разрытую землю и стройными рядами застывшую технику. Ольгерд шел и смотрел на

маленькую луну. Как будто весь мир сосредоточился в этом ярком пятнышке, забредшем в

созвездие Толкователей снов. Какой там была Риция! Как сияли ее глаза под звездным

куполом, как охотно отдавалось наслаждению ее послушное, гибкое тело, как жадно она его

целовала и как яростно кусала в плечо. Это была сладкая боль, телесная. Теперь болит душа,

вопит и кричит от возмущения, и ничего с ней, проклятой, не поделать.

Подземелье сразу пахнуло сыростью и холодом, отрезав от них и созвездия в ночном

небе, и Кампий. Фонари вырывали из тьмы узкие, как кротиные ходы, коридоры и гладко

срезанные пласты грунта. Как и договаривались, Ольгерд с Руэрто медленно отправились в

сектор 2-15, где Кера видел призрака.

- Сколько раз ловил рыбу, - признался Нрис морщась, - но ни разу не чувствовал себя

наживкой.

- Сколько раз ходил по этим коридорам, - тоже с отвращением добавил Ольгерд, - но

никогда еще не было так гнусно.

- А я тебе говорил, что надо было опрокинуть по стакану.

Липкая жуть, несмотря на все волевые усилия, заполняла все существо.

- По бутылке, - усмехнулся Ольгерд.

Идти было недалеко. Они свернули в проем, ведущий в пещеру, возникшую в следствие

обвала грунта, ничего интересного в ней не было, просто пустота и сырость. С потолка

капало, под сапогами хлюпало и чавкало. Пахло плесенью.

- Веселое местечко, - поежился Руэрто, - даже присесть некуда.

- Умрем стоя, - мрачно пошутил Ольгерд.

Они обменивались нервными шутками, периодически прислушиваясь к жуткой тишине,

в которой с нудной ритмичностью весомо и громко падали капли с потолка в лужу.

- По-моему, там кто-то ходит, - сказал Нрис, оглядываясь на проем, - слышишь?

- 84 -

- Нет.

- Шаги. И голоса.

Ольгерд замер. В полной тишине раздавался только стук капель.

- Ну что ж, начались слуховые галлюцинации, - заключил он, - осталось дождаться

зрительных: красная мантия ползет по ногам, обтекает шею бедного Руэрто и душит, душит,

душит. .

- Иди к черту, - отмахнулся Нрис, - а если там в самом деле кто-то есть?

- Кто? - насмешливо взглянул на него Ольгерд, - ты можешь себе представить таких же

идиотов, как мы?

- Я и нас-то плохо представляю. У меня вообще туго с воображением... Где он там, этот

призрак? Два таких лакомых кусочка на блюдечке, а он зевает. Не голодный что ли?

Потом им стало не до шуток.

- Здравствуйте, - сказал глухой, хриплый голос на чистом аппирском.

Они вздрогнули и оглянулись. В углу стоял Кневх.

***********************************************

Кажется, они ко всему были готовы, но появление старого приятеля повергло обоих в

кратковременный шок. Кневх стоял и смотрел на них, совсем не щурясь от яркого света

фонарей, кряжистый, слегка сутулый, с огромными ушами, глубоко вросшими в мощный

лысый череп. На нем была белая тога, величественно драпирующая его короткую шею и

выступающий живот.

- Эллой считает, что забрать вас должен я, - спокойно проговорил Кневх. Руэрто Нрис и

Ольгерд Оорл. Это вы. Я вас знаю.

- Мы тебя тоже, - очнулся наконец Ольгерд, - привет, Кневх.

- Я вас уже приветствовал.

- Зачем ты хочешь нас забрать?

- Так хочет эллой.

- Кто это?

- Это мы.

Ответ был странным. И отвечающий тоже мало походил на себя. У него было лицо

Кневха, глаза Кневха, даже живот Кневха. Но что-то в нем было чуждое, что мешало

поверить, что перед ними их старый приятель. И даже не его отчужденная манера

изъясняться.

Ольгерд задумался и понял: Кневх говорил не своим голосом. От него взяли только

оболочку и часть памяти, чтобы удобней было общаться. Самого же Кневха давно уже не

было.

- Заметил, - шепнул Нрис, - тога уже белая! Сообразил, сволочь, с кем имеет дело. Но

белый - это еще не сиреневый. И не голубой. Уж как-нибудь вырвемся из этого общежития.

- И много вас там? - спросил Ольгерд.

- Много, - был короткий ответ.

- А мы тогда зачем?

- Эллой Энгтри - открытая система. Закрытые системы нежизнеспособны. Мы должны

жить и расти.

- До какого предела?

- Предела пока нет. Эллою Энгтри еще далеко до великого эллоя Магусты. Магуста

сильнее и может поглотить Энгтри, как всех остальных. Нам надо расти.

- Ясно, - усмехнулся Нрис, - законы у них как у простейших на заре эволюции. Только

питаются они не органическими молекулами, а высшими млекопитающими, типа таких

дураков, как мы с тобой. До чего же Создатель любит повторяться! Фантазии ему что ли не

хватает?

- Послушай, - начал было Ольгерд, пытаясь выудить из призрака как можно больше

информации, - а если...

- 85 -

- Убирайтесь отсюда! - вдруг выкрикнул призрак своим, знакомым голосом, застывшее

лицо его исказилось, - вы что, не понимаете, что он сожрет вас?!

- Кневх! Это ты?!

- Валите отсюда! Он сильнее! Не надейтесь на свою силу!

- Кневх, мы должны узнать как можно больше!

- Вы не успеете.

- Скажи только, он очень опасен?

- Он растет как снежный ком.

- Его можно уничтожить?

- Его может уничтожить только Магуста. Она сильнее.

- Это что еще за тварь?

- Это матка. Она отпочковывает всех, она же их и поглощает с новой информацией.

Энгтри последний, кто остался, скоро она сожрет его.

- Где она сама?!

- Не знаю. Во всяком случае, не на Пьелле. Отсыпается она на необитаемых планетах,

дальних, холодных. Лет по триста. А потом бодрствует на обитаемых.

- Она еще и Прыгунья? - усмехнулся Нрис.

- Она быстро обучается, - мрачно сказал Кневх, - когда-то поглотила Прыгуна, теперь вся

галактика у нее в кармане... Ольгерд! - посмотрел он с ужасом, - исчезни, ради всего святого!

Она еще не питалась эрхами. Представляешь, что будет, если она сожрет тебя?!

- Значит, Энгтри - щенок по сравнению с этой Магустой?

- С ней - да. Но вам от него не вырваться!.. Ну вот!

Как и в рассказе Кера, тога белым киселем стала стекать с грузного тела Кневха. Лицо

его снова окаменело. Совершенно бесцветным, посторонним голосом он сказал:

- Вы пойдете со мной.

- Хватит, - заявил Нрис, - рвем отсюда к черту! Нечего эту липкую дрянь кормить

Прыгунами и эрхами. До таких деликатесов она еще не доросла.

Не имея никаких возражений, Ольгерд кивнул и напрягся. Происходило это всегда как бы

помимо его сознания. Он концентрировал всю энергию в солнечном сплетении и

представлял черный узкий канал или трубу. В конце этой трубы была цель. Он не знал, какая

сила его переносит, в его задачу входило только подчиниться этой силе.

На этот раз трубы не возникло. Он завис где-то в черной невесомости, потом, словно

отброшенный батутом, вернулся обратно. Руэрто стоял рядом, нервно насвистывая

похоронный марш. Белый кисель подбирался к ногам.

- Азол предупреждал, что эта тварь многомерна.

- Знаю. Давай попробуем вместе.

Они обнялись и все сделали так, как договорились, как давно отрепетировали и

отработали. Все у них получилось хорошо, даже в канал вошли. Только вырваться не удалось.

И на этот раз удар был больнее. Ольгерд упал на землю, ощущение было такое, словно его

хлестнули сразу по всем частям тела, по каждому суставу и каждой клетке в отдельности. С

минуту он приходил в себя.

- Это называется «вата», - иронично заметил Нрис, помогая ему встать, - когда канал

перекрыт.

- Ничего себе, вата! Как будто между жерновов пропустили.

- Через «вату» можно вырваться только на «фиолетовой молнии». И то не всегда. Кера,

пожалуй, смог бы.

- А ты?

- Я? Даже пробовать не хочу. Мне такие оплеухи не нравятся. Держи сферу, Ол, он что-то