— Нет!

Я бросился я к ней и схватил тонкую кисть еѐ руки, прежде чем она стала прозрачной.

— Aнвил, посмотри на меня, — потребовал я, сжимая еѐ руку.

Она моргнула и уставилась на меня застекленевшими зелеными глазами.

— Как меня зовут? — спросил я, крепко еѐ держа.

Она угасала прямо на моих глазах. Я уже мог видеть комод прямо через ее голову и посильнее

встряхнул еѐ.

— Aнвил, сосредоточься! Ответь мне. Как меня зовут?

— Я не знаю.

Ее голос упал до шепота, а глаза стали похожи на цветные пятна. Все остальное становилось

прозрачным и бледным.

— Я не помню… ничего.

— Черт возьми, — я зарычал. — Не делай этого. Не сейчас!

Мои пальцы смыкались на еѐ запястье, и я мог только беспомощно наблюдать, как она

делалась все слабее и слабее. Я терял ее. Если она исчезнет, я не знаю, вернется ли она снова.

Aнвил уставилась на меня пустым, безразличным взглядом, выражение ее лица было

разглядеть очень сложно. От отчаяния я решил испробовать последний способ.

— Kейран! – крикнул я. — Ты помнишь его? Того, которого мы ищем, того, кто там борется

за тебя прямо сейчас. Ты помнишь Кейрана?

Искра узнавания наконец промелькнула на лицое Анвил, и она дернула головой.

— Kейран, — выдавила она, и ее глаза наполнились ужасом. — Итан Чейз. Да, я…

вспомнила...

Она вздрогнула, и цвет еѐ лица вернулся к обычному, вымывая призрачные линии, делая еѐ

осязаемой снова. Я упал на кровать с облегчением. Aнвил отвернулась, закрыв лицо руками и дрожа.

Я оставил еѐ в покое, не зная, что еще сделать. Так это — то, против чего борется Кейран, и

я внезапно подумал, что понимаю его намного больше. Он делает это не только для Aнвил. Для всех

них. Я вспомнил его слова, которые он сказал, когда мы покидали покои Королевы Позабытых той

ночью. Ты не знаешь, насколько это ужасно для изгнанных, для всех них, которые не могут устоять

перед небытием. Они теряют частицу себя каждый день, пока не исчезнут окончательно.

Ну, непосредственно теперь я видел это своими глазами, и это было довольно ужасно. Ещѐ

пару месяцев назад я бы не позаботился о судьбе умирающих сосланных. Если бы они исчезли из

моего мира навсегда, то это было бы хорошо. Меньше волшебных существ, чтобы замучить меня.

Но теперь всѐ изменилось.

— Прости, - прошептала Aнвил, наконец прекращая дрожь в руках. — Я подвела свою

защиту. Я перестала пытаться помнить кто такая Кензи, кто ты и почему мы здесь. Я так устала. Я

хочу отдохнуть, прекратить бороться с этим. — Она присела на матрас и склонила голову,

перебросив каштановые волосы так, чтобы закрыть свое лицо. — Я просто хочу увидеть Кейрана

еще раз.

Я сидел рядом с ней, не касаясь еѐ, но достаточно близко, чтобы она поняла, что она не одна.

— Мы найдем его, — сказал я, надеясь, что не даю пустые обещания. — Нужно подождать

немного дольше. И кто знает? Возможно, он нашел что-то, что остановит всѐ это.

Но Aнвил передѐрнуло.

— Я надеюсь, что нет, — пробормотала она. — Цена будет очень высокой. И это очень

опасно. Это обман смерти, даже если не твоей собственной. — Она покачала головой. — Даже наш

вид избегает сделки такого типа любой ценой.

Она снова вздрогнула.

— Мы должны найти его, Итан. Остановить его раньше, чем он сделает то, что запланировал.

Прежде, чем он даст обещание, которого он никогда не сможет взять назад.

— Да, — прохрипел я, вставая. — Вот почему мы здесь.

Схватив свой рюкзак, я поставил его на кровать и рассмотрел всѐ его содержимое, чтобы

убедиться, что есть всѐ, что нужно. Кроме сменного белья, моего ноутбука и зубной щетки, я также

захватил маленькую баночку соли, несколько бутылок меда и мой старый кожаный журнал, в

котором хранились все мои исследования относительно фей. Пролистав его, я открыл ее на пустую

страницу и написал: Магазин кузнеца Лаффита-вход на гоблинский рынок. Пройти в левую дверь,

повернуться вокруг 3 раза, войти на рынок. Я задумался, постукивая ручкой по бумаге, а затем

также записал: Дриады из городского парка -3 дуба от края пруда; быть вежливым.

А под этим: Кто такой Оракул? Что это за пророчество?

Моя рука дрогнула, когда видение Oракула, подкралось ко мне снова: я умер на земле у ног

Кейрана. Kейран весь в крови, но, выглядит невредимым. И комментарии Aнвил по поводу цены для

фейри, которую надо заплатить, чтобы избежать смерти. И внезапно тѐмная мысль закралась в моей

голове.

Что, если Kейран был там один...

Я поматал головой, закрывая журнал на замок. Нет, я не стану думать об этом. Это видение

может быть чем угодно. Даже если это правда, то что я собираюсь сделать? Оставить всѐ? Перестать

помогать ему и Анвил? Не мешать Кейрану совершить безумные поступки? Я не могу. Он часть

моей семьи. Я в долгу перед ним, перед Aнвил, и даже перед Меган, поэтому должен помочь.

Положив журнал снова в рюкзак, я повернулся к Анвил, все еще сидящей на кровати.

— Давай прогуляемся, — сказал я ей, ловя еѐ удивлѐнный взгляд. — Я голоден. Прежде чем я

пойду на рынок, полный кровожадных гоблинов, я, по крайней мере, позавтракаю.

Весь день мой телефон молчал. Кроме одного момента в кафе, когда я получил сердитое

сообщение от папы, почему я не сообщил им, как я добрался до Нового Орлеана. Я колебался, не

зная, позвонить ли Кензи, но каждый раз отметал эту идею. Она, вероятно, все еще злится на меня.

Кроме того, сейчас она, наверно, со своей семьей колесит по улицам Нового Орлеана. И ей не нужен

я, чтобы осмотреть здесь всѐ вокруг.

Однако, я обнаружил, что глядя из окна небольшого кафе, ищу девушку с голубыми прядями

в волосах. Даже теперь, за несколько часов до того, как я пойду в место, кишащее опасными

созданиями и предметами, я не могу перестать думать о ней. Я подумал, захочет ли она вообще быть

со мной после этого. Наверно больше она не захочет иметь дело со всем этим безумным миром, и, к

моему великому несчастью, это будет лучше всего для неѐ.

Я размышлял над кружкой моего кофе. На другом конце стола, Анвил сжала пальцы вокруг

чашки чая, безучастно глядя в окно. Я посмотрел на нее и нахмурился. Мне не понравилось, что

солнечный свет, казалось, светит прямо через нее, делая ее почти прозрачной. На кафельном полу я

мог видеть свою тень, которая сгорбилась над моей чашкой, но как будто никого не было на сидении

напротив меня.

— Эй, — тихо сказал я, чтобы не привлечь внимание людей, сидящих вокруг нас. — Анвил.

Поговори со мной.

Она моргнула, как будто выходя из транса.

— Хм?

Я должен был поддерживать разговор с ней, заставлять вспоминать о чѐм-либо. Если бы она

начала исчезать прямо здесь в кафе, то я был бы похож на психа, когда бы подскочил и начал вопить

ни о чем. В худшем случае кто-то вызвал бы полицейских.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — сказал я, и она посмотрела на меня озадаченно. – Чем

ты занималась при Летнем Дворе?

Она нахмурилась. Было похоже, что вспоминания о прошлом даются еѐ с трудом.

— Летний Двор… — она начала медленным, неуверенным голосом. — Теперь я точно не

помню. Деревья и солнечный свет. Музыка. Я была счастлива там, я думаю.

Ее голос стал задумчивым и очень печальным на последнем предложении, и я переменил

тактику.

— Так, как Кейран смог заставить тебя поговорить с ним? — продолжал я.

— Разве он не говорил вам о том, как русалки напали на него, когда он посещал Аркадию

однажды?

Я помотал головой.

— Русалки, — повторила Анвил.

Внезапно, ее глаза потемнели, и тень закрыла ее лицо, когда она посмотрела в свою чашку.