Не знаю точно, как ей удалось открыть дверь, практически неся меня на себе, но неожиданно стало тепло, за исключением тех мест, где ее тело было прижато к моему. Я жалел, что так плохо себя чувствую и не могу как следует ощутить соприкосновение наших тел. Разумеется, в нормальной обстановке я наслаждался бы этим.

– О Боже, – раздался рядом взволнованный мужской голос.

– У него неврокардиогенный синкопе, – живо объяснила Эдит.

Я открыл глаза. Мы были в приемной, и Эдит тащила меня вдоль стойки к двери в глубине комнаты. Мистер Коуп, лысеющий администратор, бежал впереди нее, чтобы помочь. Услышав страшно звучащий диагноз, он остановился.

– Мне следует позвонить в службу спасения? – выдохнул он.

– Это всего лишь обморок, – пробормотал я.

Пожилой мужчина – школьный медбрат – поднял глаза от какой-то книжки и изумленно смотрел, как Эдит втаскивает меня в комнату. Заметил ли он, как она прислонила меня к койке, а потом почти приподняла, чтобы помочь лечь? Бумажная простыня жалобно захрустела, когда Эдит повалила меня одной рукой, после чего повернулась и закинула мои ноги на виниловый матрас.

Это напомнило мне момент, когда она выдернула меня буквально из-под фургона, и от воспоминаний вновь закружилась голова.

– Они определяли группу крови на биологии, – объяснила Эдит.

Пожилой медик понимающе кивнул:

– Всегда хоть один найдется.

Эдит прикрыла рот, маскируя смех кашлем. Потом отошла и встала в дальнем углу комнаты от меня. Глаза ее взволнованно сияли.

– Просто полежи минутку, сынок, – сказал мне медбрат. – Это пройдет.

– Знаю, – пробормотал я. Головокружение уже действительно начинало проходить Вскоре тоннель вокруг укоротится и звуки снова станут нормальными.

– С тобой такое часто случается? – спросил он.

Я вздохнул:

– У меня слабая вазовагальная система.

Медбрат выглядел растерянным.

– Иногда, – сказал я ему.

Эдит снова засмеялась, не потрудившись это скрыть.

– Ты можешь вернуться в класс, – обратился к ней мужчина.

– Мне поручено оставаться с ним, – ответила Эдит. Она сказала это с такой уверенностью, что медбрат, хоть и поджал губы, но спорить не стал.

– Принесу немного льда для твоей головы, – сказал он мне и, шаркая ногами, вышел из комнаты.

– Ты была права, – простонал я, снова прикрывая глаза.

– Как обычно – но по поводу чего на этот раз?

– Прогуливать действительно полезно, – я старался дышать ровно.

– Ты меня на минутку напугал там, – сказала Эдит после небольшой паузы – таким тоном, словно признавалась в унизительной слабости. – Я подумала, что эта Ньютон тебя отравила.

– Смешно, – мои глаза все еще были закрыты, но с каждой минутой мне становилось лучше.

– Честно говоря, – добавила она, – я видела трупы с более здоровым цветом лица. Беспокоилась, что, возможно, должна буду отомстить за твою гибель.

– Держу пари, МакКейла разозлилась.

– Она меня ненавидит, – радостно сообщила Эдит.

– Ты не знаешь точно, – возразил я, но потом задумался…

– Видел бы ты ее лицо. Тогда не сомневался бы.

– Как ты вообще там оказалась? Я думал, ты прогуливаешь.

Сейчас я чувствовал себя гораздо лучше, хотя тошнота, вероятно, прошла бы быстрее, если бы я что-нибудь съел за ланчем. С другой стороны, может, это и к лучшему, что мой желудок был пуст.

– Я сидела в машине, слушала музыку. – Такой обыкновенный ответ, удивительно.

Дверь скрипнула, и, открыв глаза, я увидел медбрата с холодным компрессом в руке.

– Вот, сынок, – он положил эту штуковину мне на лоб. – Ты выглядишь лучше.

– Думаю, со мной все хорошо, – сказал я, садясь на койке. В ушах еще немного звенело, но голова не кружилась. Мятного цвета стены оставались на своих местах.

Видно было, что он готов заставить меня снова лечь, но открылась дверь и в медкабинет заглянул мистер Коуп.

– У нас еще один, – предупредил он.

Я встал с койки, чтобы освободить место для следующего пострадавшего, и вернул компресс медбрату. – Возьмите, мне он не нужен.

В дверях показалась МакКейла, которая, пошатываясь от напряжения, поддерживала Лиэнн Стивенс, еще одну девушку из нашего класса биологии. Ее лицо было желто-зеленым. Мы с Эдит отошли к стене, чтобы освободить им пространство.

– О нет, – пробормотала Эдит. – Бо, выйди в приемную.

Я озадаченно посмотрел на нее.

– Доверься мне – уходи.

Развернувшись, я придержал еще не закрывшуюся дверь и, нетвердо ступая, вышел из медпункта. Эдит последовала за мной.

– Ты действительно послушался меня, – удивленно сказала она.

– Я почувствовал запах крови. – Видимо, Лиэнн стало плохо не потому, что она просто смотрела на других. И это далеко не так позорно, по-моему.

– Люди не могут чувствовать запах крови, – возразила Эдит.

– А я чувствую – и меня от него тошнит. Кровь пахнет ржавчиной… и солью.

Она настороженно посмотрела на меня.

– Что? – спросил я.

– Ничего.

Тут из кабинета вышла МакКейла и остановилась, переводя взгляд с Эдит на меня и обратно.

– Эдит, спасибо большое что помогла, – сказала она. Ее приторно-сладкий тон подтверждал слова Эдит о ненависти. – Просто не знаю, что Бо без тебя делал бы.

– Не за что, – весело улыбнувшись, ответила Эдит

– Ты выглядишь лучше, – обратилась МакКейла ко мне, не меняя тона. – Я так рада.

– Просто держи руку в кармане, – снова предупредил я ее.

– Кровь больше не идет, – сказала она мне, теперь уже нормальным голосом. – Ты пойдешь обратно на урок?

– Нет уж, спасибо. Иначе придется сразу же вернуться сюда.

– Да, наверное… Так ты едешь в эти выходные? На пляж? – говоря это, она сверкнула мрачным взглядом в сторону Эдит, которая неподвижно стояла возле заваленной бумагами стойки, уставившись в пространство.

Я не хотел расстраивать МакКейлу еще больше:

– Конечно, поеду.

– Мы встречаемся у магазина моих родителей в десять, – она еще раз посмотрела на Эдит, явно обеспокоенная тем, что разгласила слишком много информации. Стало понятно без лишних слов, что это приглашение касается не всех.

– Я буду там, – пообещал я.

– Тогда до встречи на физкультуре, – сказала МакКейла, нерешительно направляясь к выходу.

– Да, пока, – ответил я.

Она взглянула на меня, ее круглое лицо было недовольным, уже в дверях она сгорбилась, и я снова, как и вчера, почувствовал укол вины. Мне не хотелось ее обижать, но, похоже, это получалось помимо моей воли. Теперь придется смотреть на ее расстроенное лицо весь урок физкультуры.

– Ох, физкультура, – простонал я.

– Я позабочусь об этом, – я не слышал приближающихся шагов Эдит и вздрогнул, когда она заговорила совсем рядом со мной. – Сядь и притворись больным, – приказала она шепотом.

Как раз это не составляло труда: я от природы был бледным, а из-за недавнего происшествия лицо мое еще было покрыто испариной. Я сел на один из скрипучих складных стульев, прислонился головой к стене и закрыл глаза. Падать в обморок так утомительно.

От стойки до меня донесся тихий голос Эдит:

– Мистер Коуп?

Я не слышал, как администратор вернулся, но он ответил:

– Да?

– У Бо следующим уроком физкультура, а мне кажется, он недостаточно хорошо себя чувствует. Наверное, мне следует отвезти его домой. Вы не напишете ему освобождение? – ее голос был как тающий мед. И я мог только догадываться, насколько сильным было воздействие ее глаз.

– Тебе тоже нужно освобождение, Эдит? – спросил мистер Коуп, срывающимся голом.

– Нет, сейчас у меня урок мистера Гоффа, – ответила Эдит. – Он не будет возражать.

– Ладно, я все сделал. Тебе лучше, Бо? – окликнул меня мистер Коуп. Я слабо кивнул – похоже, слегка переигрывая.

– Можешь идти или снова нужна моя помощь? – она стояла спиной к администратору, и теперь ее лицо было насмешливым.

– Я сам.

Я осторожно встал, никаких неприятных симптомов при этом не появилось. Эдит открыла для меня дверь с вежливой улыбкой, но взгляд ее был полон иронии, и я почувствовал себя глупо. Похолодало, зарядил мелкий дождик, но это было даже приятно. Впервые я радовался непрекращающейся влаге с неба – ведь она смывала испарину с моего лица.