Свою боль и переживания я продолжала «запивать» чаем, постоянно экспериментируя с различными добавками.

В фильмах и литературе часто описывают поворотные часы, когда жизнь проносится перед глазами. Я не верила в это до того злополучного дня. В тот момент, когда я чётко осознала, что со мной произошло и по чьей вине, во мне открылось второе дыхания, и я пообещала себе — сделаю все, что в моих силах, чтобы жить. Хотя бы назло одной змее.

Так, мы и познакомились со Старостой: я представилась, а он сообщил неутешительные новости. Обычного роста для гнома, представительный шатен с сединой, слегка тронувшей виски, был вежлив и сострадателен, несмотря на все, он обещал, что больше проблем в деревне у меня не возникнет. Я лишь улыбнулась, зная, что это не в его силах. Домочадцы старались подбадривать меня и всячески утешать, но напряжение и тревогу охватившую их было видно в непроизвольных жестах и глазах. На все мои конкретные вопросы они «разводили воду» и отшучивались.

Всё вскрылась, когда я смогла самостоятельно передвигаться и не была так уж бессильна.

— Всё хуже, чем мы думали… — За полночь, около кухни, за закрытой дверью услышала я усталый голос Старосты. Вовремя мне захотелось пить.

— Насколько? — Серьёзно спросил Вайкей.

— По слухам, Труда, отправила птицу своему зятю, а он не последний человек в Лесной Долине.

— И что именно она хочет наплести?

— Ты что её не знаешь? — Огрызнулся староста. — Отравительница, лихой вуморт, опасаться и не пускать никуда. Возможно, предложат плату за поимку.

Я обессилено, прижалась к стене. Нет, ну точно нужно было Халвена отравить. Хотя бы было за что страдать.

— И мы не можем ничего сделать? — Сдавленный, тусклый голос Тивы отдался резью в сердце.

— Дело в том, что ничего! — Раздался грохот, наверное, Халвен стукнул по столу. — Разве держать её в поле зрения и оберегать. Но не очень у нас вышло.

— Да и проблем не оберёмся мы из-за этого. — Сухо добавил Староста.

— Ты предлагаешь бросить её на растерзание Труде? — Возмутилась русоволосая. — Так нельзя!

— Да знаю, что нельзя. Но лучше бы ей, вообще, из Лесной Долины бежать. Эта волочайка ей жизни не даст.

— Куда она раненая такая поедет? — В голосе Тивы чувствовались слёзы. — Она беспомощна, как ягнёнок…

— Успокойся, милая, мы что-то да придумаем. — Утешал её Вайкей.

Дальше я не слушала, а вернулась в свою комнату и собрала пожитки. Грамота, накопленные деньги, одежда, нужные припарки и заварка для моего особого чая, были аккуратно утрамбованы в добротный мешок, купленный на ярмарке. Времени было много — возница отъезжает на рассвете, так что я не торопилась.

Я привела в порядок вещи, которые не брала с собой и принялась писать прощальное письмо. Я вылила все, что у меня было на душе: мои благодарности Тиве, Вайкею, Старосте и Яриме, пожелала им всех благ и процветания. Лично Яриме — найти достойную девушку, а не убиваться за дылдой мной. И приписала, что оставляю Тиве травнические книги и, надеюсь, что они ей пригодятся. Слез не было, а только странное чувство пустоты.

С тоской окинув моё пристанище, тихонько, никем незамеченная, ушла навсегда.

Медленно идя по улочкам, почти родной деревни, я думала о том, как бы сложилась моя жизнь, «упади» где-то в другом месте. Меня бы там сразу как ведьму сожгли? Или чуточку подождали?

Так же я не попрощалась с одним важным для меня валарамцем, но я знала, что он ещё меня нагонит:

— И, даже пока не скажешь, расщеколда? — Раздался знакомый бранчливый голос.

— Да, надоел ты мне. Хоть вздохну спокойно.

— Ишь, какая! — Заворчал вигт. — Ничего-ничего. Поймёшь свою утрату, все свои серые глазища выплачешь от горя.

— А я чайка своего выпью. — Притворно весело отвечаю я, но горько улыбаясь.

Потом несколько минут мы шли молча, наслаждаясь последним временем вместе.

— Не зря ты шишигу встретила… — Тихо сказал Укко.

— Ты знал? — Не удивляясь спросила я, давно понимая, что от вигта ничего не скрыть.

— Да, когда ты перепуганная без штанов выскочила, от тебя её тиной за версту несло.

— И ты не сказал? — Возмутилась.

— Тина или трава, особо разницы не заметно. — Гаденько хихикнул домовой.

— И это наш последний разговор. Да, мы в своём репертуаре. — Вздохнула я и посмотрела на Укко. Он выглядел расстроенным и на душе кошки заскребли.

— Я дам тебе советы, а ты не пренебрегай ими и помни.

— Хорошо.

Вигт в мгновение превратился в серьёзного наставника.

— Я много сказать не могу из-за договора. — Укко раздражённо топнул ногой. — У возницы расспросишь о близлежащих деревнях. Избегай крупных городов, там тебя найдут быстрее, а останавливайся в захудалых местах.

— Понятно. — Я кивнула головой.

— У тебя дней пять в запасе, пока птица долетит. Но если погоня нагонит, не иди дорогами, передвигайся через лес…

— Через лес?! — Неверяще перебила я Укко, — чтобы меня там шишига какая сожрала?

— Тьфу, на тебя! — Озлобился вигт. — Не перебивай, упырица! Тебя там все испугаются, та шишига и то краше сейчас.

— Прости… — Обиженно буркнула я. Не такая я уж и страшная, брови и ресницы почти отросли.

Он злобно блеснул на меня глазами, но продолжил:

— Пусть при себе всегда будут сливки, мёд и хлеб. Если совсем худо, пусть хоть что-то одно.

Я вопросительно подняла бровь, сохраняя смиренное молчание.

— С лесными существами пригодиться, особенно с выскорем, дашь на откуп. А с гномами и людьми тебя и золото не спасёт.

— Боюсь спросить, что такое выскорь. — Вот нехорошее у меня предчувствие…

— Злой лесной дух, похож на страшный пень с зубищами в твою ладонь.

— Просто прекрасно. — Сквозь зубы ответила я. — Чего ещё у вас водится?

— Много чего. — Насмешливо сообщает вигт. — И да, альтов не бойся.

Я с отчаянием посмотрела на Укко.

— Ну и рожа у тебя сейчас, краше в гроб кладут. — Издевался вигт. — Альтов ты ни с кем не спутаешь: страшные, но благородные — девок не трогают.

— Вообще? — Конечно, другая бы зацепилась за «страшные», но женщина во мне отметила — «благородные».

— Ну, без их позволения, если ты об этом… — На губах домового, впервые расплылась грязная улыбочка. И хихикнул он тоже довольно двусмысленно.

— Я не об этом! — Я закатила глаза.

— Ну да, конечно. — Отмахнулся Укко. — Так вот, не тронут тебя, пока не попросишь…

Я почти зарычала.

— Ну, точно шишига… — Вновь подколол вигт. — Так вот, на альтов не обращай внимания.

— Почему? — Хрипло спросила я.

— Шутки шутить любят. Мол, они единственные кто человечину жрут.

Шалунишки, блин.

— Но я говорю, ты не бойся! Вы слишком жёсткие для них. Плюс ты вылитый вуморт, а они с ними не связываются.

— Так, Вуморт или Шишига, домовой?

— Разницы то на напёрсток не соберёшь. — Отвечает Укко. — И ещё один совет.

— Да?

— Столицу обогни, там тебя не пропустят, и останавливайся лишь в Мáльвинках. Там и от Речного Края рукой подать.

— Хорошо. — Я кивнула.

— Пойдёшь через лес, там соберёшь Ночного Королька, сделаешь припарки. Вылечат твою руку, и глазом не успеешь моргнуть.

— Там тоже кто-то водится? — Жалостливо спрашиваю я.

— Ой, да там только Мальвы.

— Мммм. — Я многозначительно промолчала, а вигт посерьезнел и нахмурился. — Подробнее не расскажешь?

— Таких видеть нужно.

Мы уже давно прошли милые домики, главную площадь и злополучную таверну. Вот виднелась телега с закутанным в плащ возницей и тремя пассажирами. Я остановились в десятке метров и смолкла. А Укко же как-то весь подобрался, напрягся и сухо выдавил:

— Я буду скучать, девка…

— И я… — Мой голос дрогнул.

— Ты, это, береги себя.

— Конечно.

— И не рюмсай почём зря.

— И ты за мной в подушку не плачь. — Из глаз потекли слёзы, но я через силу улыбнулась.

— Советы мои помни и не бойся. Не зря ж ты страшная как шишига.