- Что, принцесса, есть новости? – спросил родитель, делая крупный глоток кофе.

Сидел он на том самом месте, где не так давно Тимур, и от воспоминаний о новом знакомом Тая улыбнулась, на мгновение, опустив глаза. Сравнила мужчин поневоле – отмечая, что похожи издали: тем же хищным прищуром, что присущ бизнесменам, некоторыми жестами. Мысленно рассмеялась – что только за дурацкая привычка всех сравнивать.

- Ничего такого, о чем тебе следовало бы знать, - ответила, уняв нежданное веселье.

Александр Григорьевич отставил чашку, посмотрел внимательно на дочку – прямо, раздумывая – действительно ли все так, как она говорит, а потом моргнул и легко кивнул:

- Ладно, тогда мой черед делиться, - и сложив на столе руки, принялся рассказывать о загранице.

О том, что иная культура, в корне отличимая от той, к которой они привыкли, о том, что люди совсем другие: можно смотреть в глубокие, как бездонные озера, глаза, и даже не догадываться о чем на самом деле думает собеседник – настолько непроницаем взгляд.

Тая вынесла из рассказа то, что арабы умные, щедрые, непредсказуемые и самую чуточку другие.

Некоторое время спустя, Александр Григорьевич будто бы спохватился:

- Тая, хочу познакомить тебя с одним своим добрым другом, поэтому приглашаю в ресторан завтра вечером.

- Смотрины? – вмиг нахмурилась Тая, - сватовство?

Отец рассмеялся, пусть чуточку фальшиво, но в целом весело.

- Отнюдь. Просто хороший человек, знакомство с которым лишним не будет. На всякий случай.

- Он араб? Ты привез его из заграницы?

- Ни в коем случае, – несколько неожиданно ответил родитель.

Зря, что ли столько про них только что рассказывал – нахваливал хватку, ум, образ жизни. От отцовской нелогичности и безудержного желания отгородить ее от таящего всяческие угрозы внешнего мира, девушка рассмеялась.

- Хорошо, познакомишь, - расслабившись, согласилась Тая.

Спорить по пустякам желания не было. Спасибо, что в этот раз отец не затронул тему переезда из «этой убогой квартирки», а так же его любимую – о наличности или безналичности – дескать, отчего не тратить суммы, которые он кладет на ее личный счет?

Тая устала отстаивать свою состоятельность и самостоятельность. В самом деле – ей уже не восемнадцать лет, и пришлось всякого повидать, послушать, чтобы иметь голову на плечах и жить своим, отдельным от родителя домом. Но, это была ее собственная теория, а родительское мнение – увы, играло совершенно другими аргументами и имело свою особую палитру видения: одни только беспокойства и страх, что дочь попадет в очередную беду.

Словом, в благодарность отцу – за его лояльность к ее холостяцкой жизни, Тая легко согласилась на ужин, где ей предстояло познакомиться с «просто хорошим человеком».

Через час-другой родитель уехал, оставив девушку наедине с гудящей головой: в ней перемешались новые знания об арабах, вопросы о том – с кем ей предстоит познакомиться, и что на ужин стоит надеть.

Плюс ко всему мелькнула мысль о Тимуре – он не появлялся, не звонил и никак себя не проявлял. Тая решила, что уже и не объявится, раз получил то, к чему обычно приводят все эти глупые романтические «выверты». Обидно не было, поскольку никаких радужных фантазий Тая не питала – отношения, какими их желают девчонки всех возрастов: нежные, пылкие, ей были не нужны. Хватило уже – и отношений, и жизни одним домом, когда летела домой на крыльях – с нетерпением, горячим желанием обнять, слиться, срастись. От тех чувств распирало сердце – оно, глупое, наполнялось такой щенячьей радостью, таким искренним, каким-то детским восторгом, что казалось, еще щепотка эмоций, и разорвется, лопнет.

Тая любила Святослава всем сердцем – замирала, когда рассматривала его, могла часами наблюдать, как он говорит, ест, смеется. И было чертовски обидно сейчас, что он – воспользовался ею, предал, как не каждый суметь может.

Словом, Тае было о чем заботиться кроме неудавшегося, или скорее скоропостижно закончившегося знакомства с Тимуром. Хватало забот на работе, задумок о том, как бы отделаться от родительской гиперопеки. И борьбы с навязчивым желанием увидеть Святослава – хоть мельком.

***

Так как ужинали в престижной «Эльфийской долине», Тая принарядилась. Учитывая, что публика там собиралась характерная – бизнес-элита, разнообразный бомонд, а чтобы отужинать, столик необходимо было бронировать за недели до предполагаемой трапезы, Тае не хотелось слушать едкий шепоток в спину, да и отцовскую репутацию пятнать.

Надела длинное платье, из тех, что привез отец, собрала волосы, подкрасила глаза, губы, и, оценивая себя в зеркальном отражении, не могла не отметить – хороша. Уже и забыла, какой может быть привлекательной, когда не бродит домашняя: в потертых джинсах и растянутой майке.

Отец заехал ровно в восемь. Поцеловал в щеку, восхитившись дочерней красоте, сказал, что его друг уже на месте – ожидает.

Устроившись на заднем сидении автомобиля и поздоровавшись с отцовским водителем, так как знала его уже несколько лет, Тая поинтересовалась:

- А имя у твоего друга есть?

- А я не сказал? – удивился отец, - Русланом зовут.

В небольшом, уютном зале было полумрачно – на стенах отовсюду горели бра, но свет был мягким, не бил по глазам. Было на удивление тихо как для ресторации: не слышалось характерного гомона, звона приборов, слух улавливал лишь только тихие, почти интимные шепотки бесед, редкий перезвон бокалов да отдаленный переливчатый женский смех.

Пахло приятно – лимоном, дорогой кожаной обивкой, свежим древесным парфюмом и ноткой пряных специй. Тая вдохнула полной грудью, снимая пальто, и отдавая его отцу, огляделась. Глаза радовались современному дизайну, дорогим элементам декора, живым экзотическим цветам в высоких кадках. Отовсюду поблескивали отполированные металлические вставки, им вторили широкие белозубые улыбки гостей – практически все столики оказались заняты, и официанты споро сновали между ними, доливая напитки и разнося еду. В целом, на первый взгляд, в заведении царила атмосфера благородного таинства – современная, нетипичная для ресторана и нехарактерная для среднестатического посетителя, к какому Тая по умолчанию себя относила.

Отец взял Таю под локоть и уверенным шагом направился вслед за метрдотелем, что провожал их к месту, где уже ожидал неведомый отцовский приятель Руслан, пока сама девушка мысленно была далеко – рассматривала интерьер, поскольку впервые была в «Эльфийской долине», и по привычке вела внутренний диалог.

Метрдотель остановился перед уединенным столиком в конце зала, из-за которого навстречу поднялся высокий, симпатичный мужчина. Тая приветственно кивнула, присела на отодвинутый отцом стул, приняла меню из рук подоспевшего официанта, почти не глядя заказала салат и горячее, и только когда суета улеглась, смогла рассмотреть Руслана лучше.

Он оказался мужчиной без возраста – именно такая мысль посетила Таю, когда она разглядывала выразительные глаза, с веселыми искорками в глубине зрачков, ровный нос, лихую улыбку, что часто озаряла лицо. Ему могло быть тридцать, а могло быть и сорок, когда же смеялся, выглядел вовсе на двадцать с небольшим. Но, это пришло на ум позже, а пока, Тая отвечала на вопросы, слушала мужские байки и разнообразные забавные истории.

Время аперитива пролетело легко и быстро. Подали еду. Трапезничали в молчании, причем, ужинала только Тая. Отец пил коньяк, заедая его тонкими ломтиками лимона, Руслан пил кофе. От того, что кушает в одиночестве, стало неловко и немного непонятно.

- Отчего вы ничего не заказали? – спросила, обращаясь разом ко всем.

- Чуть позже, - отмахнулся отец.

Руслан блеснул глазами, выразительно глядя из-под ресниц, и улыбнулся:

- Я уже практически сыт.

Тае ничего не оставалось, как опустить глаза в свою тарелку.

Встреча, судя по всему, носила непонятный для нее – Таи, характер. Отец с Русланом порой отвлекались, говоря о работе, философии, обсуждали прочитанные за последнее время книги. Тая слушала, хмурилась.