– Может, надо попытаться вскрыть пол, – посмотрев на них, я увидела беспокойство на лице Айви, сомнение в глазах Гленна и полное недоверие со стороны Нины. – Говорю вам, они что-то запрятали под полом.

Гленн упер руку в бок и уставился на пол.

– Сможешь указать границы?

Пульс ускорился. Я вернулась к своей сумке, все еще лежащей на столе, и начала копаться, пока не нашла магнитный мел, завалившийся под пейнтбольный пистолет. Задержав дыхание, я аккуратно присела на корточки и неуклюже, чтобы не уронить с плеча Дженкса, провела линии вдоль стыка старого и нового цемента.

Я поднялась, и Нина склонилась к полу и провела молодой, наманикюренной рукой вдоль меловой линии. Древняя сущность в ней пыталась понять, что же это такое.

– Я все равно ничего не вижу, – потянувшись, она вытащила из сваи железный стержень. Внутри стеклянной коробки стержни скрепляли брусья хижины. Нина, согнувшись, как старик, поскребла стержнем пол. Я продолжала стоять рядом с Айви, пока Нина ковыряла цемент. На ее лице отразилось удивление, когда под новым слоем цемента она увидела старый потертый пол.

Нина подняла голову и так свирепо на меня глянула, что я почти смогла увидеть отражение немертвого в ее глазах.

– Под ним что-то есть, – проговорила она, и я задрожала.

– Ага, мы знаем, землеройка, – улыбнулся Дженкс. – Рэйчел нам уже сказала.

– Прекрати, Дженкс, – одернула его я, и пикси быстро замахал крыльями, обдувая мою шею холодным ветерком.

– Принесите нам пилу, – крикнул Гленн, но все сотрудники уже ушли.

– Отойдите, – сказала Нина, принимая более устойчивую позу, и широко расставила ноги. – Внутри полость. Я вскрою пол.

На меня навалилась очень плохое предчувствие. Под полом было что-то, похожее на мужчину в парке, только еще хуже. Айви рывком отдернула меня в сторону, и я споткнулась. Я не отводила глаз от квадрата светлого цемента, скрытого проклятием, которое было связано с коллективным сознанием. Кто-то заключил сделку с демоном. Или даже хуже, им удалось создать аналог демонской крови и активировать собственное проклятье. И глядя, как Нина замахивается стержнем над головой, я даже не знала, что пугает меня больше.

Нина с глухим треском ударила концом стержня об пол. От удара цемент треснул, и Дженкс взволнованно взлетел с моего плеча. Вампирша снова замахнулась стержнем. На этот раз железка прошла насквозь, с грохотом, срезонировавшим по моим костям, проломив цемент. Нина запнулась и покачнулась, и Гленн поспешил ухватить ее, чтобы она не упала в пролом.

– Теперь я тоже вижу! – воскликнула Айви, и я повернулась, оторвав пристальный взгляд от Нины и Гленна, держащего ее за локоть.

– А ларчик просто открывался, – сказала Нина, и я напряглась, услышав старомодную поговорку. Я много раз слышала ее от Пирса, а значит, вампиру, овладевшему Ниной, не меньше ста пятидесяти лет.

Дрожа, я склонилась над дырой.

– Наверное, ты разрушила чары, – сказала я, не желая называть их проклятьем.

Дженкс влетел в темную дыру и почти сразу вылетел обратно, зажав лицо руками, сдерживая подступившую тошноту. Я поняла, чем она вызвана, когда он пролетел мимо меня, и я ощутила запах жженого янтаря.

– Тинкины титьки! – воскликнул он, приземлившись на плечо Айви, схватив прядь ее волос и спрятал в ней лицо. – Рэйч, там воняет сильнее, чем пахло от тебя, когда ты возвращалась из Безвременья.

– Спасибо, – пробормотала я, пытаясь разглядеть, что внутри, пока остальные отошли в сторону. Теперь я легко переносила этот запах.

– Пахнет жженым янтарем, – сказала Айви, прикрыв нос рукой. Вздрогнув, она посмотрела поверх проломленного пола на Нину. – Ты можешь расширить дыру?

– Да что, черт возьми, не так с вами, внутриземельцами? – возмущенно воскликнул Гленн. – Вы не можете просто прделать дыру в полу! Дайте мне десять минут, и я пропилю нормальное отверстие, не повредив улики!

Но Нина продолжила молотить по полу с размеренностью метронома. Мы отскочили в сторону, спасаясь от летящих во все стороны осколков цемента, которые вперемешку с пылью начали оседать на ее дорогом костюме. Гленн был в такой ярости, как будто вампирша избивала его младшую сестру. Наконец Нина отложила стержень в сторону и вытерла взмокший лоб. Уперев измазанные ржавчиной руки в посеревшие от пыли колени, она уставилась в небольшую пещерку, заваленную обломками цемента размерами с футбольный мяч. В воздухе еще сильнее запахло жженым янтарем, но запах быстро развеялся в большой комнате.

Гленн, Айви, Дженкс и я дружно шагнули вперед и заглянули внутрь. Там находился матерчатый мешок, в котором могла бы поместиться крупная собака. Он был завязан веревкой с характерным узлом ЛПСО.

– Вы все видите мешок, да? – спросила я, и Гленн кивнул, не поднимая головы. – Тогда давайте вскроем его, – сказала я, отступив назад, а Гленн снова потянулся за синими перчатками, засунутыми в задний карман.

Нина злилась, наблюдая, как Гленн медленно надевает перчатки и, опустившись на колени на край разлома, тянется к мешку, и камушки сыпятся у него из-под ботинок. Он развязал узел, и я стиснула зубы, увидев в мешке еще одно мутировавшее тело. Казалось, она уснула под четырьмя дюймами цемента. Ее тело завернули в простыню, потому что стандартная одежда ей бы уже не подошла, настолько проклятье искорежило ее тело.

– Пожалуйста, скажи мне, что ее залили цементом уже мертвую, – попросила я, заметив превратившиеся в копыта конечности и огрубевшую кожу.

Откинув простыню, Гленн методично осмотрел опухшее и покрасневшее запястье.

– Она была связана, – ровным голосом произнес он.

– Лишь несколько часов, – заметила Нина и пожала плечами, встретив вопросительный взгляд Айви. – Иначе повреждения были бы сильнее.

– А ты ведь не понаслышке знаешь, да? – спросил Дженкс.

А как же, она ведь немертвый вампир.

Гленн повернул к себе лицо жертвы и приподнял веко. Красные глаза с вертикальным козлиным зрачком заволокло посмертной пеленой. Я вздрогнула, а Нина глубоко втянула в себя воздух, чтобы взять себя в руки. А может, она среагировала на удлиненные, как у живого вампира, клыки трупа. Кожа была красноватой, как у Ала, но при этом шершавой и бугристой, как у гаргульи. Погибшая сжалась в комок, и поэтому я не сразу заметила накачанные, вздувшиеся от мышц руки, которыми она могла бы целый день тягать рыболовные сети на борту лодки. «Это что, крылья?», – подумала я, резко отступив. Что же они пытались сотворить из этих людей?

– Итак, – начал Гленн, поднимаясь. – Нам надо отвезти это... судмедэкспертам. Я хочу знать, сколько времени ее тело находилось в процессе превращения до наступления смерти.

– Час. Не больше. Возможно, даже меньше, – мы все обернулись к Нине, и она пожала плечами. Пыль и ржавчина, покрывавшие ее, смешались с макияжем, и казалось, будто она измазана засохшей кровью. – Но не стесняйтесь, устройте свое научное тыканье и прокалывание. Она столько страдала, что для нее очередное унижение?

Обхватив себя руками, я отвернулась от ужасной картины передо мной и натолкнулась взглядом на хижину, которую общество сочло неудобным выставлять на всеобщее обозрение. На глаза навернулись слезы, и я смахнула их рукой. Черт побери, по муке, застывшей на ее лице, я видела, что она была в сознании, когда на нее наложили проклятье. И тело точно принадлежало женщине. Я нутром чувствовала, что раньше это была женщина, хотя сейчас заострившееся черты ее лица больше напоминали помесь пикси с буйволом.

Я услышала шуршание ткани – это Гленн откинул простыню, потом скрип кожаных ботинок –  он передвинулся.

– Тело под полом не похоже ни на одно, найденное вами ранее. Надо снова посетить места преступлений, может, найдем еще укрытые магией трупы.

Я кивнула и напряглась, когда Айви коснулась моего плеча.

– Я отлучусь на мгновение? – спросила она. В ее глазах застыла жалость, и моя решимость усилилась. – Я схожу наверх позвонить. Тут сигнал ловит не лучше, чем в центре пустыни. С тобой все будет нормально?