И теперь они должны утешаться друг другом, прекрасно зная, что расстанутся.

День выдался суматошный. Подумать обо всем и привести свои чувства в порядок было

некогда. В шесть часов она сняла рабочий халат, причесалась у зеркала, затянула пояс на

плаще... и поняла, что не может вернуться домой.

Ей слишком часто это снилось: как она разматывает его, отдирает последние приклейки,

от него пахнет лекарствами, он встает под душ и берет ее с собой. Они сплетаются и

содрогаются под струями воды... Наверно, так и будет. И после всего этого - прощальный

ужин? Или завтрак? Она поняла, что это будет невыносимо, даже для ее нервов

патологоанатома.

Темнело. Хрупкая стройная женщина в плаще бродила по набережной. Ее ждали. А она

бродила, словно выпав из времени и уже отказавшись от той маленькой подачки, что

- 159 -

предложила ей судьба. В серой дымке над горизонтом растворилось малиновое солнце, вода

в реке перестала отблескивать и почернела, стало прохладно и совсем безрадостно.

Она думала о себе, о своей жизни, о своих удачах и разочарованиях, о своем немалом

женском опыте. Ей всегда хотелось, чтобы любили ее. Она с этим родилась и все ждала

своего принца. Он не пришел. Были просто мужчины со своими проблемами. Всем нужна

была помощь и утешение. И они безошибочно выбирали Флоренсию Нейл.

Она никогда никому не завидовала. Только один раз. Своей подруге Шейле. Они

просматривали их семейный архив: свадьбу, маленьких детей, кадры из отпусков... женщины

иногда любят сентиментально покопаться в прошлом. Потом была неуютная планета,

напоминающая заброшенную Землю, торчали какие-то ржавые башни, лежали ржавые

рельсы, на голой каменистой земле пробивались цветки мать-и-мачехи.

Они шли почему-то очень счастливые, Ричард и Шейла, а сзади еще кучка смеющихся

людей. На нем была красная форма капитана, на ней - синий штурманский костюм, две яркие

фигурки на фоне серой унылой равнины. Потом Шейла запрыгнула на какую-то бетонную

плиту с торчащей арматурой, ее короткие светлые волосы раздувал ветер. Она наклонилась и

растрепала волосы и Ричарду. Он взял ее за талию и медленно снял с этой плиты, постепенно

сгибая руки, пока ее губы не коснулись его губ. Это было просто красиво и просто странно:

на чужой разрушенной планете какие-то счастливые люди со своей любовью. Тот, кто снимал

фильм, что-то крикнул им. Они посмотрели на него и рассмеялись.

- У Ричарда очень сильные руки, - заметила тогда Флоренсия.

Шейла беззаботно улыбнулась.

- Конечно.

От воды дул свежий ветер. Флоренсия подняла воротник и присела на скамеечку в

кустах. Теперь она поняла, почему эта история про нее. От начала до конца. Это история про

женщину, которая смотрит со стороны и тихонько завидует. О женщине, которая любит

чужого мужа. Даже не любит, но хотела бы любить. Хотела бы, чтобы было так же, хотя

ничто на свете не повторяется. Была одна-единственная Шейла Янс, и никто ее не заменит:

ни она, ни Алина, ни красавица Зела.

Интересно, когда Зела могла видеть эти кадры? Может, он и сам ей показал, и даже не

понял, что она ждет от него того же. Встает на камень, треплет его волосы, кладет его руки

себе на талию... они в точности повторили эту мизансцену, только у моря, на солнечном

курорте, и он ничего не понял. Бедная девочка! Как глупо идти по чужим следам. Тем более,

когда есть одна форма, без содержания.

Да, это история про нее. Про женщину, которая слишком много хочет и на половину не

согласна. И странно, что они с Зелой, казалось бы, две полные противоположности, на

самом деле так похожи. Две упрямые идеалистки, которые не любят, в общем-то, никого,

только саму любовь, красивую сказку со счастливым концом, которую сами готовы выдумать.

Лишь бы только не признаваться себе, что никакой любви у них не было и нет.

Поежившись и заметив, что уже совсем стемнело, Флоренсия пошла на стоянку. Будь что

будет! Конс никогда ее не поймет. Слишком чуждое существо, совсем по другим принципам

живущее. Да и к тому же мужчина. А когда это мужчина понимал женщину? Она села за руль.

Под крыльями проплывали кварталы Трира, поселки, озера, бесконечные зеленые ковры

леса. Под крыльями проплывала родная и ненаглядная Лесовия. Она успокоит. Она всегда с

тобой. Она твоя, что бы ни случилось.

Флоренсия вошла в пустой дом, включила свет. Рекс ткнулся носом ей в ноги и тоскливо

тявкнул.

- Ты один? - спросила она.

Пес, конечно, не ответил. Флоренсия была спокойна. Как зомби. Как взрослая,

рассудительная женщина, которая хорошо знает, что ей надо, и как ей лучше. Она медленно

обошла свой дом. В каждой комнате стояли цветы. Конс, наверно, оборвал все палисадники

в округе. На кухне стоял остывший ужин на двоих. Никто к нему не притронулся, даже Рекс.

В утилизаторе лежала куча бинтов и синие обрывки аппликаторов. Ей показалось, что и

обрывки ее короткого женского счастья лежат там же.

- 160 -

Обошлось без прощаний. Прекрасный принц вылупился из змеиной кожи и умчался в

свою страну, в свой замок, к своей женщине, ради которой отдал полжизни. Может, он и

погрустит когда-нибудь о землянке Флоренсии Нейл, с которой так ничего и не вышло...

- Вот и всё, - подумала она, садясь прямо на пол возле утилизатора, - как всё просто.

Рекс подошел и стал слизывать с ее щек непрошеные слезы.

**************************************

********************64

За окнами было темно. Пришлось отложить поиски до утра. Ольгерд вытерся, запахнул

на себе желтый длинный халат с золотыми львиными мордами и лениво забрался к Лецию на

круглое ложе со столиком в центре. На столе дымились чашки с чаем. Леций возлежал в

таком же халате и в чалме, намотанной на его лысую голову.

- И часто у тебя бывают такие приступы ясновидения? - спросил хозяин замка, рассеянно

глядя в потолок. Розовая лампа тускло освещала его бледное лицо.

- Когда как, - ответил Ольгерд, - сие от меня не зависит.

Говорили они уже по-аппирски. Он иногда запинался, но в целом уже справлялся, даже

получал удовольствие.

- Но есть же какие-то провоцирующие факторы?

- Конечно. Стресс.

- Нам твое ясновидение весьма пригодится. Надо будет погонять тебя по стрессовым

ситуациям.

- У тебя не заржавеет, - усмехнулся Ольгерд,- жарить меня будешь или ледяной водой

обливать?

- Не дам тебе спать трое суток. А там посмотрим.

Леций улыбнулся и протянул руку за чашкой.

- Пей, остывает.

- Спасибо. Я уж подумал, ты меня три дня и кормить-поить не собираешься.

- Ол, нам действительно надо тебя как-то раскрутить. Откуда у тебя информация о

будущем?

- Только о ближайшем.

- Какая разница...

Ольгерд прилег вместе с чашкой, успокаиваясь от горячего ароматного напитка.

- У меня же не только ясновидение. Я же тебе рассказывал.

- Да, это интересно. Тебе кажется, что все уже было миллион раз.

- Мне казалось, что мир постоянно повторяется, с какой-нибудь крохотной дельтой, как в

итерационном цикле. И последовательно.

- Ну.

- А теперь я думаю, почему последовательно? Параллельно! Миллион, миллиард

одинаковых миров, отличающихся друг от друга на крупицу. Зачем? А бог его знает. . Я все

их вижу насквозь. Знаешь, когда зеркало отражается в зеркале, возникает бесконечность. Вот

эту бесконечность я и вижу.

- А будущее?

- Я уже не уверен, что это наше будущее. Просто какой-то из миров выбивается на

полшага вперед. Это там я уже нашел ее на болоте. А здесь - еще неизвестно.

- Найдешь, Ол. Лично я искать устал. Теперь твоя очередь.

Они мирно пили свой чай, обсуждая устройство мира, когда посреди темного зала