Он раскрыл свою оболочку и принял туда собаку. Внешне он ее просто обнял. Теперь
они были одним целым. Хозяин и его пес. Пес был холодный, он отсасывал в себя энергию
как водоворот, он тянул и тянул как бездонная яма, так что закружилась голова и заныли
почки, кровь стучала в висках двумя молотками. На мгновение Ричарду показалось, что он
теряет сознание, но это было скорее от усталости и бессонных ночей, это кончался его
верхний слой.
Потом, как обычно, клапаны сорвало. На него самого обрушился такой поток энергии,
что бросило в жар. Он уже ничего не делал, он был только проводник. Ощутимая физически,
горячая волна шла через голову и выходила из сердца, она вливалась в Рекса, который сразу
- 80 -
задышал и приоткрыл левый глаз. Сейчас Ричард мог двигать предметы, кипятить котлы,
телепортировать, аннигилировать, но до конца он так и не понимал природы своих
возможностей.
Рекс ожил. Ричард отпустил его, мысленно остановил поток энергии и очень скоро
ощутил отдачу. За все надо платить. Собаке захотелось жить, Ричарду расхотелось. Он и так
находил жизнь удовольствием весьма сомнительным. Растянувшись в стельку на полу, он не
позволял себе отключиться совсем, только потому, что всем был должен: сыну, дочери, Зеле,
Илларису, Кеттерваалю, Гунтриваалю, Алине, своим сотрудникам на работе... даже роботу,
которого нужно было восстановить. Тело не слушалось, но мозг работал четко.
- Итак, что мы имеем? - рассуждал он без всяких эмоций, - Конс существует. Это главное.
Он, безусловно, силен и мягким нравом не отличается. Похоже, даже разъярен. Большое
счастье, что дома не оказалось Ольгерда, а то бы он присоединился к компании Рекса и
Моти.
С этим монстром обязательно нужно встретиться, и если не договориться, то хотя бы
выяснить, чего он хочет. Это неизбежно. И это второе.
Зелу нужно увезти отсюда подальше. Во-первых, от этого места, во-вторых, от Ольгерда.
Для него это опасно, а ей надо отвлечься, тут Флоренсия права. Нельзя держать девчонку в
постоянном стрессе. Надо улетать и срочно. Это третье.
Что из этого следует: Алина уйдет от него, Ольгерд тоже не поймет и обидится
смертельно, Илларис не отпустит, Кеттерваааль обалдеет, Гунтривааль оскорбится,
сотрудники на работе решат, что он их бросил в самый ответственный момент. . Кажется, все.
Какие мелочи. Зато сын в безопасности. И она. Теперь он ни на шаг ее от себя не отпустит.
Рекс лизал его руку. Ричард сел, с отвращением посмотрел на белый свет и заставил себя
подняться. Из своего кабинета он позвонил дежурному из отдела Антонио Росси. В три часа
ночи Бертран сидел в полном одиночестве и, похоже, ничего не видел.
- Ты что, спишь там? - спросил Ричард недовольно.
- А что? Запись идет.
- Пришли мне все записи за последние два часа. Я сам пересмотрю.
- Пятнадцать камер. Вам все прислать?
- Нет. Только ее комнату.
Через три минуты у него была запись. Ричард уселся в кресле и вывел изображение на
главный экран. Комната была в темноте. Съемка шла откуда-то от окна, с карниза, наверно.
Он нашел то место, когда приоткрылась дверь и вошла Зела.
Она включила свет, подошла к зеркалу, провела расческой по волосам, кажется, это было
любимое ее занятие. Лицо было грустное. Она долго в себя всматривалась, словно искала
ответ на какой-то мучивший ее вопрос. Потом стала примерять украшения, которые
подарила ей Ингерда. Женщина есть женщина!
За этим приятным занятием и застал ее тот, кого она так боялась. Он появился посреди
комнаты внезапно и бесшумно и выглядел, прямо скажем, не ангелом. Ричард сделал
увеличенный стоп-кадр, чтобы получше рассмотреть своего будущего соперника.
Все его уродство, похоже, заключалось в склизкой синей коже, покрытой язвами. Руки,
ноги и голова были у него на месте. Он был высокого роста, довольно хрупок с виду, затянут
во все кожаное, даже на руках перчатки, видимо, потому, что любая другая одежда тут же
намокала. Черные волосы средней длины тоже были влажные и блестели. Жуткими были его
темные глаза, в них была бездна. И как-то уж совсем наивно смотрелся на его шее тонкий
шарфик, перепачканный синим.
Зела заметила его в зеркале. Вскочила, но не закричала от ужаса. Просто попятилась к
стене и замерла там. Ричарду показалось, что разговор у них шел вполне нормальный, язык
был непонятен, но интонации ясны как день. Он что-то ей доказывал, она упрямо мотала
головой, не желая его понимать. Потом он перешел к насмешкам. Сорвал с нее диадему и
клипсы, бросил на пол и раздавил каблуком.
Теперь Зела отвечала резко. Лицо ее вспыхнуло, брови надломились. Оказывается, она
могла быть в гневе, что трудно было себе представить. Они ссорились. Конс часто промокал
- 81 -
платком лицо, потом снял перчатки и стиснул синей рукой ее плечо. Зела брезгливо
дернулась. Он засмеялся, по-хозяйски сел на диван, закинув ногу на ногу, и раскинул руки.
Тут она что-то крикнула. Похоже, испугалась, что он запачкает покрывало. Это его и
вывело из себя. Он встал и разорвал на ней платье пополам. Зела кинулась к двери, Конс
отшвырнул ее назад к окну. Она визгнула. На визг примчался Рекс. Разъяренный гость свалил
его одним взглядом. Пес упал, как подкошенный. Зела завизжала основательно. Тут появился
встревоженный Мотя, но тоже ничего не успел сделать. Одним взглядом Конс оплавил его,
как срез капроновой веревки.
Ричард старался смотреть на все это объективно, как постороннее лицо. Иначе было
невыносимо. Ему важнее всего сейчас было понять Конса. Понять, на что он способен, и
какие аргументы могут на него подействовать. Одно то, что он все-таки не забрал ее,
немного успокаивало: или у него нет сил, или у него есть мозги.
Жутких сцен насилия не последовало. Конс унизил ее, не больше. За это ему тоже
следовало башку свинтить, но могло бы быть и хуже. Ричард не чувствовал злости. И страха.
Он вообще ничего не чувствовал.
Напоследок Конс сказал ей с чувством одно единственное слово, и без перевода было
ясно, что это слово «дура». Это было так по-земному и так понятно, что Ричарду в тот
момент показалось, что они все-таки найдут с этим мутантом общий язык.
Запись кончалась тем, что в комнату входил он сам и лицезрел картину преступления.
****************************************
************************31
Теперь можно было отдохнуть. Сменить мокрую рубашку, глотнуть воды, посидеть хотя
бы минут пять со стиснутыми висками и ни о чем не думать. Жуткое лицо Конса стояло
перед глазами. Потом исчезло. Стало темно и пусто. Жить не хотелось. Хотелось зацепиться
за что-нибудь из прошлого, чтобы почерпнуть оттуда силы. Ведь было же что-то прекрасное,
яркое, сильное. Или не было? Или оно теперь за семью печатями? Где ты, Шейла? Ты бы
меня поняла, тебе бы даже объяснять не пришлось. Но ты отошла от меня всего на три
шага...
Он снова зашел в свою спальню. Зела так и сидела в махровой простыне под одеялом.
Она по-прежнему отводила взгляд. Ричард догадывался, что она чувствует. Она
идеализировала Землю и людей и старалась приспособиться к ним. Ее уже любили, ее
обхаживали артисты, ей что-то обещал Марсон, а тут явился Конс и как будто вернул ее
обратно. Ей казалось, что ее осквернили. Слава богу, он все видел, и ему не нужно ее ни о
чем расспрашивать.
В приоткрытую дверь заглянул Рекс. Он спокойно подошел к кровати и улегся на свое
обычное место. Лицо у Зелы ожило и изумленно вытянулось.
- Живой, - проговорила она.
- Конечно, - улыбнулся Ричард, - я же обещал, что все будет в порядке.
- Ты бог, - сказал она серьезно.
- Бог - это скучно, - усмехнулся он.