Он не ответил. Флоренсия поняла, что они уже слишком долго и уже без всякого повода

стоят обнявшись.

- У меня пациенты в коридоре, - сказала она строго.

Конс разжал руки, отступил на шаг и молча исчез, как будто его и не было. Впечатлений

на это утро было достаточно. Она подошла к раковине и протерла холодной водой

пылающие щеки.

********************************************

***************************59

Домой ее подвез Антонио Росси. Флоренсия распрощалась с ним на стоянке. Пока она

подходила к дому, откуда-то снова появилось волнение. И причиной этому был Конс. Она и

сама не понимала: то ли она его так боится, то ли он ей нравится. То ли и то и другое вместе.

Конс был гладко выбрит. В белой рубашке. Его дикие черные глаза горели, как у дьявола.

Две синие полосы по щекам его почти не портили, лицо было аскетичным, бледным и

немного хищным.

- Почему ты мне не позвонила? - спросил он, как ей показалось, разочарованно, - я бы

тебя забрал.

- Меня подвез Антонио, - холодно ответила она.

- Понятно.

- Как у тебя дела?

- Прекрасно. Наслаждаюсь зрением. Смотрю на мир и прихожу к выводу, что Создатель -

большой эстет.

- Видишь, как полезно иногда посидеть в темноте.

Она умылась и прошла на кухню. Там стоял салат из помидоров с тертым сыром.

- Другие пункты блиц-опроса ты тоже учел? - спросила она, не зная, что ей делать:

радоваться или бояться дальше.

- Куда уж мне, - засмеялся Конс, - все мои силы ушли на это. Тебе чай заварить, или

кофе?

- 150 -

- Нет уж, на этот раз непременно кофе.

- Как там Ричард?

- Ричард в порядке. Только ума не приложу, где он откопал тигра, или такую огромную

собаку, которая прокусила ему ногу.

- Он собирается на Наолу?

- Собирается. Срочно формирует экипаж. Ты не хочешь с ними?

Конс посмотрел и снисходительно улыбнулся.

- Мне звездолет не нужен.

Это ее и потрясло когда-то. И она никак не думала, что ей придется с этим монстром

познакомиться! И он даже тер для нее сыр… правда, любил все равно свою Ла Кси.

Флоренсия продолжила деловой разговор.

- Ты мог бы помочь им на Наоле отыскать Ольгерда.

- Я уже сказал ему, чтоб искал у Леция, - глаза Конса нехорошо сверкнули, - да ты не

волнуйся, - добавил он, отвернувшись, - когда они долетят, я буду уже там. С Лецием мне и

самому надо разобраться. Долечивай меня скорее, Фло.

- Я же предупреждала, что я не волшебник, - напомнила она.

- Знаю. Только душа горит! - вырвалось у него.

Кофе он заварил скверно. Хотя, наверно, старался. Новая кофеварка была ничем не

лучше старой, которую он разбил. Не любила Конса земная техника...

- Боже ты мой, - проговорила Флоренсия отчаянно, - вам всем нужна эта женщина... Из-

за нее вы все метаетесь по галактике, как очумелые: ты, Ольгерд, Леций, Ричард... Ему

кажется, что он летит спасать сына. Неправда! Он летит за ней... И ты торопишься вовсе не к

Лецию. Ты тоже торопишься к ней. Интересно только, кому из вас она достанется?

- Она моя, - уверенно и хмуро сказал Конс,- тут и думать нечего. Здесь, на Земле, я еще

мог сомневаться. Но там, на Наоле, она принадлежит мне.

- Тошно слушать, - заявила Флоренсия, - лучше оставим эту тему.

- Нет, ты послушай, - с вызовом продолжил Конс, - раз сама начала. Послушай, Фло! Я

купил ее у Тостры за немыслимую цену. Речь не о деньгах. Мы расплачиваемся своей

жизнью. Так вот, считай, что половину жизни он из меня вытянул. За эту куклу с мягким

телом и пустыми глазами. Почему этого не сделал светлейший Леций, я не знаю. Это сделал

я. И поэтому она моя.

- И тебя не смущает, что она тебя не любит? - спросила Флоренсия осторожно, ей

показалось, что пациент не на шутку распалился и скоро взглядом будет плавить чашки.

- А кого она вообще любит? - усмехнулся Конс, - Ричарда? От которого эта дрянь

сбежала, да еще прихватила его сына? Или Ольгерда, которого переправила как посылку с

прекрасной Земли на кошмарную Наолу?

- Возможно, есть кто-то еще?

- В таком случае, где он был, этот кто-то, когда Тостра полчаса высасывал из меня

энергию?

- Это... очень страшно?

- Это не только тошно. Это чертовски унизительно. И никакой гарантии, что ты уйдешь

от него живым.

- А сам Тостра тоже ее купил?

- Да, у Би Эра. Но Синор Тостра сам не расплачивается, у него полно доноров.

- Боже, какой кошмар.

- На Земле, конечно, лучше.

- На Земле тоже было несладко. Мы все это проходили.

- Уверяю тебя, Фло: такого вы еще не проходили. Напрасно вы вообще суетесь на Наолу.

- Почему ты так в этом уверен?

- Вы не умеете отказывать. А там это придется делать на каждом шагу. Жалость там

опасна для жизни... Ладно, давай не будем об этом говорить. Тебе это неприятно, мне тоже.

Совершенно чуждое существо сидело напротив. И совершенно непонятное. Жалкое и

грозное. Послушное и норовистое. Благородное и жестокое. Просвещенное и дикое.

Красивое и уродливое одновременно. Флоренсия совершенно не знала, как к нему

- 151 -

относиться. Ее опыт в этом случае ничем не мог ей помочь. Легче всего было оставаться

просто врачом.

- Хорошо, - сказала она, сделав заключительный глоток и отставляя чашку, - не будем

терять времени. Идем на последнюю перевязку.

Конс стоял смирно, терпеливо перенося эту достаточно неприятную и болезненную

процедуру.

- Ричард говорил, что у тебя нервы патологоанатома, - усмехнулся он.

- Когда надо - да, - ответила Флоренсия, - терпите, пациент.

Аппликаторы отрывались с трудом.

- Быстрей нельзя? - спросил Конс, морщась.

- Тебе будет больно.

- Да рви ты их к чертовой бабушке, кажется, так вы выражаетесь?

- Что это за безответственные выступления?

- Мне просто жаль твоих усилий. Ты так стараешься, словно я младенец. Ты со всеми

пациентами так обращаешься?

- Не воображай, что ты какой-то особенный.

- Ну, вообще-то, кое в чем, - засмеялся Конс.

- Если ты имеешь в виду свое мужское достоинство, - невозмутимо проговорила

Флоренсия, - то у марагов их вообще два.

- А у меня одно, и с ним прошу поосторожнее.

- Жить будешь, - засмеялась она в ответ, - любить не сможешь.

- Ладно, чего уж там... - вздохнул Конс, - зато я научился резать помидоры и тереть сыр.

- Послушай, - сказала она потом, оценивая плоды своих усилий, - ты уже вполне

прилично выглядишь. Можешь даже прогуляться: никто в обморок не упадет. Только кепку

надень.

- Я могу и чалму, - пожал он плечом.

Она купила ему все, что нужно. В субботу с утра Конс стоял в кепке, надвинутой на

забинтованный лоб, в летнем спортивном костюме и с косынкой на шее.

- Вполне годен к употреблению, - пошутила Флоренсия, - не забудь вернуться в ужину.

- Я думал, что мы вернемся вместе, - заявил он.

- Как? Ты хочешь и меня прихватить?

- Разве у тебя не выходной?

- Я живу без выходных.

- Подождут твои лисвисы и эти, как их там, мараги, кажется?

Она посмотрела и подумала: «Действительно, подождут». И улыбнулась.

- Ладно, черт с ними.

- Куда ты хочешь? - спросил Конс

- В Трир, - ответила она, - прогуляемся по набережной?

- В Трир, так в Трир.

Уже представляя, что это такое, Флоренсия доверчиво обняла его и зажмурилась. Его

тело напряглось, как будто окаменело, все-таки усилие для таких скачков требовалось

немалое. Наступила внезапная невесомость, в которой не было ничего: ни света, ни времени,

ни пространства, только два плотно прижатых друг к другу тела. Потом был холод и яркий

солнечный свет в лицо. Они стояли на набережной возле ларьков с мороженым и

сладостями. Вокруг медленно перемещались расплавленные солнцем парочки, носились дети