— Эти женщины, — проследил малумн за удивлённым взглядом потомка, — имеют ту или иную часть магии. Все они для моих солдат. Те сами решают, кому отдать своё семя, а кого выпить. Ты же не хочешь, чтобы твои женщины и женщины других миров становились подстилками для вечно голодающих малумнов, которые своих жён не видят столетиями?! — мягко, но с вызовом, спросил он. Однако, не дождавшись ответа, продолжил: — Три жрицы с планеты Эртх не так много для сохранения мира.

— Тебе достаточно только три? — усмехнулся Вальгард такому количеству, не поняв, почему тот назвал именно эту цифру.

— Вальгард, — снисходительная улыбка. — На моей памяти, женщины, обладающие такой сильной естественной магией, были на Крииторхоре. Только весь этот народ сумел спрятаться от нас. Зная о наличии четырех жриц, мне достаточно три. Я же не дурак, чтобы сложить два плюс два и понять, кем является для тебя Аннагеннадьевна.

Хранитель резко повернул к нему голову, бросив взгляд хищника, готового в любой момент напасть.

— Совру, если скажу, что она не возбудила мой интерес, — изумруд глаз сверкнул. — Но, что поделать, если ты уже поставил на ней свою печать. Точный отпрыск моего сына — нетерпеливый, — на его лице отобразилась широкая злая улыбка, обнажая белоснежные зубы.

— О чем ты говоришь?

Вальгард прекрасно понимал, о какой именно печати идёт речь. Правитель говорил, что совершив такое, не только он потеряет свою свободу, но и жрица никогда более не сможет построить отношения с другими мужчинами. Тогда можно было бы ограничиться простой печатью хранителя, но чувства собственника, не желавшие отпускать эту женщину, сыграли свою роль, и он, приложив окровавленную ладонь к оголенной спине девушке, поставил родовую метку. Только сейчас, кажется, Дарнар говорил не о самой печати. Ему не понятно было сравнение с одним из своих предков.

— О женщине, что мой родной сын отнял у меня, и которая впоследствии породила тебя.

— А, — многозначительный ответ. И после уже более серьёзно добавил: — Зачем тебе вообще наши жрицы? Неужели среди ваших женщин нет тех, кто бы обладал магией? Зачем тебе я?

С его уст срывались вопросы, но он вовремя прикусил язык. Нельзя. Нельзя показывать врагу, что находится сейчас в замешательстве и ему, глядя на ужасающую картину, развернувшуюся внизу, сложно сохранять хладнокровие. Возможно, расти он среди малумнов, это было бы столь обыденным, как почистить зубы. Но жил и рос граф Грациан эн Григ среди людей, долгое время считая и себя одним из них.

— Наши женщины столь скудны в физиологическом развитии, что потомство вынашивают по несколько лет. Поэтому законных детей не столь много, — усмешка с едва заметными каплями горечи. — Жрицы и все те, кто обладает магией, нужны мне и моим воинам для потомства — сильного и безупречного. Зачем мне всё это? Ради власти. Нас пять домов: Беспощадные, Выносливые, дом Разрушителей, Безумные и дом Крадущихся. И нам всем мало территорий для своих правлений, поэтому каждый регом отправился для завоеваний новых миров. Но поскольку только мне улыбнулась удача, остальные прогнулись под мои правила. Им это не нравится — я чувствую. И вскоре, уверен, захотят предать и свергнуть. Однако, используя небольшие уловки, пришлось заманивать от каждого дома малумна и присягнуть мне на верность. Те сыны, что из дома Разрушителей обладают толикой магией, поскольку благодаря моему улову на планете Санкты, их отцам и матерям-магиням удалось произвести на свет воинов нового поколения. Только их умения слишком малы, так, ради детских забав, типа мелкой аварии, — бросил многозначительный взгляд на Вальгарда, который не придал этому значения. Тогда Дарнар понял, что тот не обладает информацией. Плохая черта для наследного потомка, но это и не важно. — Зачем мне нужен ты? Я не хочу отдавать трон, созданный моей кровью и наделенный невероятной силой и властью этим глупцам, не способным даже завоевать соседей. Повторюсь — ты мой наследник. Однако, рано или поздно, меня могут и убить, усыпив мою бдительность. Жрицы родят от меня тебе безупречную преданную армию, которая поможет не только укрепиться среди своих, но и захватить новые планеты. Разве не прекрасно быть Творцом нового мира!?

«Ещё один съехавший от долголетия и власти», — быстро пронеслась мысль в голове хранителя врат.

— Предпочитаю строить свой мир, — грубо бросил в ответ мужчина, заметивший, как один из малумнов приземлился к одной из клеток с женщиной.

— Безусловно, — хищно улыбнулся Дарнар, довольно прищурившись, проследив за взглядом гостя. — Только хорошо строить мир, когда за твоей спиной есть хороший тыл в моём лице.

Девушка, предположительно из местной народности, возможно даже из того селения, в котором они сейчас обосновали штаб, испуганно вскрикнув, диким зверем рванула к противоположному углу, где стоял круглый прикованный к полу столик.

— Где гарантия, что ты не предашь меня? — хранитель наконец-то понял его истинную причину. Господствовать над всеми мирами безграничной Вселенной. Но только в его идеально сложенных словах он чувствовал подвох. Зачем отдавать собственный трон чужому существу? Дарнар определенно лгал.

— Зришь в корень, — довольно кивнул тот. — Гарантий никаких нет.

Вальгард задумчиво окинул взглядом ненавистного родственника, посмевшего предъявлять права на Его женщину. Он не мог не обратить внимания, с каким предвкушением малумн говорил о жрице Земли. В любой другой ситуации вырвал бы хребет сразу, только заслышав похоть в голосе. Однако в данной ситуации это было сравни самоубийству. Сейчас для него это непозволительная роскошь.

— Ровно как и у меня нет гарантий, что ты будешь верен мне, — мягкий хищный оскал.

— Ириэ! Ириэ! Карэириэ! Ир рагнараххолр! — звонкий женский голос разнёсся по кораблю, отражаясь ужасом от железных стен.

Челюсти Хранителя сжались, отдавая острой болью в белоснежные зубы, завидев, как навис крылатый малумн над своей жертвой. Тот резко схватил несчастную за горло, похотливо растянув серые губы в ухмылке. Другой когтистой рукой распорол одеяние, некогда бывшим платьем. Поскольку девушка не могла кричать из-за сжатых вокруг её шеи тонких длинных пальцев, глаза же, в которых отражался неподдельный страх, продолжали кричать о помощи, а, может быть, даже умолять о смерти. Монстр по-звериному провёл языком по бледной щеке. А затем, резко развернув к себе спиной, толкнул на стол. Только сейчас Вальгард заметил, что у стола были крепкие массивные кандалы, в которые малумн и заковал слабые ручки жертвы. Было странно, но та не сопротивлялась, а лишь ладонями вцепилась в железные края до белизны костяшек. Сам же насильник не особо раздевался, только припустил штаны и, издав рык, смешанный с завыванием, начал делать то, зачем и пришёл.

Вальгард мгновенно отвернулся от всей этой картины, до его ушей доносились глухие болезненные всхлипы девушки. Конечно, он и сам любил заниматься сексом более жестко, но только с полного согласия самой женщины, которая также разделяла подобные пристрастия.

Ярость и ненависть мощным цунами охватили его разум, неосознанно представив жриц с подобным чудовищем, носившим имя Дарнар Григорн. Теперь отвращение к собственному происхождению спровоцировала небольшую тошноту. Можно было понять Зардана Аасэна, жаждавшего спрятать свой народ вдали от всего этого кошмара, и который лично убивал всех его предков, включая родителей и деда. А вот Мэукора, что старался искоренить тьму, хранитель теперь не понимал. Такие, как он, не достойны жить ни в одних из миров.

— В тебе слишком много человечности, — разочарованно вынес вердикт Дарнар. — Белиэрхан.

В следующее мгновение перед графом появился худощавый в чёрной рясе маг с горящими злыми глазами и искажённой предвкушающей улыбкой. Он произнёс заклинание и быстро, но мягко, коснулся груди кончиком посоха, что светился плесневой зеленью. Как только мужчина осознал, что происходит, попытался убрать кривую палку. Было слишком поздно. Зеленоватая дымка проникла в грудь человека с малумнийской кровью, разливаясь ядом по венам, на краткий миг ставшими чёрными, и захватывая власть над разумом, окутывая его в густую бесконечную тьму.

— Что ты сделал?! — прохрипел он, не зная, что совершить первым: то ли разодрать грудь, вырывая собственное сердце; то ли раскромсать череп и превратить в кашу мозг. Боль была столь невыносима, что у мужчины проступили слёзы, а из уст доносились полные мучений стоны.

— Обеспечил себе гарантии, — довольно промурлыкал Дарнар. — Белиэрхан, сколько потребуется времени до его полного перевоплощения к своим истокам?

— От десяти до четырнадцати ночей, — покорно склонив голову, ответил старый маг.

— Что ж, Вальгард, — малумн окинул презрительным взглядом упавшего на колени потомка, который продолжал бороться с внутренней тьмой, сжимая ладонями голову, словно желая её раздавить, и крича в голос, — жду тебя через две недели с согласным ответом о заключении нашего договора.

— Я убью тебя, Дарнар Григорн! — звериным голосом из последних сил прорычал Грациан эн Григ.

Мужчина не в силах больше бороться с тьмой, окутавшее всё его нутро, обессиленно упал на решетчатый железный пол, позволив отключиться сознанию, в котором уже стали смываться выстроенные Правителем не одним поколением грани, переходящие на генном уровне. Кто бы мог подумать, что их, оказывается, так легко сломать.

— Что будем делать, мой регом? — вкрадчиво поинтересовался черный маг.

— Вернуть это тело обратно, — носком ботинка легонько вздернул руку лежащего на полу мужа, чтобы убедиться в его бессознательности. — Как никак пусть начнёт свою новую жизнь с убийства своих так называемых дру-зей. И его малумнийская сущность насытиться, и нам легче.