вообще смотрел другой фильм.

- Анзанта, ты сказал?

Ригс хмуро смотрел на него.

- Это ее старое имя, я думал, ты знаешь. Ее тогда все принимали за богиню любви. Она и

сейчас прекрасней всех, - он вдруг хлопнул себя по коленкам и сказал с досадой, - тебе

повезло, как идиоту, Ольгерд Оорл, тебя полюбила такая женщина! А ты тащишь ее на самое

дно! Это все равно, что гвозди забивать микроскопом. Я думал, что когда увижу тебя, сверну

тебе шею...

Все смешалось в голове: болото, грязь, аппиры, жаркие объятия, нескончаемые поцелуи,

странные слова, безумный полет через вращающуюся как волчок вселенную...

- Где она? - спросил Ольгерд потрясенно, - где Маррот?

- Я дал ей очень важное задание, - твердо сказал Ригс, - не ищи ее тут, это бесполезно.

- Я имею право знать, где моя жена!

- Что ж, знай: она занимается мавсками и находится совсем в другом пространстве.

- Надолго?

- Это ни от нее, ни от меня не зависит.

- 199 -

Он вспомнил маленькую фигурку в красном, идущую ему навстречу по огромному

ангару.

- Я найду ее где угодно, - сказал он, - хоть у мавсков, хоть у черта в преисподней.

Кое-что, наконец, прояснилось, в том числе и ее странная амнезия. Ведь никого, кроме

Ольгерда, Маррот не знала. Возможно, когда-то давно общалась с Лецием. Но никогда не

видела ни Конса, ни Ричарда, ни Ингерду...

- Послушай, - Ольгерд спохватился, у него туника посинела от волнения, - а где же тогда

Ла Кси?

- Это просто наольское имя Маррот, - снисходительно заметил Ригс.

- Нет, - возразил Ольгерд, - это реальная аппирская женщина. Из плоти и крови. Ты что,

не знаешь ее?

- Нет, - пожал плечами Ригс.

- И никогда не видел ее?

- Конечно, не видел.

- Давно, Ригс. Лет пятнадцать тому назад. Ты же бывал на Наоле?

- Бывал. Я и сейчас там бываю.

- И никогда не видел Ла Кси?

Божественный эрх только пожал своими божественными плечами.

- Ты просто забыл, - разочарованно вздохнул Ольгерд.

********************************************

***************************83

Ричард сел на диван. Впереди пышным цветком распадался на струи фонтан. Впереди

сидела огромная туша Синора Тостры, устало прикрывающего заплывшие глазки.

- Ты не передумал, землянин?

- Я своих слов назад не беру.

- Это прекрасно. Ты мне нравишься, Оорл.

- Давай начнем, - сказал Ричард, - мне нужно еще сегодня вернуться к Лецию.

Тостра не смог удержать презрительную ухмылку. Сразу стало ясно, что он и мысли не

допускает, что его жертва останется живой, да еще встанет и уйдет.

- Что ж, - сказал он, - не будем терять времени, - Нугс, включай секундомер.

«Три тысячи шестьсот секунд», - подумал Ричард», - «всего-то...» Он убрал свое

защитное поле с таким чувством, словно разделся. Было не столько страшно, сколько мерзко.

Тостра выпучил глаза. Ричарду показалось, что он ощупал его всего, как бы проверяя, где

удобнее присосаться, выбрал наконец место и вцепился ему в живот. Огромная мощная

присоска заработала.

Сначала было просто плохо и невыносимо тошно, словно всю душу наматывают на

маховик и вытягивают прочь, потом в глазах потемнело, безвольное тело обмякло, в каждой

его клеточке лопалась мембрана, в каждой молекуле распадались связи, каждый его атом

истошно испускал панические импульсы, каждый электрон устало понижал свою орбиталь...

тело больше не было одним целым, просто набором элементарных частиц.

Ричард открыл глаза. Над ним склонялись черные тигриные морды, а выше, над ними,

простиралось бездонное лазурное небо. Кто-то лизнул его в нос. Тигры встали правильным

кругом, глаза их горели зеленым огнем, ему на миг показалось, что он очутился в центре

пылающей звезды, что он кипит в водородно-гелиевом котле, расплющенный чудовищной

гравитацией. Потом сразу стало легче. Все встало на места. Тигры исчезли, он сидел на

диване в тропическом раю Синора Тостры, измученное тело медленно возвращалось к нему,

из груди бил поток бешеной энергии, не ему принадлежащей.

Тостра всасывал энергию жадно, обалдев от такого ее количества, он был возбужден,

упругие щеки раскраснелись, дыхание стало частым как у спринтера на дистанции, рот

открылся, глаза почти вылезли из орбит.

- 200 -

- О-о-о! - застонал он в полном экстазе, как будто его разложили на полке в бане и

окатили из таза.

Ричард потрясенно смотрел, как он, часто дыша, надувается, словно глазунья под

крышкой, которая, того и гляди, перевалит через край. Паук сосал и не мог остановиться.

Через десять минут все было кончено. Красное лицо Тостры стало багровым, дыхание

превратилось в хрип и на этой ноте оборвалось, изо рта пошла пена, изумленно выпученные

глаза остекленели.

Нугс тупо стоял с секундомером в одной из рук. Би Эр забрал его и зашвырнул в кусты.

- Кажется, ты остался без работы, приятель.

Ничего не понимая, начальник охраны бросился к своему хозяину, и в ужасе оглянулся

на Ричарда.

- Что ты сделал?! Ты убил его?!

- Я? - Ричард равнодушно взглянул на обмякшую в кресле тушу, - он сам обожрался.

- Ах, ты... - Нугс хотел было броситься на него, но вовремя сообразил, с кем имеет дело.

- Успокойся, - сказал ему Ричард, - одним упырем меньше. На Пьелле тебе его подачки не

понадобятся.

Он забрел куда-то в глубину сада, сел на ковер и прислонился спиной к кадушке с

пальмой. Как всегда, после огромного напряжения и боли наступила полная депрессия. Он

даже радости не почувствовал, только облегчение и пустоту.

- Все, мой мальчик, все закончилось, - седенький Би Эр, наклонился над ним и погладил

его по голове, как ребенка, - ты сделал что-то невозможное. Я горжусь тобой, сынок.

- Спасибо, - кивнул Ричард, - ты тоже молодец, не бросил меня.

- Теперь все будет хорошо, - ласково сказал старик, - без Тостры другие Пастухи быстро

согласятся. И Ла Кси теперь твоя.

- Нет, - безразлично сказал Ричард, - я ее просто освободил.

- И прекрасно!

- Пойми ты своими аппирскими мозгами, - вздохнул Ричард, - нельзя женщину ни

купить, ни завоевать, ни заставить. Я могу уничтожить сотню таких Синоров Тостра, но я

ничего не могу поделать, если она меня не любит.

- Тебя? Не любит? - удивился Би Эр.

- Так бывает, - усмехнулся Ричард, - называется «не судьба».

Старик взглянул на него с упреком и покачал седой головой.

- Да она сохнет по тебе уже лет двадцать, - сообщил он.

- Что-что?

- Это же ты был тогда на Пьелле? Я узнал тебя, капитан. С тобой еще была белокурая

женщина в синем. Мы тогда приняли вас за эрхов.

- Подожди... - Ричард почувствовал легкий озноб, - ты хочешь сказать, что Ла Кси была

тогда на Пьелле?!

- Конечно. Я показывал ей храм с ее ликом. Потом появились люди. Ты смотрел на

фреску, а она из-за колонны - на тебя. Так вы и смотрели друг на друга, как заколдованные...

иди, она, наверно, извелась там.

Ричард встал на ослабевшие ватные ноги, прошел все запутанные казарменные

коридоры, открыл железную дверь в каморку с решеткой и запахом цемента.

Зела сидела, сжав бритую головку руками. От скрипа двери она вскочила с отчаянием на

лице, полагая, что раньше времени могут быть только плохие известия.

Губы ее дрожали, из глаз катились слезы. Ничего в ней сейчас не было от прекрасной

фрески с цветущей златовласой богиней.

- Пойдем, - сказал он устало, - все закончилось, любимая. Я опоздал на двадцать лет, но я

все-таки пришел за тобой.

**********************************************

*************84

- 201 -

Выгрузка из антиграва продолжалась уже полчаса. Между лесной опушкой, куда он сел,

по-хозяйски растопырив опоры, и замком Леция деловито носились грузовые тележки и