таком виде, но проглоченный спирт подсказал ему, разливаясь теплом в желудке, что на это

надо наплевать. Доктор постучал минут через десять, когда капитан уже начал сомневаться в

своем ясновидении и даже обрадовался этому.

- Открыть? - спросил Челмер с сомнением.

- Куда ты денешься? - усмехнулся Ольгерд.

Доктор Ясон выглядел солидно, как старший инспектор: подтянутый, одетый строго по

форме, с аккуратной черной бородкой и сединой в висках. Когда он появлялся, хотелось

встать и снять шляпу.

- 6 -

- Я помешал? - спросил он со сдержанным неодобрением, и это, похоже, было только

началом грозы.

- Присаживайтесь, - холодно ответил Ольгерд.

- Нет уж, спасибо.

- В таком случае, что угодно?

Ясон на секунду задумался.

- Пилот Челмер, можно попросить вас выйти ненадолго?

- О чем речь! - Челмер с явным удовольствием направился к двери, - но я вернусь!

Ольгерд приготовился обороняться.

- В чем дело, доктор?

- Дело в том, что мне необходимо вас обследовать. И лучше, чтобы экипаж об этом не

знал. Мало ли что... Вы все-таки капитан.

«Считает, что я псих или больной», - усмехнулся про себя Ольгерд.

- Прямо сейчас?

- Чем раньше, тем лучше.

- Я пьян.

- Вижу.

Ясон стоял над ним грозной тенью.

- Ладно, идемте, - сдался Ольгерд, - если стакан спирта для вас не имеет значения...

Он завинтил фляжку и убрал ее в сейф.

- Я думал, вы пришли со мной ругаться, доктор. А вы, оказывается, скорая помощь!

- Что с вами происходит, капитан?

- Ничего. Три года безвылазно в космосе, вот и все.

- Как же вас пропустила медкомиссия?

- Я был здоров.

- Это не имеет значения. Есть правила, есть сроки восстановления... Когда мы прилетим,

если мы вообще долетим с таким капитаном, я это непременно выясню. Можете не

сомневаться. Правила должны касаться всех.

Опьяневший Ольгерд шел за ним по коридору с полным безразличием.

- Я от вас устал, Ясон. Вы мне не нравитесь. Удивляюсь, как мы с вами прошли тесты на

совместимость при формировании экипажа. Или вам тоже кто-то выдал липовую справку?

Доктор не ответил. Он прошел в расколовшуюся пополам дверь медпункта и проследил,

чтобы капитан благополучно добрался до кресла. Стены мерцали уютным золотисто-

коричневым светом, как в деревянной, залитой солнцем избушке. На стене напротив висели

картины какого-то старого города и весьма некрасивой женщины в ядовито-красном платье.

- Это вам для трезвости, - Ясон протянул ему капсулу и стакан с водой.

- Не так быстро, доктор... когда я трезв, я замкнут. Я вам ничего не расскажу.

- Хорошо, - неожиданно согласился доктор.

- В первый раз это случилось в Озерии, мы сплавлялись с отцом на байдарке, мне было

лет двенадцать... Вы же знаете, когда плывешь, никогда не знаешь, что там за поворотом. В

этом и прелесть. Так вот, я знал. Знал... мы могли бы идеально пройти все пороги, но мы все

равно перевернулись. Почему? Потому что это было неизбежно! В этой жизни ничего нельзя

изменить, доктор, нам только кажется, что мы выбираем. Я триста двадцать пять раз

сворачивал на Ингерду. А может, триста двадцать пять миллионов раз... Знаете, мне это уже

надоело. Я каждый раз заново объясняю вам, и вы мне, в конце концов, верите...

- Зачем вы все это выдумываете, капитан? У вас есть более понятная причина. Ваш отец

открыл эту планету. Планета необычная, отца вы боготворите. И идете по его стопам.

Буквально.

- Не понимаю, почему меня нужно вытрясать наизнанку? Я и так сказал слишком много.

Знаете, признаваться в ясновидении - это все равно, что в подслушивании и подсматривании.

Лучше просканируйте мое тело и убедитесь, что я здоров как моллюск.

- Тело подождет, капитан. Сначала вам придется пройти тесты.

- Валяйте, - усмехнулся Ольгерд, - только сейчас придет Венера с порезанным пальцем и

будет говорить с вами о диете, пока вы не покроетесь испариной.

- 7 -

- Держите, - Ясон все-таки протянул ему капсулу.

Ольгерд на этот раз ее проглотил.

- Подождем?

- Подождем.

Матери не следовало лететь с отцом на Альдебаран. Он это тоже знал, но по закону

неизбежности ничего не мог сделать. Гигантское колесо времени крутилось и перемололо ее

в который раз на глазах у отца, чтобы однажды все начать сначала: создать вселенную,

Солнце, человечество, и ее, Шейлу Янс, чтобы, в конце концов, засосать эту маленькую

женщину в песчаную ловушку на буро-зеленой, корявой планете рыжей звезды Альдебаран.

- Ма, останься. У меня все-таки день рождения на носу. Пирожки мне испечешь.

- Пирожки тебе робот испечет.

- Робот-хобот, съел мой чебот... Не хочется мне тебя отпускать, понимаешь?

- Мы к Новому Году вернемся.

Никогда ты не вернешься, никогда!

- Если я открою достойную названия планету, я назову ее твоим именем. Почему отец

назвал планету Ингерда? Слишком много чести для нашей принцессы!

- Мы назвали ее вместе, - улыбнулась мама, - там была одна фреска в храме с какой-то

богиней. Мы очень долго на нее смотрели, и нам показалось, что она похожа чем-то на нашу

дочь. Вот и все.

У богини глаза были зеленые и чуть-чуть раскосые, волосы желтые как солнце, в

замысловатой конусообразной прическе, обвитой змеями. Она была прекрасна и на земной

вкус, но главное в ней было не это. Лицо ее светилось добротой, такая женщина никогда не

смогла бы повысить голос и не стала бы придираться к твоим ошибкам, сквозь тысячелетия

дарила она свою любовь и ласку с потускневшей фрески, в отличие от строптивой Ингерды,

которой и на близких-то тепла не хватало.

- Мам, не улетай.

- Ну что ты как ребенок, Ольгерд?

- Мне всегда тебя не хватает, всю жизнь. Останься хоть раз ради меня.

Она смотрела на него и не понимала. Он бился в каменную стену. Она не хотела печь

пирожки и по утрам целовать своих детей в лоб. Ее ждал неведомый мир, который

простирался над их домиком мириадами мерцающих звезд, бесконечный, обманчивый и

хищный. Если бы сплошь и рядом там встречались удобные планеты, по которым можно

разгуливать без скафандра и с прекрасными женщинами на фресках!

Ольгерд очнулся и понял, что трезв. Мало того, ясновидение кончилось, а вместе с ним и

дурацкое чувство обреченности.

- Послушайте, доктор... похоже, я действительно болен, - он покрутил пальцем у виска, -

мне очень стыдно, я был безрассуден как мальчишка и, по-моему, еще и груб.

- Только что заходила Венера, - мрачно сказал Ясон.

- Да?

- Да. Она порезала палец

******************************************

**************************4

Ржавые рельсы убегали вдаль. Теперь он не знал, что будет за поворотом. Он был

спокоен и тихо, тайно счастлив, как человек, у которого сбылась давняя мечта.

- Так себе пейзажик, - комментировал Челмер, - но откуда тут, черт возьми, наши березы?

Летели-летели и как будто домой вернулись, да еще на какую-то свалку.

- Помолчи минуту.

- Земля номер два, - сказал Ясон, - которой меньше повезло.

- А где же люди? - спросила Венера.

- Вымерли с тоски, - усмехнулся Челмер, - что тут делать-то?

- 8 -

- Вообще-то странно, - она покачала коротко остриженной головкой, - радиоактивности

нет, инфекций нет, вообще никакой вредности нет. Я все проверила десять раз.

- Теперь нет, - сказал Ольгерд, - что тут было три тысячи лет назад, одному Богу

известно, если он вообще про эту планету помнит.

- Так куда же все делись, капитан? Вымерли?

- Не знаю. Комиссия решила, что все куда-то переселились. Массовое бегство.

- Наверное, они были похожи на нас.

- Было бы странно, если б нет.

На планете Ингерде стояла нормальная земная осень. Сентябрь средней полосы. Золотые