Глава 11

Две недели меня никто не беспокоил. С одной стороны я была этому безмерно рада, а с другой — хотелось узнать хоть что-нибудь о Данвире. Все время я проводила в комнате. Почти не ела и не спала. Думала о брате и его сумасшедшей теории. Если империя объявила на ученых, которые ее разработали, охоту, значит, было в ней зерно правды. Меня не покидала зудящая мысль, что от дара видящего можно избавиться. Но, как я поняла со слов Натрига, риск был слишком велик — смерть. Хотя брат утверждал, что у них с Истрисом все, наконец, получилось. Поговорить бы с Данвиром, узнать подробности.

Я поджала под себя ноги, поудобнее устраиваясь в кресле. Тайрин от меня забрали, заменив на вышколенную Каристу. Она походила на бестелесный дух: ни звука шагов, ни шороха одежды, ни звяканья посуды. Поэтому я часто забывала, что в доме не одна. И только запахи с кухни говорили, что рядом есть еще кто-то. Впрочем я к этим ароматам была равнодушна. Аппетита не было совсем. Обхватив плечи руками — все время мерзла, несмотря на жарко пылающий в гостиной камин, — снова вернулась к мыслям о брате и его исследованиях. Меня раздирали противоречия. Убийства невозможно оправдать даже такой высокой целью, как помощь мне или любому другому видящему. Но с другой стороны, если это была единственная возможность избавиться от проклятого дара, избавиться от Натрига… Могла бы я убить ради этого? В тот момент мне казалось, да. И это было страшно. Я сама превращалась в какое-то чудовище, которое ради собственной цели готово пойти на все, даже на лишение жизни невинного человека. Я превращалась в Натрига, но старалась всячески этому сопротивляться. А из этого следовал только один вывод — смириться. Смириться с даром, с тем, что уготовил для меня глава тайной канцелярии, с системой, что выстраивалась в империи веками.

В дверь раздался негромкий, но уверенный стук, заставив вздрогнуть и отложить терзающие мысли в сторону.

— Что? — спросила я недовольно.

— Обед готов, — сообщила Кариста скрипучим голосом.

— Я не буду есть, — ответила и закрыла глаза, собираясь снова вернуться к размышлениям.

— К вам пришли, — разрушила мои планы домработница.

Я распахнула глаза. Прислушалась к своим ощущениям и не уловила никаких посторонних эмоций. Сомневаться в личности гостя не приходилось. Но и отказать в аудиенции я тоже не могла. Натригу плевать на мои душевные терзания и нежелание его видеть.

Я нехотя выбралась из теплого кресла. Ребра больше не беспокоили, поэтому в повязке уже не было необходимости. Поправив волосы и оставив их распущенными, не спеша вышла из спальни. Кариста терпеливо ждала у дверей. Ни брезгливости, ни ненависти, ни такого привычного страха от нее не исходило. Она просто выполняла свои обязанности как настоящий профессионал. Впрочем, мне было плевать на то, кто она, что здесь делает, откуда и зачем взялась.

— Где он? — спросила коротко.

— На кухне.

Теперь не было необходимости скрывать свои настоящие способности, поэтому я уверенно и без труда дошла до кухни. Натриг стоял спиной ко мне у окна.

— Твой отпуск закончился, Рин, — сообщил он без вступления, поворачиваясь.

— И что теперь? — странно, но я не испытывала больше страха перед будущем. Внутри меня вообще не было никаких эмоций.

— Ты отправляешься со мной в столицу.

— Я хочу увидеть брата.

— Зачем?

— Я хочу с ним поговорить.

— О чем?

— Он мой брат, — с нажимом произнесла я.

— И что с того? Тебе следует забыть о нем.

— Я не собираюсь о нем забывать, — внутри меня закипала злость.

— И к чему это? Зачем тебе помнить его? Зачем разговаривать с ним? Вы все равно никогда не увидитесь больше.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что у тебя другие задачи, Рин.

— Если вы не позволите мне увидеть брата, то никакие ваши задачи я решать не буду, — в моем голосе было столько спокойствия и уверенности, что не осталось даже места для страха перед предстоящим гневом Натрига или наказанием. Мне было все равно, потому что то, что я могла потерять, я уже потеряла. А жизнь… Моя жизнь ничего не стоила. По крайней мере, для меня.

Он молчал. Долго. Я восприняла это как отказ, поэтому развернулась, собираясь вернуться в комнату.

— Ты увидишься с братом. В последний раз. И больше никогда о нем не вспомнишь. Ты слышишь меня? — твердо произнес глава тайной канцелярии, а потом зло прошипел:

— Это первый и последний раз, когда я иду тебе на уступки, Рин.

Победа была маленькой, но она осталась за мной. Что не могло не радовать.

— Собирайся. У тебя пять минут. Много вещей не бери. Тебя обеспечат самым необходимым. Сюда ты больше не вернешься.

Брать мне, собственно, было нечего. Только личные вещи, которые уместились в небольшую сумку. Одежда — вся казенная и похожа друг на друга как братья-близнецы, поэтому я оставила только то, во что оделась в дорогу. И ровно в назначенное время была готова.

На улице, оказывается, во всю царила весна. Солнце ласково коснулось лица и обняло за плечи. В еще голых ветках деревьев задорно щебетали птицы. Где-то неподалеку слышались детские веселые голоса. Уставший от зимы мир готовился к преображению. Это чувствовалось в воздухе. А внутри меня застыли тьма и холод, избавиться от которого уже не помогло бы даже самое жаркое лето.

— Я увижу брата? — спросила я, сжимая ручку сумки и не спеша садиться в машину.

— Ты все еще не оставила эту идею? — недовольно спросил Натриг.

— Нет.

— Увидишь. Так уж и быть, дам вам пару минут, — снисходительно произнес бывший наставник и будущий начальник. Мысль о том, что я теперь буду непосредственно подчиняться этому чудовищу не вызывала у меня ничего, кроме содрогания и отвращения. — Но после никаких встреч. Если узнаю, что ты продолжаешь его искать, поверь мне, он будет молить о казни. И ты тоже, Рин, ты тоже.

Я молча села в машину. Сумку пристроила на коленях, не выпуская ее ручек. Словно бы они могли меня от чего-то защитить. Ехали недолго, но потом долго шли по коридорам и лестницам лечебницы для преступников.

— Моего брата будут судить? — спросила я, остановившись перед дверью в палату Данвира.

— Да. Как любого преступника, — усмехнулся Натриг.

— Но вы же обещали, что его не казнят! — неужели его жестокость даже больше, чем мне казалось?

— Его не казнят. Но остаток жизни он проведет где-нибудь в шахтах. Но при этом останется жить. Без света, нормального питания, человеческого общения, дыша опасной пылью, но да… Он будет жить. Ты же этого для него хотела, Рин? Как ты думаешь, сколько дадут твоему брату за убийство нескольких магов?

Я молчала, понимая, на какое существование обрекаю Данвира.

— Ему светит пожизненное заключение, Рин. Никаких поблажек и отсрочек. Сколько он проживет? Пять, десять, тридцать лет в таких условиях?

Мое сердце сжималось от боли за брата. Впервые появилась страшная мысль: «Может, лучше если его казнят?»

— Ничего нельзя сделать? — я чуть повернула голову в сторону Натрига, понимая, что готова на все ради спасения Данвира. Глава тайной канцелярии молчал. Я ждала, уже заранее покорно приняв свою судьбу.

— Ты хочешь, чтобы я освободил твоего брата от наказания, которого он заслуживает? — наконец ровным голосом спросил Натриг.

Признаваться в этом было тяжело. Тем более что я не знала цену, но была уверена, мне она вряд ли будет по силам.

— Это возможно? — только спросила тихо, отвернувшись.

И снова тишина. Казалось, от напряжения звенит воздух в коридоре.

— Ты понимаешь, о чем ты просишь, Рин? — прошипел он взбешенно, шагнув ко мне ближе. Плеча коснулась ткань его пальто, но отодвигаться я не стала, решив выдержать все до конца. — Ради чего? Ради кого?

— Он мой брат, — прошептала я, закрыв глаза.

— Он убийца, Рин.

— Он единственный, кто остался… Кого вы оставили мне из семьи.

— Знал бы и его убил. Но гаденыш сбежал, а у меня не было ни времени, ни желания его искать. Я вообще не думал, что он выживет.

Мне хотелось вцепиться в лицо бывшего наставника за цинизм и бессердечие, с которыми он говорил о моих родных.

— Вашу семью тоже казнили также? — прошептала я зло, дернувшись в сторону Натрига.

Мой локоть больно сжали, но я не проронила ни звука и не сделала ни одной попытки вырваться.

— Ты зарываешься, Рин. Думаешь, ты настолько мне нужна? Ошибаешься. Я могу отправить тебя следом за братом, — горячий злобный шепот обжег ухо.

Первым порывом было предложить Натригу именно так и поступить. Лучше ничтожная короткая жизнь на рудниках или быстрая смерть от руки палача, чем каждый день лицом к лицу встречаться с ночным кошмаром. Но потом я вспомнила про брата. Нет, он должен жить!

— Я не хочу, чтобы Данвира отправили в шахты, — твердо прошептала я, чем вызвала у Натрига новый приступ бешенства. Он со всей силой оттолкнули меня, от чего я спиной впечаталась в стену и задохнулась. Сердце сжалось от страха.

— Ты совсем спятила? — глава тайной канцелярии держал меня за горло, медленно сжимая пальцы. Дышать становилось все труднее, но я терпела. — Ты за кого меня принимаешь? Я же могу убить тебя прямо здесь и сейчас!

И снова с моих губ не сорвалось ни звука. Только перед глазами потемнело. И коридор пустой, как специально.

— Что молчишь? Жаждешь смерти? А знаешь, что? Я придумал лучше! — Натриг резко отпустил меня, от чего я сползла на пол, жадно хватая ртом воздух. Он тут же дернул мое безвольное тело наверх. — Я заберу жизнь твоего брата, а твою оставлю. И превращу ее в ад, Рин, слышишь? В ад! Как тебе такая идея?

— За что? За что вы так меня ненавидите? — прохрипела я с трудом.

— За твою слабость. За твою слабохарактерность. За то, что потратил на тебя четырнадцать лет и все без толку. За то, что ты моя ошибка. Величайшая ошибка моей жизни и карьеры, Рин!

Глава тайной канцелярии тряхнул меня так сильно, что я ударилась головой о стену.

— За то, что ты упертая, как… как драконы, будь они неладны!