А еще больше он желал оказаться с ней под струями воды.

Почему?

Сам по себе секс неплох, но наслаждение никогда не длится долго, а после начинаются укусы, удары и прочие мучения. Быстрая разрядка, проблеск удовольствия, боль, и ему вновь велят убираться прочь.

Излишне говорить, что он никогда особо этого не желал, по крайней мере, не тогда, когда мог себе это позволить. Во время заключения его тело и разум просто пытали этим.

С Лидией же он никогда не уходил в себя. Иногда он мог думать только о ее теле.

Нет. Он мог думать лишь о ней самой. Именно поэтому Сетх не расспрашивал ее, просто не хотел узнавать лучше. Достаточно того, что он и так о ней знает. Эти воспоминания будут преследовать Сетха до конца его бессмертной жизни.

Ему не нужна лишняя боль.

Пытаясь отвлечься, Сетх подошел к кровати, чтобы заправить ее. Но как только коснулся подушки, запах Лидии болью отдался в паху. В мгновение ока он затвердел, как скала.

Сетх отдал бы все на свете, чтобы почувствовать ее драгоценный аромат на своей коже. Чтобы она извивалась на нем, дразня своими темными волосами.

Он задышал быстро и прерывисто. Закрыв глаза, Сетх представил, как глубоко входит в Лидию, а ее дыхание щекочет его кожу.

Станет ли она кусать его, как Азура, или же будет царапаться, как демон?

Теперь ему уже все равно. Пусть с него хоть кожу сдирают, если только он сможет попробовать ее на вкус.

Сетх положил руку на пах и аккуратно потер, мечтая почувствовать Лидию. Лишь от одной мысли, что она может так к нему прикасаться, едва не кончил.

«Прекрати. Немедленно».

Последнее, что ему нужно, – чтобы его застукали.

Он не переживет такого стыда.

Дрожащей рукой Сетх разгладил подушку, потом натянул броню и нанес раскраску, прежде чем вернуться к чтению.

Когда ему наконец удалось выкинуть Лидию из головы, дверь в ванную внезапно открылась.

Подняв взгляд, Сетх уронил книгу прямо на пол.

 Ошалевший Сетх уставился на Лидию, и по его телу словно расплылась раскаленная лава, устремившись прямиком к паху.

«На кой я ей это подарил?

И почему она выбрала именно это?!»

Красновато-бурое платье с глубоким вырезом облегало великолепные изгибы, да так, что подобное должно быть под запретом. Вдобавок наряд подчеркивал глаза цвета расплавленного золота, делая их еще ярче.

Словно она в этом нуждалась.

Член врезался в металлические пластины, причиняя боль. Резкую. Жгучую. Но даже этого оказалась недостаточно, чтобы он смог отвести взгляд от аппетитной груди, выглядывающей из V-образного выреза. Через шелковистый материал выступали набухшие соски, и Сетх мог разглядеть их контуры. В горле пересохло, рот наполнился слюной.

Он поднялся с кресла.

Лидия замешкалась, ощущая каждой клеточкой оценивающий ледяной взгляд. И этот взгляд... вселял страх.

– Я сделала что-то не так?

Он не ответил, и Лидия запаниковала.

Наконец после очень долгой паузы Страж моргнул.

– Нет, ничуть. – Он поднял книгу и положил ее на стол. – Я... хм...  увидел платье прошлой ночью на компьютере. И не был уверен, подойдет оно тебе или нет.

– Не знаю, как тебе это удалось, но все подошло просто идеально. – Словно платье было сшито на заказ. – Спасибо.

Правда ей был ненавистен вернувшийся на лицо Стража раскрас и небольшой хвост, не дающий локонам ниспадать на глаза.

Ей недоставало более доброй его версии. А вот страшная...

Пугала до полусмерти. Его эмоции было тяжело понять и без боевой раскраски, а с красно-черными полосами оно казалось вечно злобным.

Ей ни капельки не нравились, что с его постоянными перепадами настроения она ничего не сможет понять по лицу.

Страж равнодушно отошел от стола, и Лидия увидела стоящий на нем поднос. Банановые блинчики, кексы, яйца, бекон и сок. Желудок заурчал в предвкушении.

– Надеюсь, это означает, что ты разделишь со мной трапезу.

Он покачал головой.

Лидия села за стол и потянулась за пустой тарелкой.

– Ты хоть когда-нибудь ешь?

– Иногда.

Что-то в его интонации ее насторожило.

– Ты же питаешься обычной едой, да?

Его глаза полыхнули гневом.

– Я не ем младенцев и не пью кровь, если ты об этом.

Лидия подняла руки сдаваясь.

– Мне это даже в голову не пришло. Почему ты постоянно настороже?

На его челюсти выступил уже до боли знакомый тик.

– Я устал, что меня обвиняют в том, чего я не делал и за что не в ответе.

Понятное дело. Никому не понравиться, когда о нем составляют неправильное мнение, хотя дело во многом ухудшал его угрожающий вид.

– Я тебя ни в чем не обвиняю. Мне просто любопытно. Ты не ешь. Не спишь. Как ты выживаешь?

– Я не умираю, – ответил он холодно и безразлично.

Его ответ смутил Лидию.

– Хм?

Он отвернулся и решил действовать так же, как в первую ночь, когда она пыталась докопаться до сути.

– Если я прожил столько времени, то не могу умереть. Ни важно, ем я или сплю. Мое тело продолжает функционировать и без этого.

– Ты родился бессмертным?

– Судя по всему, да. Сам бы я не выбрал такого существования.

«В это можно поверить. Кто бы захотел такой жизни? Пусть и бессмертной. Это того не стоит».

Лидия тоже была бессмертной. Подарок отца. Об этом она узнала, пережив многих Вер-Охотников.

Как и Страж, она не выглядела старше двадцати.

– Когда ты узнал о своем бессмертии?

– В семь.

Налив сиропа на блинчики, Лидия насладилась восхитительным ароматом.

– Что случилось? Ты заболел или произошел несчастный случай?

Мука в его глазах разбила Лидии сердце.

– Мне нужно исполнять свои обязанности. Вернусь, как смогу. Если тебе что-то понадобится, позови, и я тебя услышу.

Лидия тяжело вздохнула, когда он исчез. Страж оставался для нее загадкой. Его доброта противоречила жестокости, на которую, как она знала, он был способен.

Она включила ноутбук, чтобы посмотреть, не ответил ли Солин на письмо. Знакомый электронный адрес во входящих вызвал улыбку. Он написал ей на греческом, который она выучила еще в детстве:

«Сокровище мое,

Я не оставлю тебя. Крепись. Я освобожу тебя, как только смогу.

Люблю тебя больше всего на свете. Клянусь, я приду за тобой несмотря ни на что.

С».

Она прикоснулась к словам на мониторе, как никогда благодарная за то, что он есть в ее жизни. Ради Солина она сделает все что-угодно.

«Скоро я снова буду дома».

А Страж останется здесь в ловушке...

Один.

Сетх занял свой пост в трех шагах за Нуаром. Древний ублюдок совершал обход заключенных. Нуар держал их, закованных в самых глубоких ямах своего золотого замка, и сейчас был занят, мучая их, а не Сетха.

«Но как долго это продлится?»

Словно услышав вопрос Сетха, Нуар оглянулся и посмотрел на него.

– Как продвигаются твои поиски, червь?

– Милорд, я близок к цели. Конечно, мне легче было бы найти ключ, имей я возможность покинуть эту сферу и....

Нуар не дал ему договорить, оборвав сильным ударом.

– Ты же знаешь, чем я отвечу на подобную просьбу.

Сетх вытер стекающую по подбородку кровь и провел языком по зубам, проверив, все ли остались на месте. Парочка шаталась, но не один не выпал.

Лидия хотела знать, почему он не ест... что ж, трудно жевать, когда горло и рот вечно изранены. Кусать что-то, даже столь мягкое как банан было чертовски больно. И это не говоря о соках и специях, попадающих в раны на губах, воспаленных деснах и горле, от чего пульсирующая боль становилась просто нестерпимой.

Гораздо легче перенести неутолимый голод и муки жажды, чем это.

– Прости меня, хозяин.