Знаю, это буде ничем по сравнению с тем, что я себе представляла. Я полностью готова к неловкости, смущению и боли. Но по крайне мере это будет с Джеком, и нет ни одного человека, с кем бы я ещё хотела испытать неловкость и смущение. Хотя, я бы могла обойтись без боли.

Выбрать подходящую одежду – сложно. Не могу перестать думать, что платье, которое я одевала на танцы, будет наиболее подходящим нарядом для потери невинности. По меньшей мере, его легко снять. Жаль, что мы не продолжили то и не сделали это тогда и там. Это ведь не большое дело, правда? Люди этим занимаются всё время.

Я меряю пару юбок, но они не выглядят правильно. Словно я наряжаюсь. А мне нужно быть самой собой. Это должны быть джинсы и неважно легко ли их снять или нет. Моя любимая пара томится на вещах, где я их бросила ночью. Не помню, когда последний раз их стирала, но пахнут они хорошо. Простой чёрный верх лучшее, что я могу придумать после долгих поисков.

Призрак Тары появляется тогда, когда я брызгаюсь духами. Она снова сидит в углу, выглядя маленькой и уязвимой. Я отворачиваюсь и сосредотачиваюсь на водостойкой туши.

– Не делай этого, – её голос другой, более серьёзный.

– Почему нет? Потому что я недостаточна хороша для твоего младшего брата?

– Так и есть, но это к делу не относится. Я не хочу, чтобы ты причинила ему боль.

– Я причинила боль ему? Из того, что я слышала, это не так работает.

Тара вздыхает над моей неудачной шуткой.

– Это не то, что я имела в виду, и ты это знаешь. Он влюбился в тебя.

Я молчу.

– Он влюбился в тебя, а ты собираешься растоптать по его сердце. Что ты думаешь, он будет чувствовать после того, как ты ему расскажешь правду? Думаешь, он обнимает тебя и скажет: "Не волнуйся о моей мёртвой сестре – я преодолею это". Ты серьёзно думаешь, что он когда–нибудь сможет тебя простить за то, что ты сделала? Господи, Алиса, я всегда знала, что ты дура, но это уже выше моего понимания.

– Я ...

– Не говори. Ты расскажешь ему. Сегодня.

Вдруг она стоит позади меня. Галлюцинации могут двигаться быстрее, чем вы моргать.

Прежде чем я могу придумать, что сказать, она уходит, заставив мою голову кружится.

Последний взгляд в зеркало подтверждает, что я выгляжу адекватно в состоянии маленькой тошноты.

Нет ни единого чёртового способа, как я собираюсь всё рассказать Джеку.

Глава 45

Поездка до дома Джека заняла больше времени, чем я предполагала. Автобус едет другим путём из–за того, что прорвало водопровод по главной улице. Мой желудок словно сделан из свинца. Я, кажется, не могу перестать дрожать, словно перед экзаменами. Мне бы реально хотелось сейчас узнать, что в таких случаях чувствует нормальная девушка. Несомненно, здесь должен быть микс сладостного ожидания. То, что чувствую я, близко к понятию страха.

Я смотрю в окно, и это помогает мне успокоиться, хотя я и понятия не имею, куда поедет автобус и будет ли он в том месте, где я должна выйти. Люди толпятся возле клубов, хотя сейчас немного холодновато. Я вдруг забеспокоилась, что из–за диверсии мы поедем мимо бара, куда пошёл отец со своими друзьями, и по чистой случайности он будет на улице и поднимет глаза в самый неподходящий момент. Вот тогда у меня будет нервный срыв. Опять же, это может быть не так уж и плохо. Он потащит меня домой, отменит встречу со своим "деловым партнёром", мы закажем тайской еды и будем смотреть фильмы вместе.

Нет. Я хочу увидеть Джека. Я хочу сделать это.

Если у меня получится следующие несколько часов не думать о Таре, то всё будет хорошо.

***

Джек так быстро открывает дверь, что я даже не успеваю закончить стучать. Мой кулак зависает над открывающейся дверью, и я почти падаю. Плавно.

Он выглядит великолепно. Этой улыбки достаточно, чтобы убрать все мои сомнения и страхи. Он одел белую майку, джинсы и разные носки. Он ловит меня на разглядывании его носков.

– Что?! Научно доказано, что люди, которые носят разные носки на сорок восемь процентов счастливее людей, которые этого не делают.

– Так ты надеешься на удачу, сегодня вечером, а?

– Это не то, что я ... ну, своего рода, да, – говорит он застенчиво.

– Ага, ну что ж посмотрим.

Я прохожу мимо него и бросаю куртку на спинку дивана. Затем я поворачиваюсь и улыбаюсь, он улыбается в ответ и все становится на свои места.

Джек заказывает тайскую еду, что заставляет меня задаться вопрос, не читает ли он мои мысли? Он извиняется за то, что ничего сам не приготовил, потому что считает себя ужасным поваром. Тара обычно ему говорила, что у него никогда не будет девушки, если он не научится готовить. Тары была не права.

Мы сидим на полу в гостиной и едим прямо из коробок. На каминной полке стоит одна фотография Тары в серебряной рамке. Это трудно игнорировать, но я стараюсь изо всех сил.

Пушистый ковёр настолько густой, что вероятно, комфортнее, чем у большинства людей кровати, и я настолько боюсь насвинячить, что заставляю себя, есть очень медленно. И ем я только половину из того, что я обычно ем. Это частично от нервов и частично от того, что я не хочу, чтобы Джек считал меня жадной коровой. И я сильно беспокоюсь из–за моего дыхания после чеснока.

Джек супер–разговорчивый и супер–внимательный: он продолжает спрашивать, не нужна ли мне добавка или должен ли он включить отопление. Это заставляет меня чувствовать себя легче, зная, что он нервничает так же, как и я. Мы не говорили об этом, но я уверена, что он тоже девственник. Я не могу знать наверняка, не спрашивая, да я бы этого никогда бы и не сделала. Интересно, буду ли я в состоянии рассказать, когда мы займёмся этим.

Он приносит мятное мороженое, что купил для пудинга.

– Теперь я не могу готовить, но смогу сделать самые идеальные ложки мороженого, которые ты когда–либо видела. Это дар.

– Ты и правда, особенный.

– Ауч! Твой цинизм причиняет боль. Я чувствую реальную боль. Прямо здесь, – он стучит себя по груди и делает выражение Бэмби, который разочарован.

Я должна признать, что мороженое идеально было зачерпнуто. Я притворяюсь, что осматриваю каждый его дюйм.

– Неплохо, неплохо. Но я видела лучше.

– О, да ты ходячая проблема. Никогда, никогда не недооценивай способность мужчины зачерпывать мороженое.

Он резко оказывается возле меня и прежде, чем я осознаю, он берёт мороженое пальцем и мажет мой нос. Щекотно.

Я поднимаю бровь, серьёзно впечатлившись.

– Кажется, на моём носу мороженое. Я предлагаю тебе исправить это так быстро как это по–человечески возможно.

– Или что? – Говорит он, дерзкая улыбка возникает на его лице.

– Или куча боли вывалится на тебя через следующие пять секунд... четыре...три... два... один.

В тот момент, когда мои губы произносят "один", Джек наклоняет голову в мою сторону и облизывает мой нос.

Он отклоняется, и смотрит на меня, прищурив глаза.

– Неа, думаю, я немного пропустил, – он ещё раз облизывает, – вот, отлично. Словно новый.

– Это было... грязно.

– А ты знаешь, что облизывание носа – это самый большой знак уважения в... гм... Азербайджане?

Я наклоняюсь ближе, и он делает то же самое. Я останавливаюсь, когда его губы на соблазнительно близком расстоянии от моих.

– Ты ... полна их.

Его смех заглушается, когда я обрушиваю свой рот на его.

Мороженое превратилось в ледяной суп, когда мы собирались его доесть.

Мы сидим в тишине некоторое время. Я знаю, что сейчас будет, но я не буду той, кто об этом скажет.

– Хочешь ... в смысле, должны ли мы ... подняться наверх? Естественно, если ты захочешь. Ты всегда можем посмотреть фильмы или что–то другое, что тебе нравится...