было в ней любви. Обыкновенная господская надменность и равнодушие.

- Хорошо, я тебя возьму, - решила она наконец, - но меня не устраивает твое платье. У

тебя есть другое?

- Есть, - сказала Аурис, - но не лучше.

- Ладно. Пойдешь в моем старом.

Еще раз посмотрев на свои сосуды, Лаунавээла встала и распахнула платяной шкаф.

- Это тебе будет длинновато, это - чересчур роскошно для служанки, это темное, не для

твоей кожи... вот, пожалуй, это.

Она достала легкое, очень открытое платье сиреневого цвета и почти прозрачное. Аурис

ужаснулась, она никогда не одевалась столь вызывающе.

- Нет-нет, - попятилась она, - я в этом не могу.

- Почему?

- Я в нем буду... почти что голая.

- Ты ничего не понимаешь, - усмехнулась гостья, - это вечерний туалет. У них так

принято.

- Мне так нельзя, - сказала Аурис, - у меня спина исполосована.

- Да?.. Ладно, накинешь сверху пелерину.

Пелерина примирила Аурис с жизнью. Она завязала ее на шее и подошла к зеркалу.

Платье было сшито на высокую женщину, а ей доставало почти до пяток. Пышные фалды

болтались на ее худеньком теле, старательно перетянутые поясом. Она была похожа на

- 108 -

девочку-подростка, влезшую в одежду старшей сестры. Из-под подола выглядывали ее убогие

башмаки.

- А шуба у тебя какая? - спросила гостья.

- Дырявая, - призналась Аурис.

- Хорошо. Дам тебе свою.

- Спасибо, вэя. Вы очень добры.

- Нисколько, - холодно заявила Лаунавээла, - я зла. Просто мне нужна приличная

служанка.

С этими словами она взяла со стола бутылку и полила из нее цветок на окне. И цветок на

глазах завял. Его колокольчики сжались как от боли, листья поникли, стебель почернел и

согнулся. Смотреть на это было досадно.

- Возьми фляжку, - велела гостья дрогнувшим голосом, как будто и сама не ожидала

такого результата, - полей розу.

- Роза тоже завянет? - с жалостью спросила Аурис.

- Не знаю, - нервно сказала Лаунавээла, - поливай.

Искренне переживая за красивый цветок, Аурис вылила в горшок несколько капель.

Ничего не произошло. Роза по-прежнему красовалась и нежно пахла.

- Что ж, - вздохнула Лаунавээла, - все ясно.

- Что вам ясно, вэя?

- А это уже не твое дело.

На закате они вышли из дома. Мештавээла проводила обеих злым взглядом, но

возражать своей знатной гостье не посмела. Что-то заставляло ее терпеть эту девушку в

своем доме и во всем угождать ей.

Очень скоро они дошли до белого квартала. Аурис никогда там не бывала, только,

торопясь на рынок, любила любоваться этими домами. Если б ее не тошнило, и не горела бы

спина, она бы, наверно, испытала радостное волнение. Ее вели в какой-то сказочный мир:

высокие, комфортные дома, роскошные одежды, утонченный этикет, красивые, галантные

мужчины и изысканная еда.

- Надо будет прихватить кусочек для Гермы, - думала она, - пусть хоть немного

порадуется.

Лаунавээла уверенно зашла в один из белых домов, что-то сказала привратнику. Потом

Аурис впервые в жизни очутилась в лифте. Небольшая комнатка с зеркалами вдруг плавно

заскользила вверх. В шоке служанка смотрела на свою госпожу.

- Не бойся, - засмеялась та.

Зеркала были чистые и блестящие. В них Аурис увидела свое перепуганное лицо в

обрезках черных волос.

- Коэмвааль живет высоко, - пояснила госпожа, - с балкона ты увидишь даже Красные

болота и долину Ночных огней.

После звонка дверь распахнулась сама, отползла в сторону и скрылась в стене. Хозяин

стоял на пороге, высокий, стройный, с гордо расправленными плечами и приветливой

улыбкой. Он мельком взглянул на служанку и все внимание сосредоточил на ее госпоже.

Право, она того стоила. Под мехами у Лаунавээлы было серебристое тоненькое платье, почти

не скрывающее ее точеную грудь и плечи. Белые волосы были пышно взбиты и эффектно

уложены. Она и сама по себе была хороша.

Коэмвааль снял с нее шубу и пригласил в гостиную. Аурис разделась сама. Про нее

почему-то сразу забыли, и она с изумлением стала разглядывать покои этого иноземного

вельможи. Мебель была не деревянная, а как будто из застывшего синего и белого стекла,

стены обиты каким-то теплым пористым материалом, масса предметов была вообще

непонятного предназначения. Окна были огромны, почти во всю стену, и из них

действительно было видно все как с высоты птичьего полета. От такой перспективы у Аурис

сжалось сердце, и ее затошнило еще больше. Восхищаться она не могла, ей было слишком

плохо.

Коэмвааль нашел ее в прихожей, возле вешалки, там же, где и оставил.

- Пойдем, - сказал он, - я покажу тебе кухню.

- 109 -

Она прошла вслед за ним в просторное, светлое помещение. Вместо плиты там

оказались какие-то шкафчики с ручками-регуляторами, а вместо продуктов - прозрачные

пакетики с цветными кубиками внутри.

- Смотри сюда, - сказал хозяин, - открываешь, кладешь, поворачиваешь регулятор, через

три минуты отключаешь и вынимаешь. Понятно?

- Да, вэй. А это съедобно?

- Можешь попробовать.

- А как мне подавать?

- Посуда и подносы вон в том шкафу. Поняла? Тогда действуй.

Он ушел. Аурис все сделала, как он велел. Распотрошила вынутый пакетик и выложила

его содержимое на блюдо. Наверно, пахло оно прекрасно, но ее чуть не вырвало. В пакете

было что-то мясное с овощами.

Вся бледная, в холодном поту, Аурис принесла поднос в гостиную. Хозяин и гостья

сидели в мягких креслах, между ними стоял низкий, белый столик с цветами, вином и

наполненными фужерами. Разговор велся весьма непринужденный, Лаунавээла улыбалась,

расслабленно откинувшись на высокую спинку кресла. Аурис заподозрила, что она

присутствует не на деловой встрече, а на любовном свидании. Все говорило именно об этом:

мягкий свет, цветы, вино, вызывающе открытая одежда и полное уединение, не считая,

конечно, маленькой служанки, положенной по этикету знатной даме. Что ж, от нее

требовалось умение молчать. Аурис молчала.

Кое-что она слышала. Разговоры их были малопонятны: какой-то триумвират, какой-то

Анавертивааль, какая-то программа свертывания, какие-то люди и странное словосочетание -

земной антиграв.

Скоро ей совсем стало плохо. Аурис несла поднос с пахучими рыбными палочками,

плавающими в бульоне, когда ее ноги подкосились. Еще не веря, что сейчас реальность от

нее уйдет, она попыталась сосредоточиться и поставить поднос на стол. Потом отойти в

прихожую и там полежать в углу. Но случилось все несколько раньше. Она упала вместе с

подносом прямо на столик, окатив свою хозяйку и ее роскошное платье рыбным бульоном.

Последнее, что она слышала в этом мире - отчаянный крик Лаунавээлы.

*********************************************

- Ничего страшного, - говорил спокойный голос Коэмвааля, - давайте я вам что-нибудь

дам, вея, а ваше платье пока постирается. Через час оно будет готово.

«Ничего себе»! - подумала Аурис, - «через час»! Она лежала в темной комнате на

широченной кровати и утопала в мягком пуху одеял и подушек. Тошнило ее по-прежнему. И

по-прежнему горела спина. От этого и голова начала болеть. Потом она вспомнила, что

произошло, и ей окончательно расхотелось жить.

- Нет-нет, - послышался слегка раздраженный голосок Лаунавээлы, - не утруждайте себя.

У меня уже нет никакого настроения. Лучше мы продолжим нашу беседу завтра. Я приду с

другой служанкой. Во всяком случае, не беременной.

- Так эта девочка беременна?

- Слуги не имеют понятия о контрацепции.

- Пожалуй, не стоило ее брать.

- Я расплачиваюсь за собственную доброту. Нужно было увести ее сегодня из дома,

Мештавээла на нее слишком зла.

- Да, я видел.