Случилось нечто страшное. И это предстояло еще осознать. Она вытерла слезы,

проползла по ковру к дивану и вцепилась зубами в дневную подушку, от ужаса не хотелось

даже плакать. Как мог он так жестоко поступить с ней? Он, который называл ее самой

красивой девушкой на Тритае? А теперь он назвал ее лягушкой, заколдовал ее и хочет убить

ее отца. Неужели она никогда и никому не сможет этого рассказать?

Через какое-то время она услышала звонок в дверь. Дотянулась до пульта и открыла

замок, ей было уже все равно, кто зайдет. Вошел Коэм, свежий, подтянутый, благополучный,

уверенный, в белой рубашке, замер и удивленно уставился на нее, обессилено сидящую на

полу. Он что-то спросил, и Лауне стало пронзительно ясно, что его речь она тоже не

- 183 -

понимает, словно он говорит на чужом языке. Отдельные слова она узнавала, но связать их

воедино не могла, как в кошмарном сне.

Вид у нее, тем не менее, был красноречивый: заплаканные глаза, испуганное, несчастное

лицо, дрожащие руки. Встревоженный Коэм взял ее на руки и отнес на кровать. Он был

осторожен. И что-то ласково говорил ей, даже гладил ее мокрые волосы. Он и не подозревал,

насколько все плохо. Он вообще не верил в колдунов. Лауна смотрела на него и хотя бы

глазами пыталась сказать ему:

- Спаси, спаси моего отца...

Таким неожиданным и зловещим оказалось ее возвращение на Тритай.

29.02.96

- 184 -

<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<

<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<< *

<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<

<<<<<<<<< * . )

<<<<<< .

<< *

*

. .

НОЧЬ КРАСНОГО БОГА

День был безветренный, солнце несмело пряталось в густых белых облаках. Дорожки на

кладбище были аккуратно расчищены от снега, но столики и скамейки безнадежно засыпаны

и покрыты ледяной коркой. Флоренсия простояла на морозе недолго, она положила Аделе

букет, протерла варежкой мемориальную табличку, вспомнила кое-что, всплакнула чисто по-

женски и медленно отправилась в другой конец этого города мертвых.

Люди и аппиры хоронились отдельно. Миранда съежившись сидела на скамейке возле

ограды, белая шуба и шапка делали ее почти незаметной на фоне сугробов и заснеженного

леса.

- Пойдем, Ми, - сказала ей Флоренсия, - попьем чаю, согреемся.

Ее решительный голос как-то странно прозвучал в этой застывшей, торжественной

тишине.

- Ты всё? - посмотрела на нее расстроенная подруга.

- Да, - серьезно сказала она, - пойдем. Хватит. Надо жить для живых.

- Ты такая правильная, Фло, - вздохнула Миранда, - и сильная. А меня как будто на

аркане сюда тянет.

- Зайдешь ко мне?

- Даже не знаю... мы с утра собирались с Ольгердом на Кампий дня на три. Надо собрать

вещи.

- Это пять минут.

- Фло, ты же знаешь, что я копуша. И растяпа.

- Ничего, успеешь. Пойдем, нам лучше держаться вместе.

- Хорошо, что ты есть, Фло. Без тебя бы я просто умерла.

Они медленно пошли по дорожке к стоянке.

- Есть что-нибудь интересное на спутнике? - спросила Флоренсия, - что-то вы зачастили

туда с Ольгердом.

- Есть, - призналась Миранда, - но я пока не скажу, что. Все так странно...

- Аппиры - вообще странный народ. Они же мутанты не только физически, но и

психически. Если б ты знала, сколько я с ними намучилась!

- До аппиров здесь была другая цивилизация. Скивры. Аппиры, конечно, состоят с ними

в генетическом родстве, но это совсем другая ветвь эволюции. Вторая попытка Создателя,

так сказать... И снова неудачная.

- А что же стало со скиврами?

- Пока не знаю. Но, видимо, они плохо кончили, раз их тут нет.

- Если так, - усмехнулась Флоренсия, - то никто не учится на чужих ошибках: ни люди,

ни народы, ни целые цивилизации. К чему тогда весь этот круговорот, если кончается все

одинаково? - она оглянулась и указала рукой на ровные ряды оград и памятников, - тогда вот

она, истина: чистота, покой и полное безмолвие.

- Фло, - вздохнула Миранда, - не взваливай на себя проблемы Господа Бога.

- Это верно, - согласилась Флоренсия, - у меня своих хватает.

- 185 -

На стоянке Миранда отправила свой модуль домой и села к ней.

- Только не надолго.

Они мирно пили чай с пирожными, когда явился хмурый Конс. Флоренсия уже забыла,

как он улыбается. В щеку он ее все-таки поцеловал и вполне вежливо приветствовал

Миранду.

Раскопки он давно забросил. Конс теперь со всей своей ненавистью занимался

экстремистскими группировками, которые в последнее время совсем обнаглели. Людей

выживали с Пьеллы вполне открыто: регулярно случались взрывы, кого-то убивали, кого-то

просто запугивали. Это была настоящая негласная война.

- Будешь с нами чай? - спросила Флоренсия.

Ей было больно смотреть на мужа, так он весь похудел, осунулся и ожесточился. Вся его

жизнь свелась к поискам, допросам, казням. Кроме того, он постоянно нарушал ее запрет и

без конца телепортировал.

- Ты еще не смотрела новости? - спросил он вместо ответа.

- Мы были на кладбище. А что случилось?

- Взрыв в полпредстве. Пять человек ранено.

- Почему меня не вызвали?

- Им уже оказали первую помощь.

- Боже мой, - прошептала Миранда, - до полпредства они еще не добирались.

- Добрались, - жестко сказал Конс.

- Но как? - удивилась Флоренсия, - там ведь охрана?

- Что им охрана? - нехорошо усмехнулся муж, - у них есть Прыгун. Или ты уже забыла,

как они похитили Аделу? Не понимаю, почему Леций не согласен убить его...

- Вы говорите о Кера? - тихо спросила Миранда.

- Больше, как будто, не о ком, - ответил ей Конс.

Флоренсия заметила, как побледнела подруга, как безнадежно опустились ее глаза к

опустевшей чашке. Они очень сблизились за эту осень и зиму и многое друг о друге узнали.

Но что-то в этой женщине оставалось для нее непонятным. Ее слабость сочеталась с

фанатичным упорством, ее растерянность иногда превращалась в мудрость. То ли горе ее так

закалило, то ли она всегда такая была.

Конс проглотил пирожное, запил заваркой, извинился и ушел к себе.

- Мне кажется, он понимает, что Кера сейчас сильнее, иначе давно убил бы его, - сказала

Флоренсия.

Миранда взглянула на нее кроткими серыми глазами, слегка удивленными.

- Ты как будто оправдываешься за него, Фло? Зачем?

- Я представляю, что ты чувствуешь: убийца твоего сына разгуливает на свободе, и никто

не в состоянии с ним расправиться. По отдельности он сильнее каждого, а вместе они никак

не придут к общему решению.

- Я... я тоже не уверена, что это он.

- Что?

- Может быть, это кто-то другой, Фло?

- Ты с ума сошла, - покачала головой Флоренсия, - всё сходится на нем, у него нет алиби,

он всегда поддерживал экстремистов. И он не соглашается на анализ спермы. Это бы сразу

все прояснило. Так ведь нет же!

- Да, ты права, - снова опустила глаза Миранда, - конечно, это он, больше некому.

Обидно, что мы ничего не можем сделать. Наших детей уже не вернешь, и людей они все

равно выживут с планеты.

- Можем, - сказала Флоренсия, - кое-что мы все-таки можем.

Подруга снова посмотрела на нее, в глазах была полная безнадежность.

- О чем ты, Фло?

- У них политика, а у нас семья. Посмотрим, кто победит.

- Я не понимаю.

Флоренсия улыбнулась и шепнула ей на ухо.