артистом и уважать себя при этом? Увы, ответа у него пока не было.

- Пристегнись, - коротко сказала мать, - будем садиться.

- Есть, командир.

Планета почему-то представлялась ему красной. А она оказалась желто-коричневой, по

большей части пустынной и потрескавшейся, как перепеченный пирог. Пламенела багрянцем

она только на закате. Зрелище было впечатляющее. Густые облака окрашивались в красный

цвет и постепенно темнели, словно наливаясь кровью. Оптический эффект атмосферы делал

солнечный диск у горизонта огромным и четким, с острыми как у бритвы краями.

Создавалось впечатление, что его можно просто отковырнуть от неба, как плоский медный

блин.

Планетолет по спирали опустился на унылое, желтое плато между двух трещин. Перед

выходом все облачились в термостатические костюмы. Правда, то, что лисвисы называли

жутким холодом, человек мог перенести в обыкновенной осенней куртке.

- Тоже мне, мороз, - усмехнулся Эдгар, спускаясь по трапу, темнело, и земля была чуть

покрыта инеем, - держите меня, я уже сосулька!

- Подожди, - сказал ему дед, - тут еще жара бывает.

Это звучало зловеще. Если на Тритае плавились лисвисы, то от землян должно было

остаться одно жаркое. Из чрева планетолета выкатился синенький модуль в белую полоску и

красной надписью на лбу «СМЕРЧ». Он очень оживил своим праздничным видом унылую

равнину. За руль сел дед, рядом устроился Коэм - показывать дорогу. Эдгар влез между Зелой

и Лауной и все-таки всуе умудрился погладить эту тритайскую принцессу по изящному

колену. Мечта сбылась, но термокостюм не имел ничего общего с горячей гладкой кожей.

- Эд! – возмущенно шепнула бабуля ему на ухо.

- Что такое? - он уставился на нее невинными глазами.

Она искренне хотела быть строгой, но не выдержала, засмеялась.

//////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////

//////////////////////////////////////////////////////////////////

///////////////////////////////////////

- 181 -

Лауна смотрела с высоты девятнадцатого этажа на погруженный в сумерки Порг. Как

будто ничего и не было: ни прекрасной планеты с теплыми, ласковыми вечерами, ни театров

с выставками, ни фильмов с волшебными сказками про принцесс. Снова была зима на

Тритае, ледяной ветер, багровый закат и попрятавшиеся, как крысы по норам, жалкие,

запуганные жители.

Она находилась в теплом современном номере действующей гостиницы, но на душе

было холодно и дико, как прежде. Коэм наконец избавился от нее. Откуда увез - туда и

привез. Сделал, что мог, и ничем ей больше не обязан.

В одиночестве ей было тоскливо, хотелось пойти к Эдгару, чтоб он хоть немножечко ее

развеселил, но он сам устал после перелета. Коэма беспокоить она тоже не решилась, тем

более Ривааля с белой богиней. Оставалось только съесть то, что принес робот, умыться и

заснуть.

В ванной Лауна рассматривала себя в зеркалах. Она сильно похудела на Вилиале,

несмотря на тепличные условия: слишком нервничала и много плакала в последние дни. Она

себе разонравилась, особенно после того, как увидела на Вилиале настоящих красавиц,

цивилизованных, ухоженных и роскошных. Изящная Иримис в режиссерской ложе так и

стояла перед глазами, как вечный упрек в том, что ты не такая. Ты - обыкновенная

провинциальная дурочка. Конечно, приятно было вспомнить, что говорил ей Эдгар, но к

этому нельзя было относиться серьезно, он просто хотел ее утешить.

А еще ей говорил это колдун Элигвааль. Говорил, что она самая красивая девушка на

Тритае. А она слушала его и трепетала. Интересно, помнит он о ней? И если помнит, то что о

ней думает? Наверно, что она любит другого, для которого просила приворотное зелье. Как

глупо...

Она вышла из ванной, вытирая на ходу мокрые волосы. На диване в гостиной кто-то

сидел. Вздрогнув от неожиданности, Лауна подняла лицо. На нее смотрел Элигвааль.

Большего шока она не испытывала. Все ее тело задрожало, сердце сжалось. Все это было

просто невероятно. Она только что думала о нем, и он оказался в ее номере, неизвестно как

пройдя через закрытую дверь. Колдун есть колдун!

На минуту Лауна потеряла дар речи. Он смотрел на нее пронзительными черными

глазами. Белый гиматий оттенял болотную смуглость его сурового лица, густые, жесткие

волосы были зачесаны назад и прижаты медным обручем. Он не был красив, но в нем

чувствовалась такая скрытая сила и такая тайна, что дрожали поджилки. Лауна наконец

опомнилась, отбросила полотенце, потуже запахнула банный халат.

- Как ты узнал, что я здесь?.. И как ты сюда попал?

Голос предательски дрожал.

- Вопросы задавать буду я, - властно сказал колдун и посмотрел ей в глаза.

Лауна попятилась, но с ужасом поняла, что не может ему сопротивляться.

- Сядь, - проговорил он, - не бойся меня, это глупо.

Это мало походило на сказку о любви. Лауна покорно села прямо на ковер, там, где

подкосились ноги.

- Кто прилетел с тобой? - спросил Элигвааль, не обращая внимания на столь явное

нарушение этикета: он сидел на диване, а дама - перед ним на полу.

Лауна не понимала, почему вообще должна отвечать ему, но ничего поделать с собой не

могла.

- Коэм, - сказала она.

- Кто еще?

- Ривааль.

- Ричард Оорл?

- Да.

- Кто еще?

- Эдгар.

- Кто такой Эдгар?

- Его внук.

- 182 -

- Кто еще?

- Его жена, белая богиня.

Брови колдуна удивленно поползли вверх.

- Маррот - его жена?

- Все называют ее Зела.

Колдун долго молчал, как будто прислушиваясь к себе и чего-то не понимая, потом снова

приступил к допросу. У Лауны наворачивались слезы на глаза от обиды, страха и унижения.

- Кто еще прилетел?

- Дочь Ривааля Ингерда.

- Еще?

- Больше никого.

- С какой целью Ривааль прилетел сюда?

- Найти моего отца.

Колдун посмотрел сурово.

- Это не всё. Зачем он прилетел?

Слезы брызнули, и она даже не могла их утереть, так и сидела с мокрыми щеками.

- Он... его интересует Магуста.

- И как он намерен с ней справиться?

- Он ждет каких-то Прыгунов. Я не знаю, кто они такие. Правда, не знаю!

- Маррот тоже будет ему помогать?

- Кто?

- Его жена, белая богиня.

- Да, конечно. Она уже помогла мне однажды.

- Зачем Риваалю твой отец?

- Он просто хочет помочь мне.

- Опять врешь! - зло сверкнул глазами колдун.

Лауна смотрела на него как лягушка на змею, ей хотелось только одного, чтобы все это

поскорей закончилось.

- Мой отец знал секрет, как управлять Магустой. Ривааль тоже хочет это знать.

Лицо Элигвааля исказилось.

- Черный тигр никогда этого не узнает, - жутко усмехнулся он.

- Мой отец мертв? - с ужасом спросила Лауна, теряя последнее самообладание.

- Пока нет, - зло ответил колдун, - но теперь уж точно будет.

- Нет, - прошептала она, еле слышно, - пожалуйста, не надо...

Колдун встал, он был крепкий, коренастый, с мощными плечами, ей почему-то

показалось, что он готов ее растоптать.

- Больше никто и никогда не будет мной управлять. Ни твой отец, ни Ривааль, ни кто

другой. Пусть слетаются, как мухи. Я жду их. Я уже раскрыл для них объятья! - он зловеще

засмеялся, потом склонился над ней с хищной улыбкой, - но ты, маленькая зеленая лягушка,

будешь молчать об этом. Ты никому не расскажешь о нашем разговоре. Потому что ты

вообще разучишься складывать слова в предложения.

- Нет! - визгнула она, - не надо! Прошу тебя, не делай этого!

И это была последняя ее фраза. Больше говорить она уже не могла. Слова перестали ее

слушаться. В полном шоке и отчаянии Лауна увидела, как он прямо у нее на глазах исчез.