг другу в глаза.

- Дьявол, - прошипела она, - откуда ты знаешь?

- Мы, дьяволы, много чего знаем, - усмехнулся он.

Сверкнув глазами, Орма вскочила.

- Идем, Кливия! Он все равно ничего не докажет!

- Пошел ты... - так же ядовито фыркнула вторая жрица.

Эдгар остался один. Срочно захотелось сигарету. Он порылся в карманах куртки, но не

нашел ни одной. Это было не страшно. Он знал, где их полно - у Гунтривааля.

Наскоро обувшись и замотавшись в красную тогу, Эдгар отправился к своему

подопечному. Тот безмятежно спал, натянув одеяло по самые уши. Тусклый свет ночника его

не разбудил.

Эдгар открыл бронированный ящик комода, достал сигарету и тут же затянулся.

«Интересно», - подумал он, - «что за траву пихают сюда аппиры? И почему на Земле такой

нет? Наверно, все-таки есть, но это коммерческая тайна».

Эпизод с Ормой его потряс. Дело было не в Аурис, которую он почти не знал. Дело было

в нем. До сих пор он считывал только чужие состояния. Готовых ярких картин, как в

замедленном кино, не было. Что же произошло? Он стал ясновидящим? Нет, непохоже.

Читать мысли и предвидеть будущее он по-прежнему не может. Он может считывать только

самые яркие и сильные впечатления.

От волнения Эдгар вскочил и заходил по комнате. Все равно это было кое-что!

Возможно, самые яркие воспоминания у Гунтри в памяти сохранились? И, возможно, они

были связаны именно с Магустой?

Недолго думая, он кинулся к Гунриваалю и разбудил его. Бедный лисвис, ничего не

понимая, испуганно закрывался одеялом и смотрел сонными, пустыми и желтыми, как у

крокодила, глазами.

- Не бойся, - Эдгар подсел к нему и взял за руки, - это же я. Извини, что разбудил. Время

не терпит. Давай еще немножко с тобой поработаем. Смотри на меня. Вот так. Хорошо...

Слушай: Магуста. Вспоминай. Магуста...

От напряжения у Эдгара скоро заболела голова. Ничего не вышло. Гунтри по-прежнему

представлял из себя черный ящик. Ярких впечатлений у него не сохранилось так же, как и

бледных.

- Все, - вздохнул Эдгар разочарованно, - сеанс окончен. Спи.

Гунтри замычал и потянулся к окурку на столе. Он его, конечно, заполучил и,

совершенно счастливый, уставился в одну точку на стене. Зрачки, почти круглые в тусклом

свете, сузились до щелочек. Эдгар сел в кресло, с досадой и жалостью глядя на него.

- Жил-был Гунтривааль, - размышлял он, - однажды он пошел на болото, и там его

окружили красные языки. Он испугался. Еще бы тут не испугаться! И что он сделал?

Закричал? Завизжал? Вряд ли, он же мужик... был, во всяком случае, когда-то. Что он сделал?

Как что?.. Черт возьми, закурил, конечно! И Магуста отползла. Неужели все так просто?! Нет,

этого быть не может. .

Ему вспомнился вдруг странный эпизод, когда дед дрался с колдуном. Исчезновение

колдуна было необъяснимо. Он ведь не был слабее. Почему же бросил свою дочь? Уж не

потому ли, что Эдгар тогда затянулся сигаретой?

От волнения его бросило в жар. Он боялся поверить в свою догадку. И боялся

ошибиться. Надо было докопаться до причины. Почему Магуста, точнее Дарий, не выносит

- 340 -

сигаретного дыма? И не любого, а именно этого, от «Зеленой звезды?» Он скивр, значит, жил

на Пьелле. Возможно, курил эту самую траву. Ну и что?!

- Дарий, Дарий, Дарий... - нервно повторял Эдгар, снова расхаживая по комнате, - вот

именно, Дарий! Зачем мне какой-то Гунтри, что я копаюсь в нем, когда есть главный

виновник? Посмотреть бы на этого злодея хоть одним глазком!

Дарий долго не давался. Наверно, потому, что его трудно было представить. Он никак не

тянул на старика. Воображение рисовало почему-то огромного черного колдуна с красными

как горящие головни глазами. От напряжения Эдгар встал на колени и уткнулся головой в

ковер, как при адской головной боли. Скоро и комната, и отрешенный Гунтри, и собственное

сознание перестали существовать. И он увидел самое сильное впечатление Дария.

Он сидел в клетке. Маленький, жалкий львенок. Ему было холодно и одиноко. Миска с

водой была пуста. Потом вошел ОН. Этот жуткий, злобный, всесильный ОН. С хлыстом. Сел

на дощатый помост клетки и закурил. Львенок подошел к решетке и, как мог, оскалился. ОН

развернулся и ткнул его сигаретой в нос. Запах был ненавистный. Он выворачивал наизнанку.

Потом клетка открылась. Маленький львенок боялся выходить, потому что знал, что за этим

последует. ОН рявкнул и стегнул хлыстом по полу. Пришлось выйти. Тогда ОН затянулся и

хлестнул львенка по спине.

- Шевелись, сучье племя!

Львенок заскулил и забился в угол.

Эдгар встал под холодный душ. Его трясло. То, что он узнал, было слишком важно.

Дарий пережил страшное унижение еще в детстве. Злобность дрессировщика, которого и

след простыл много тысяч лет назад, породила ответную и неукротимую ненависть у львенка

ко всему миру. И плоды этой ненависти пожинали сейчас все.

- Как странно устроен мир, - думал Эдгар, коченея под ледяными струями, - ударишь

драную кошку, а в результате получишь мировую катастрофу! Какая-нибудь мелочь может

оказаться роковой.

У него возникло ощущение, что все идут по краю пропасти и даже не подозревают об

этом. И не знают, что в любой момент могут оступиться. И не ведают, за какой маленький

шажок придется сурово расплачиваться.

******************************************

Теперь, когда он все знал, надо было предупредить деда и дядю Ольгерда. Но как?! Ему

объяснили, что он черный тигр, его научили телепортировать и управлять своей энергией.

Иногда ему это удавалось. Но переходить по своей воле в другой мир он не умел.

Ему было трудно это представить. Было тело: руки, ноги, голова, живот. . Он привык

думать, что это и есть он - Эдгар Оорл. А это было не больше, чем скафандр для погружения

в плотный мир. Теперь этот скафандр предстояло снять. Но как? И куда он попадет, если ему

это удастся? И найдет ли там деда? И сможет ли потом вернуться?

Вопросов была куча. Ответов ждать было неоткуда. Эдгар лег в позу трупа и попробовал

мысленно оторваться от телесной оболочки. Ничего не получалось. Мешал страх. Самый

обыкновенный животный страх потерять свое тело. Оно вдруг безумно стало ему нравиться,

даже то в нем, чего он всегда стеснялся: неуклюже длинных рук, худых ног, узкого лица с

длинным носом... Тело было родное, уютное, послушное! Оно еще не отслужило свой срок,

чтобы вот так вылетать из него неизвестно куда.

Он не помнил, когда, в какой момент ему пришло в голову воззвать к тиграм. Он звал

деда, но безрезультатно. Тогда в отчаянии он подумал: «Да помогите же кто-нибудь!»

И самым ужасным было то, что его услышали. Тело вдруг окаменело, становясь