чувствовал себя выжатым лимоном.

- Все когда-нибудь кончается, - сказал он.

- Неправда! - она обернулась и заговорила торопливо, словно внушая что-то ему и себе, -

ты просто не в настроении. Это пройдет. Я просто не вовремя. Ты только что с орбиты, тебя

тошнит от космоса, это понятно...

- Лина, меня тошнит не от космоса, а от женщин. Советую тебе не возлагать на мою

кандидатуру никаких надежд. Подбирай другую.

Раньше она бы взбесилась от таких слов, распахнула бы дверь пинком ноги и вылетела,

как пушечное ядро. И это было бы легче и проще. Но что-то случилось со строптивой

Алиной Астер. Как будто она помудрела лет на сто.

- Я приеду вечером, хорошо? - сказала она умоляюще, - ничего мне сейчас не говори.

- Как хочешь, - ответил он.

******************************************

***************************48

Как только она уехала, позвонил Антонио. Вид у него был хищный, как у охотника,

напавшего на след.

- Хорошо, что ты вернулся, - заявил он, - где эта дамочка?

- Дамочка вместе с Ольгердом полетела в замок, - сказал Ричард хмуро.

Антонио выругался, потом объяснил:

- Это тип опять заявлялся! И говорил с ней. Она его прекрасно знает, даже на шее у него

повисла.

- Когда?!

- Я тут просматривал ночные записи, мне же делать больше нечего, сам понимаешь, я

самый незанятой человек в отделе... Короче, он явился часа в три ночи и тут же забрал ее.

Через час он ее вернул и смылся. Оператор ничего и не заметил. То ли кофе глотал, то ли

зевал во весь рот. В общем, эта красотка вешает нам лапшу, как я и предполагал. И о чем они

говорили, мы тоже никогда не узнаем! Видимо, он догадался о камерах.

На этот раз выругался Ричард.

- Пора предъявить ей эти кадры, где она висит у этого типа на шее, - сказал Антонио, - и

пусть объясняет нам, как хочет.

- Надо предъявить их Консу, - сказал Ричард, - я думаю, он нам скажет больше.

- Конс? Где ты его возьмешь?

- Я знаю, где он.

- Так какого черта ты молчал?!

- Перешли мне запись. Я поеду к нему и покажу.

Запись была короткая. Неожиданно в темной комнате появился силуэт мужчины с

длинными локонами. Он присел к Зеле на край кровати и осторожно тронул ее за плечо. Она

вздрогнула, и он тут же прикрыл ей рот ладонью. После недолгой возни и неразборчивого

шепота, она обняла его и прижалась щекой к его щеке. Он торопился. Встал, протянул ей

руку, обнял. И оба исчезли.

Какое-то время Ричард сидел в кресле неподвижно, как деревянный истукан, и смотрел в

пустой экран. Потом собрался с духом и позвонил матери.

- Что происходит? - изумилась Илга, - мой сын вспомнил о моем существовании?

- 124 -

Он не стал отвечать на ее колкости.

- Мама, они там?

- Кто?

- Сама знаешь, кто.

- Да, они здесь, - с какой-то гордостью заявила мать.

- И что они делают?

- Танцуют при свечах в зале Предков.

- Что?!

- Изумительная женщина, - продолжала издеваться Илга, - и такая красавица! Я сама ей

не доверяла, но она просто ангел. Моему внуку повезло: найти такое сокровище...

- Мама...

- А как ей идет старинное платье! Знаешь, она просто удивительно похожа на Изольду

Оорл. Помнишь Изольду Оорл, белую тигрицу? Впрочем, тебе никогда не было дела ни до

твоих предков, ни до белых тигров. Ни до твоей родной матери.

- Зела тоже белая тигрица?

- Нет. Не выдумывай. Она обычная женщина. Но как прелестна!

- Лучше последи за своим внуком, - сказал Ричард, - а я скоро приеду.

- Ты? - усмехнулась мать, - тебе нечего тут делать.

- Я не собираюсь им мешать, - объяснил Ричард раздраженно, - я просто волнуюсь за

сына. Можешь ты это понять?

- Твой сын - белый тигр, - с вызовом ответила Илга, - и сам в состоянии о себе

позаботиться.

- Дай-то Бог, - мрачно сказал Ричард.

Танцуют при свечах! Ольгерд, неисправимый романтик. Как бы на эту удочку его и не

поймали...

Потом он позвонил Флоренсии. Позвонил, увидел ее, строгую, подтянутую, всегда

мудрую и сдержанную, в темной блузке и розовом распахнутом халате, и понял, как хочется

ее увидеть и именно ей поплакаться в жилетку. Хотя... она когда-то тоже его бросила. Что-то

просчитала своим аналитическим умом, сделала выводы и отказалась от него, как от

устаревшего робота.

- Фло, мне нужно показать Консу запись, - сказал он с самым серьезным видом, - он

должен опознать кое-кого.

- Это невозможно, - неожиданно сказала Флоренсия.

- Почему? - изумился он, как будто налетел на невидимую стену.

- У Конса залеплены глаза. Он ничего не видит.

- Ты что, смеешься?

- Нисколько. Через пять дней - пожалуйста.

- Пойми, это срочно!

- Тут и понимать нечего, - Флоренсия покачала гладко причесанной головкой и сказала

строго, - я не позволю издеваться над моим пациентом.

- Конечно. Издеваться можно только надо мной, - докончил Ричард.

**************************************

***************************49

За окнами смеркалось. Синие сумерки осторожно вползали в лабиринты замка. В глазах

у Зелы отражались огоньки свечей, старинное платье только подчеркивало женственность ее

тела, округлость плеч, гибкость талии, мягкость и нежность ее груди. Оно было словно

создано для нее.

- Хорошо, что ты не забываешь своих предков, - улыбнулась она, - скажи, я

действительно похожа на твою пра-пра... какую-то бабушку?

- Ты ни на кого не похожа, - сказал он, - ты единственная и неповторимая.

- 125 -

- Неправда. Я только копия богини Анзанты.

- Ты совсем другая. И я люблю тебя.

- И не боишься? - она как-то странно посмотрела на него.

- Чего я должен бояться? - усмехнулся Ольгерд.

- Меня. Ты же меня совсем не знаешь.

- Зачем ты так говоришь?

- Но ведь это правда.

Ольгерд подхватил ее на руки, сминая пышные юбки.

- Правда то, что я нашел тебя, я привез тебя, я люблю тебя и никому не отдам тебя. Вот и

все.

Он отнес ее в спальню, посадил на мягкую постель и зажег свечи. Зела с любопытством

огляделась.

- Чья это спальня?

- Баронессы.

- Я слышала, что тут есть и королевская спальня, - сказала она чуть-чуть обиженно.

- Она не такая роскошная, как эта, - объяснил Ольгерд, - Эрих Второй был аскет. К тому

же, он там и скончался.

- Но это же безумно интересно!

- Ты находишь?

- Можно на нее взглянуть?

- Можно, конечно.

- А потом вернемся сюда, если хочешь.

Они прошли по темным коридорам и раскрыли тяжелую неповоротливую дверь. В узкой

комнате было темно. В окне виднелся шпиль башни и осколок луны. Над горизонтом строго

на юге сверкал малиновый Антарес. Ольгерд всегда удивлялся, какой огромной и вызывающе

яркой бывает эта звезда.

Кровать была застелена парчовым покрывалом. На этой кровати Ольгерду снились

кошмары, и здесь он мечтал о Зеле. Теперь она была тут, рядом.

- Иди сюда... - он принялся расшнуровывать ее корсаж.

- Зажги свечу, - сказала она шепотом.

Он зажег, поставил подсвечник на каминную полку, снял камзол и рубашку.

- Ты красив, как бог, - заметила Зела.

- Говорят, - он пожал плечом.

- Даже не знаешь, что идет тебе больше: форма капитана или костюм Эриха.

- Знаешь, форму я еще не скоро надену. Меня же отстранили от полетов.

- Из-за меня?

- Нет. За самовольство. Но если б не это, я бы тебя не нашел.

- Ты прекрасен и без формы, - улыбнулась она.

- Ты тоже, - сказал он, - повернись-ка спиной.

Его пальцы торопились, его руки дрожали от волнения, его сердце сладко ныло в груди,

он был как будто пьян этим вечером, этой странной обстановкой, этой желанной и

прекрасной женщиной. И, почему-то допуская мысль, что такое может больше не