Он оттолкнул меня и, если бы не стена, лететь мне далеко и долго.

— Я не хочу быть такой, как вы, — процедила я сквозь зубы.

В коридоре повисла тишина. Но лишь на мгновение, потому что в следующее меня схватили за руку и потащили.

— Куда? Куда вы меня тащите? А как же мой брат? — спотыкалась я, заплетаясь в ногах.

— Можешь о нем забыть, — коротко бросил Натриг.

— Что это значит? — я так испугалась, что даже перестала сопротивляться.

— Что ты его больше не увидишь. Он получит то, что заслужил.

— Нет, — с губ сорвался еле слышный шепот. — Нет, вы этого не сделаете.

— Почему? — ухмыльнулся мой ночной кошмар. — Что меня остановит? Или кто? Может, ты Рин?

— Чего вы хотите? — выпалила я на одном дыхании. — За спасение Данвира.

Натриг резко остановился, от чего я чуть не улетела носом в пол. Меня жестко поддержали.

— А на что ты готова пойти, Рин, ради брата-убийцы? — хмыкнул он. — Ради брата, который готов был легко пожертвовать тобой и твоей жизнью?

— Что? — не поняла я.

— Ты думаешь, он и, правда, отдавал себе отчет в том, что собирался делать? Он ведь даже не ученый. У него нет образования. После приюта он работал подсобным рабочим, садовником, дворником и больше никем. Ни малейших попыток чего-то достичь. А потом встреча с Истрисом. Да, Гарл Истрис был прекрасным ученым. Он мог многого добиться, но ненависть к нам превратила его в сумасшедшего. Они убивали, не испытывая ни капли сожаления. Убивали ни в чем не виноватых магов. Просто потому что проводили какой-то эксперимент. Ты считаешь это достойным оправданием, Рин?

Я молчала, оглушенная словами Натрига. Да, он был прав, но Данвир… Он же мой брат! Единственный, кто остался у меня из всей семьи.

— Скажи, Рин, ты считаешь, что убийство можно оправдать? Ну? Чего ты молчишь? Или одно то, что он твой брат, оправдывает его? Думаешь, он на этом остановится, если его отпустить сейчас?

У меня не было ответа ни на один вопрос, поэтому я просто тихо произнесла, ни на что не надеясь:

— Я хочу с ним поговорить.

Меня отпустили. И даже отошли на шаг.

— Ты заслуживаешь хорошего наказания, Рин, — спокойно сообщил Натриг. — Как в школе.

В тот момент мне было все равно.

— Хорошо. Я позволю тебе поговорить с братом. Но в моем присутствии. И не больше пяти минут. И это твое последнее общение с ним. Твоя семья — империя. Вбей себе это в голову, Рин.

Он подхватил меня под локоть и стремительно зашагал обратно. Я едва поспевала за ним. Глава тайной канцелярии втолкнул меня в палату Данвира, от чего я споткнулась и с трудом удержала равновесие.

— Ассара, — испуганно вскрикнул брат.

Я осторожно подошла к постели, на которой он лежал, но остановилась, когда между нами осталась пара шагов.

— Данвир, — произнесла негромко. — С тобой все в порядке?

Он ответил не сразу. Страх охватил брата. Да, Натриг умел вселять ужас.

— Да, со мной все в порядке. Я иду на поправку, — его голос звучал осторожно.

— Ты знаешь, что с тобой будет?

— Меня будут судить.

— Тебя могут казнить, — сообщила я Данвиру.

— Знаю. Но я же делал это не специально. Я хотел помочь тебе, Ассара. И у нас бы все получилось, если бы… — он замолчал.

— А если бы я умерла, как другие видящие? — мне очень хотелось знать ответ.

— Ты бы не умерла, — горячо заверил меня брат. — Я уверен. У нас бы все получилось. Силы магов хватило бы, чтобы избавить тебя от… от этого дара.

— Силы убитых тобой магов, — сокрушенно напомнила я.

— Это цена твоей свободы, Ассара. Какая разница, кто они были.

— Данвир, это же были живые люди, — шокированная словами брата, прошептала я.

— Ты для меня важнее, Ассара.

— Я не хочу свободы ценой жизни других людей, Данвир.

— Тебе нравится быть видящей? — испуганно спросил он.

— Нет, — ответила честно, зная, что Натриг стоит за спиной.

— Тогда почему ты так говоришь? Я думал, ты на все пойдешь, чтобы стать нормальной, а ты стала, как они, — в голосе Данвира слышались обида и непонимание.

— Я никогда не хотела, чтобы из-за меня кто-то умирал, — грустно произнесла я. Брат меня не понимал. Он меня просто не слышал.

— Если бы я мог выйти отсюда, Ассара…

— И что тогда? Ты бы снова начал убивать?

— Я бы продолжил эксперимент.

Я испугалась признания Данвира. Неужели, он не понимает, что Натриг все слышит?

— Снова убивал? — ужаснулась я.

— Это был эксперимент, Ассара. Кто-то должен стать жертвой во благо науки, — воскликнул Данвир.

— Данвир, что с тобой стало? — мой голос был тих. Я вдруг остро поняла, что потеряла брата навсегда. Это был не тот мальчишка, которого я любила и который защищал меня от вымышленных и реальных угроз, который приносил мне из леса ягоды, рассказывал про радугу, облака и бабочек, который несколько дней выхаживал нашу старую собаку и плакал, когда она все равно умерла. Передо мной сейчас был совершенно другой человек, которого я не знала.

— Со мной ничего не случилось, Ассара. Я все такой же. Почему ты спрашиваешь?

Я «прислушалась» к его эмоциям. Он ведь действительно верил в то, что убийства магов были во благо, и откровенно не понимал моей реакции.

— Мне придется уехать, Данвир, — произнесла я, уже все решив за себя и за него.

— Надолго? — живо откликнулся брат.

— Навсегда.

— Но как же так? А как же я? Я ведь только тебя нашел? — возмутился он.

— Это моя работа.

— Снова будешь на них работать? — зло бросил Данвир.

— Я одна из них, — просто ответила я.

— Ты такая же бездушная, — с ненавистью произнес брат. — Я столько времени и сил потратил, чтобы тебе помочь.

— Ты выбрал неправильные методы, Данвир, — мой голос был спокоен и тих. — Я не просила никого убивать ради меня.

— Я хотел спасти тебя, Ассара. Спасти от них.

Меня полоснула сильная ненависть брата. Стало больно и обидно. Да, я не выбирала дар видящего, не стремилась к нему, так решила судьба, и я была одной из тех, кто слеп глазами от природы, но видит своей силой. И Данвир не мог с этим смириться, не мог принять меня такой, какая я есть. А ведь когда-то все было не так. И мои способности не мешали ему играть со мной, разговаривать, делиться секретами.

Я сделала шаг назад:

— Мне пора, Данвир.

— Ты снова меня бросаешь, — прошипел он зло.

— Я никогда тебя не бросала.

О чем он вообще?

— Я столько лет надеялся, что найду тебя и мы будем вместе.

— Почему же ты просто не искал меня?

— Я хотел сначала найти способ тебе помочь.

— Если бы ты просто был рядом со мной, это была бы самая лучшая помощь, Данвир.

Разговор зашел в тупик. Мы не понимали друг друга.

— Все, время истекло.

А я уже и забыла, что в палате мы не одни. И впервые в жизни была благодарна Натригу за своевременное вмешательство.

— Еще минуту, — попросил брат.

— Достаточно, — остался непреклонен глава тайной канцелярии. — Я и так сделал то, чего не должен был.

— Прощай, Данвир.

— Я не успокоюсь, пока не найду тебя, Ассара, — крикнул он мне вслед.

Дверь захлопнулась, навсегда отрезая меня от брата. Сил идти не было. Я облокотилась плечом на стену и закрыла глаза. Только бы не заплакать. При Натриге это было унизительно.

— Идем, Рин. Нам пора, — приказал он. Я не двинулась с места. И это был не протест. Просто не могла. Слишком больно, слишком тяжело.

— Теперь ты согласна, что лучше навсегда забыть о своей семье? К чему лишние страдания?

Я не ответила. С трудом отлепилась от стены и сделала шаг, потом второй, третий. Я шла за Натригом, не вдаваясь в подробности, куда он меня ведет. И только выйдя на улицу, произнесла:

— Вы уничтожили мою семью. Просто за то, что они не хотели потерять дочь и отдать ее в жестокое рабство.

— Ты понятия не имеешь, что такое жестокость, Рин, — ответил глава тайной канцелярии спокойным тоном.

— Мне кажется, благодаря вам, имею, — ухмыльнулась я.

— Поверь мне, Рин, я был с тобой нежен.

Странные у него представления о нежности. Точно чудовище, порождение тьмы и ужаса.

— Идем, нас ждут в столице.

У машины я остановилась.

— Что еще? — недовольно спросил Натриг.

— Я хочу, чтобы Данвира казнили, — произнесла я, чувствуя, как что-то внутри меня обрывается и умирает. Больно, жестоко, страшно корчится в агонии, заставляя собирать всю силу в кулак, чтобы выстоять, не дать слабину, не показать этой выворачивающей боли. Порка в школе была ничто по сравнению с тем, что я ощущала сейчас.

— Ты радуешь меня, Рин, — довольно ответил бывший наставник.

— Да, вы всегда радуетесь чужим страданиям, — бросила я холодно, садясь в машину.

— Я радуюсь, когда люди отбрасывают лишнее ради истинных целей, Рин.

Он захлопнул за мной дверь и скоро устроился рядом.

— А еще, когда они понимают тщетность своих попыток удержать прошлое. Будущее куда важнее.

— Я все равно никогда не прощу вам смерть своей семьи, — произнесла спокойно.

— Переживу, — ухмыльнулся глава тайной канцелярии.

В ту же ночь Данвира казнили. Об этом я узнала уже в столице. Натриг лично преподнес мне новость утром. Я не плакала. Не кричала. Не билась в истерике. Смерть брата восприняла легко, если не сказать спокойно. Для него она стала спасением, освобождением от навязчивых мыслей, ненависти и боли от потери родителей. В шахтах он все равно бы не выжил. А внутри меня с тех пор поселилась пустота. Я чувствовала себя куклой: без эмоций, желаний, целей. Натриг будет доволен.