///////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////

////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////////

/////////////////////////////////////////////////////////////////////////

/////////////////////////////////////////

- 214 -

Жертвоприношение было скромным, Нур велел ограничиться двумя лагусками, видимо,

не хотел дразнить землян. Аурис сошла с помоста, сполоснув окровавленные руки в

позолоченном тазу. Охранники заключили ее в неприступное кольцо. Толпа шумела, звуки

литавр и барабанов сливались с гимнами и воплями толпы. Почему-то хотелось пить.

- Стерва! - вдруг услышала она сквозь весь этот шум, - дрянь! Будь ты проклята!

Слева, протискиваясь через толпу, бежала Мештавээла, ее потное, раскрашенное лицо

под рыжим париком было перекошено от ненависти. Аурис не собиралась отвечать ей, она

была надежно защищена своей охраной да и виноватой себя перед этой женщиной не

считала.

- Уберите ее, - устало сказала она.

Охранник вышел из круга и пинками прогнал Мештавээлу прочь. Она затерялась в толпе,

но ее пронзительные крики доносились еще долго.

На душе было пусто: ни торжества, ни обиды. Одна усталость. Аурис пришла к себе,

затянулась сигаретой, ополоснулась в ванной и выпила бокал вина. Все было как обычно:

жертвоприношение, отдых, пустота, дурман, «служение» Намогусу в зале для омовений...

Интересно, стоял Коэм в толпе или нет? Видел он ее на помосте? Впрочем, какая теперь

разница? Он не любит ее такую и не хочет. Тут Нур оказался прав. Она не пара

вилиалийскому аристократу. Сначала она была для него слишком ничтожна, а теперь -

слишком порочна.

Аурис затянулась и, обмотавшись простыней, упала на кровать. Скоро к ней заглянула

Кантина.

- Что ты здесь одна? - удивилась она, - пойдем в зал.

- А что, все уже собрались?

- Давно... О! Да ты уже обкурилась?

- Вовсе нет.

- Тогда одевайся.

Старшая жрица выглядела вполне довольной. Ее упругие губы загадочно улыбались,

глаза горели. Она стала как-то особенно хороша, хотя дальше, казалось бы, некуда.

- Почему ты так смотришь? - улыбнулась она.

- Не пойму, что с тобой, - сказала Аурис.

- Да?

- Ты стала просто восхитительна, Канти.

- О, да! - жрица довольно рассмеялась, - я самая красивая женщина во вселенной! Даже

земляне это признали.

- В самом деле? - изумилась Аурис, она считала, что у землян свои представления о

красоте, воплощением которой была белая богиня.

- Ты мне не веришь? - нахмурилась Кантина.

- Мне просто странно...

- Ничего странного. Во вселенной должна существовать самая красивая женщина. И эта

женщина - я.

Это трудно было оспаривать. Ее точеную фигуру облегало алое платье, красивое лицо

утопало в волнах бронзовых волос, огромные черные глаза смотрели с торжеством и

вызовом.

- А как же Анзанта? - прошептала Аурис.

- А что мне Анзанта? - насмешливо ответила жрица, - ее внук - мой любовник, а скоро

им будет и ее муж. Тогда она поймет, кто из нас прекраснее.

- Не понимаю, зачем тебе это, Канти?

- А зачем она явилась сюда? Чтобы кичиться своей космической красотой? Чтобы наши

женщины почувствовали себя уродками и стали отбеливать себе кожу и умирать от этого? Нет

уж, этого я не допущу! Я красивее, чем она, и наши женщины должны это знать! Темная

кожа лучше светлой, бронзовые волосы лучше золотых, черные глаза лучше зеленых!

- Боже, Канти...

- 215 -

- А еще она явилась, чтобы поколебать нашу веру в Намогуса, в наши обряды, в наш

порядок, в меня, в тебя, в Нурвааля! Как она смеет расхаживать по нашей планете, как у себя

дома?!

Аурис стало совсем нехорошо от таких слов. Она по-прежнему в тайне любила свою

белую богиню.

- Но она же помогает всем больным, - вступилась она за прекрасную землянку, - и Рыжая

богиня тоже помогает. Они не делают ничего плохого!

- Они расшатывают нашу веру. Смущают наших мужчин и унижают наших женщин.

- Канти, мы ведь и сами ни во что не верим.

- Нам можно, - высокомерно заявила жрица, - а толпе - нельзя.

Аурис накинула на золотое платье васильковый гиматий. Она тоже была сейчас хороша,

но ей никогда бы не пришло в голову считать себя самой красивой женщиной во вселенной и

даже претендовать на это. Да и зачем? Странная эта Кантина...

- А что, молодой землянин - хороший любовник? - спросила она, примеряя диадему с

синими сапфирами.

- Даже слишком, - усмехнулась жрица, - но я хочу того, другого. У него такой взгляд...

- Ты безумна, Канти, - серьезно сказала Аурис, - Нур говорил, что Эдвааль - котенок, а

Ривааль - тигр. Играй лучше с котенком, не дразни тигра.

- Ты ничего не понимаешь, - пожала плечом Кантина, - играть с тигром гораздо

интереснее!

- Все равно, что с огнем.

- Да он без ума от меня! Его бледная поганка ему давно надоела.

- Как знаешь. Я тебя предупредила.

Старшая жрица только рассмеялась в ответ.

В зал они вошли вместе. Неприятный осадок от разговора Аурис запила вином. Было

шумно и весело, возлияния сменились танцами. Кантина лежала рядом на подушках и

лениво отвергала всех претендентов на ее прекрасное тело.

- Мой котенок лучше, - усмехалась она.

К Аурис никто, как всегда, не подходил.

- А я, пожалуй, пойду, - вдруг сказала она.

- Ты?! - изумилась Кантина.

- А что? - холодно взглянула на нее Аурис, - думаешь, я не умею танцевать?

Она встала, скинула гиматий и вошла в круг. Ее появление вызвало такой шок, что все

замерли. Это ее не смутило. Аурис почувствовала себя как на помосте с жертвой перед

бурлящей толпой. Под ритмичный стук барабанов она подняла руки и стала раскачивать свое

гибкое тело как тростник на ветру. Голова кружилась, руки и ноги почти не слушались и все

делали сами.

Нур сидел и смотрел на нее пронзительным взглядом, потом отбросил пустой кубок и

вошел в круг. Все танцевали, обнимались, ублажали друг друга, но ей казалось, что остались

только они вдвоем: Нурвааль и она, его жрица.

Он медленно приближался к ней. Она немного боялась, ей было обидно, что это все-таки

не тот, о ком она мечтала, и тоже не любит ее, а просто хочет получить то, чего нельзя. Она

чувствовала себя сломленной и опустошенной. И терять ей совсем уж было нечего, даже

мечты не осталось.

Нур поднял вверх руки, коснулся ладонями ее ладоней. Они танцевали вместе, сплетая

пальцы, ударяясь телами, глядя друг другу в глаза. Потом он сбросил халат, она выскользнула

из платья. Все смотрели на них, это возбуждало еще больше. В глазах у Верховного Жреца

светилось торжество. Ждать ему пришлось недолго, всего несколько месяцев.

Она много раз видела, как овладевает он своими жрицами, довольно грубо, по-хозяйски,

ей даже снилось иногда, что то же самое он проделывает с ней, и она просыпалась не то от

страха, не то от возбуждения. А потом не могла на него смотреть.

Его черное лицо с орлиным носом жутко улыбалось в дрожащем свете факелов. Аурис не

могла понять, танцуют они или уже нет. В такт музыке его руки оглаживали ее тело, вертели

- 216 -

ее, прижимали, заставляли раскачиваться вместе с его черным телом, горячим и твердым как

скала. Коэм отверг ее, Нур ее хотел, а она хотела утешения.

Потом они оказались на подушках, Нур властно склонился над ней, раздвинул ее колени,

впился губами в ее губы. Ей показалось, что она падает в пропасть, навсегда, навечно. От

страха возбуждение исчезло.

- Что с тобой? - спросил Нур, сразу это заметив.

- Пусть... пусть все уйдут, - сказала она с отчаянием, - я так не хочу!