Сначала евреев физически уничтожили немцы, затем власти постарались стереть память о евреях — и вот результат…

Оставшиеся всего 28 евреев в городе, самодеятельные попытки руководителя общины товарища, или по новому – господина Двоскина хоть как то сохранить еврейское наследие, памятники 7 тысячам расстрелянным жителям Быхова и Сапежинки тем больше подчеркивают весь ужас результата геноцида еврейского народа…

А так, все классно в городе Быхове, симпатичные люди, и Днепр такой живописный…

Только, когда идешь по единственной оставшейся вымощенной камнем улице вниз к старому разрушенному мосту через Днепр, по которой всего несколько полицаев гнали в тот страшный день тысячи еврейских женщин, детей и стариков на расстрел, становиться жутко, начинаешь ощущать своей кожей, как сквозь тебя, тенями, идут и идут умирать мирные люди …

Кто попросит у этих людей прощенья за стертую о них память?!

Когда-то, до войны мой городок был, можно сказать, на треть еврейским. И эту треть уничтожили за 48 часов. Просто так, ни за что, просто потому что евреи.

И мне кажется, что я бегу за этой вереницей смертников и пытаюсь кричать: «Сопротивляйтесь, ведь все равно вас убьют!». Но как обычно во сне, только шевелю ртом, а голоса не слышно…

И вот уже я, а не та живая свидетельница, историю которой потом в 2000-х, напишут в Быховской районной газете «Маяк Прыдняпроуя», я беспомощно размахиваю руками и вою.

Это я вижу, как полицейский хватает маленьких еврейских детей и бросает на подводу. Это я вижу, как его раздражает их детский визг и плач. Это я вижу, как он хватает одного за другим этих испуганных до смерти и ни в чем не повинных детей и бьет их головами о ближайший угол дома.

Это я слышу, как тишина, будто холщевым, шершавым саваном накрыла старое еврейское местечко.

Это через меня проходит следующая автоматная очередь…

27

Сон

Раньше, в детстве, и даже в ранней юности мне часто снился один и тот же сон. Снилась небольшая елка, стоящая на маленьком столике, а на ней много-много золотых монет. Возможно даже, что елка была искусственная. Но монеты точно были золотые. Просто елка и просто монеты, и ничего вокруг. А я стою рядом и иногда трогаю монеты, а иногда просто смотрю на них и улыбаюсь. На душе всегда было приятно и спокойно.

А сегодня, через много-много лет, через много-много километров от того детства, мне слишком часто снится совсем другой сон. И после него - чувство подавленности, чувство страха, неудовлетворенности и неизвестности.

Снится мне дом. Не тот, в котором я живу. А как будто мы переезжаем в другой, не новый, но другой дом. Именно дом, а не квартира. А переезжаем, потому что думаем, что он будет лучше, потому что считаем, что пора что-то главное и большое изменить. А пока, в этом другом доме ужасно грязно и невероятный беспорядок ненужных вещей. Я старательно чищу полки и шкафы, выбрасываю ненужные вещи. А они не заканчиваются. Вот, кажется, освободила одну комнату, а на меня наваливаются горы мусора из другой. И нет этому конца.

Я бесконечно мету старые, почти черные от грязи половицы, а чистоты как не было, так и нет. С каждым новым таким сном меняются формы дома, меняется его месторасположение в городе, но он всегда огромный и вроде бы удобный. А главное – он всегда где-то на окраине города или даже не далеко от моря. И каждый раз, в очередном сне я стараюсь работать еще быстрее, еще старательнее, но никогда не могу закончить эту чертову уборку.

И, кажется, я начинаю понимать, что этот сон – это моя жизнь.

Мне всю жизнь снятся цветные сны: веселые и грустные, нарядные и пасмурные, спокойные и страшные.

}По мнению Фрейда «}В наших сновидениях мы всегда одной ногой в детстве}». }

Это так верно!

Иногда я хохочу сквозь сон, иногда плачу, иногда кричу.. Сон – как вторая жизнь. Порой даже важнее той первой, реальной. Во сне я всегда имела больше свободы, чем в реальной жизни. Сон – раскрепощал мои желания, а часто просто реализовывал их. Во сне я была смелее и настойчивее, чем в жизни. Во сне я умело и бесстрашно сражалась с врагами и так же умело и смело любила мужчин.

Как часто, уставшая и озлобленная на свою женскую долю, я торопилась в спасительную колыбель сна. Я знала, что там мне будет хорошо, даже если будет страшно. Знала, что там я живу по своему желанию.

Сны часто определяли мои настроения на грядущий день. Как порой определяет настроение человека на целый день увиденный нежный зеленый росток, пробивающийся из под асфальта, или услышанный горький и обиженный плач ребенка из соседней песочницы, или случайно залетевшая к тебе в окно маленькая веселая птичка, или просто потухший взгляд случайного прохожего.

А еще, я почти всегда могла разгадать их. Недаром, у меня очень развито чувство предчувствия. Чувство предчувствия – звучит как то плохо. Лучше сказать чувство предвидения. Этому есть много доказательств – реальных историй из моей жизни. Я часто предвидела болезни или даже смерть людей, могла точно сказать, какую оценку на экзамене получит человек, или когда он создаст семью. Многие, в том числе и мои дети, обращаются ко мне, желая узнать, что их ждет. Многие сторонятся меня, так как когда то, я предсказала им что-то плохое и оно, плохое, пришло.

}«Когда меня спрашивают, как можно сделаться психоаналитиком, я всегда отвечаю: с помощью изучения своих собственных сновидений». }

}— З. Фрейд. «Толкование сновидений»}

Но я до сих пор не могу понять до конца, что означают эти два совершенно разных моих сна.

}Еще Фрейд сказал}: }«Чем более странным нам кажется сон, тем более глубокий смысл он несет». }

На первый взгляд, сон с елкой и золотыми монетами не выглядит странным и сложным.

Возможно, он предсказывал мне жизнь безбедную, жизнь без нужды. Возможно. Только я никогда не болела темой богатства. О деньгах никогда особо не задумывалась. Возможно, потому что они всегда были. Не для того, чтобы шиковать, но были. А возможно, потому что я точно всегда знала, что могу жить весело и счастливо даже при их недостатке и я точно знаю, что даже большое богатство не прибавило бы мне счастья. Можно говорить о тысячах «возможно», но мы живем, как живем.

А вот еще одно «возможно». Возможно, это золотые монеты - наше золотое детство. Мое золотое детство. И пусть эта елка была из пластика, а не пахнущая морозным зимним лесом. Ведь эта пластиковая, не опадет через пару недель, и мы не выбросим ее на свалку в конце веселого новогоднего праздника. И потому этот праздник – наше детство, до сих пор живет в нас и питает наши души искренними и красивыми чувствами. Во всяком случае, во мне еще живет.

Но второй?! Что значит перемена своего чистого дома на такую страшную, огромную, деревянную мусорку. К нашей смерти - не может быть. Сон уже длится десяток лет, а мы живы.

Возможно, это к смерти нашей семьи. Нет, не официального развода, а просто семья, как семья – умерла. Но откуда столько грязи и мусора. Ведь Он один не мог натащить столько. Когда умирает семья, виноваты двое. Ведь семью стоят двое.

Семья как сам дом. Сложил бревна не правильно, он и распался. А возможно и сами бревна изначально были гнилыми. Тогда зачем я все время чищу, мою, освобождаю от грязи и мусора этот новокупленный дом? Ему ведь уже ничего не поможет, и я напрасно трачу силы.

О, если бы знать, на что действительно надо тратить свои силы в этой жизни. И что откликнется тебе благодарностью, или хотя бы принесет радость и удовлетворение.

Не дано. Даже такой провидице как я, не дано.

28

Она

Кто сказал, что зима не пора любви. Ну, если не любви, так просто большой симпатии, переходящей в ее реализацию физически, говоря сегодняшним смелым языком – переходящую в секс. Эта зима была еще в то время, когда все поры года четко отличались друг от друга. Весна была наполнена нежными ароматами и звонким журчанием ручейков, лето – веселое, яркое и ослепленное солнцем, осень – золотая, умная и талантливая, а зима – снежная, ясная, с чистым колючим воздухом.