– Да, – прошептала я. Она пошла в сторону коридора, и стук ее ботинок исчез почти мгновенно. Следом послышался скребущий звук опускающегося лифта, и я прикрыла глаза. Возможно, мне больше не удастся рассмотреть тело, поэтому, заставив себя разжать зубы, я повернулась и открыла глаза.

Нина заметила мое сломленное состояние, но промолчала, возможно, решив позже использовать его против меня.

– Кроме той молодой женщины, у которой сдало сердце, это единственная найденная нами жертва женского пола, – сказала Нина. – И она также сильнее всех деформирована. Даже сильнее недавно найденного мужчины в парке.

– То есть?.. – резко спросил Дженкс, приземлившись на плечо Гленну.

– То есть можно предположить, что опыты с женскими особями проходят более успешно, – произнесла Нина, оттолкнув металлическим прутом пару осколков цемента. – Думаю, они сами не ожидали того, что случилось с ней. Эта женщина протянула не дольше дня. Они захоронили ее, вместо того чтобы выставить на показ. Они не были готовы перенести тело, но и не могли рисковать, что ее обнаружат.

Я снова обхватила себя руками, чувствуя тошноту от недавнего какао. Я росла, окруженная нескончаемыми медицинскими экспериментами и дикими теориями, пока мои родители пытались не дать мне умереть, и вся эта ситуация слишком сильно задевала за живое.

– Кажется, я знаю ее, – сказал Гленн, и Нина резко уставилась на него. Детектив ФВБ внимательно осматривал скрюченные руки жертвы и не заметил расширенные зрачки Нины. – Информация о ней есть в учете пропавших без вести. Я вчера вечером просматривал дела.

– Дела из ОВ? – уточнила Нина.

Гленн поднял голову и побледнел, наткнувшись на почерневшие глаза Нины.

– Да. Я не помню ее имени, но кольцо упоминается в описании ведьмы, пропавшей в прошлую пятницу.

Гленн толкнул руку, и искореженный кулак упал рядом с телом, глухо стукнув об пол.

Я замерла, уставившись на кулак, и заставила себя не отводить взгляд.

– А в файле не упоминалась, являлась ли она носителем гена Розвуда? – Но я уже знала ответ.

Мука отразилась на лице Гленна.

– Да. Они все были носителем этого гена.

Нина, сузив глаза, уставилась на меня, как если бы мы, сговорившись, действовали у нее за спиной.

– Розвуд? Болезнь крови? Они были носителями гена? И когда вы собирались рассказать мне?

– Результаты тестов пришли этим утром, – хмуро ответил Гленн. – А когда вы собирались сообщить мне, что Рэйчел нашла новое место преступления?

Дженкс метался в воздухе размытым шелковым пятном, окруженным сверкающей пыльцой.

– Рейч, – позвал он, стараясь обратить на себя внимание. – Какие еще доказательства тебе нужны? Телеграмма от Бога? Я знаю, ты считаешь, что надежно защищена, но тебе стоит залечь на дно, причем немедленно!

– Я в порядке, – выдохнула я, не отводя взгляда от руки женщины, которая покраснела и потрескалась, как будто пытаясь обратиться в копыто, но она смогла сдержать превращение одной лишь силой воли. – Она что-то сжимает в руке.

Гленн замялся, но увидев взмах руки Нины, он, нарушая все правила, разжал кулак. Дженкс пулей метнулся вниз и вернулся ко мне, держа что-то блестящее.

– Эй! – возмущенно воскликнул Гленн, и когда я не позволила ему приземлиться на плечо, Дженкс все-таки бросил блестящую вещь прямо в торопливо подставленный Гленном пакет для сбора улик.

– Это осколок зеркала! – сказал он.

Гленн закрыл пакет и сделал пометку на ярлыке.

– Теперь можете рассмотреть его, – пробормотал он, передавая мне улику, и Дженкс тут же приземлился мне на запястье. Мне уже приходилась рассматривать улики через прозрачный пакет, и мы с Дженксом вместе уставились на осколок зеркала размером с большой палец, который был окрашен в розовый цвет. У меня замерло сердце.

– Думаю, это осколок от зеркала вызова, – сказала я, и Дженкс громко загудел крыльями.

– Да быть того не может! – сказал он, сразу поняв, что это значит.

Демонская магия, спрятанные тела, которые принимали очень знакомые очертания, и кровь, которую медленно превращают во что-то совершенно другое. Почти наугад созданный амулет был настроен на волосы убитого мужчины. Но под полом мы нашли не его, а значит, гены мужчины настолько изменились, что теперь были схожи с генами женщины, вот на них-то и среагировал амулет. Они и правда пытались создать демона. Они пытались создать демона из ведьмы, развивая незначительные успехи, проявившиеся у прошлых жертв, и использовали эти результаты со следующими подопытными. И судя по виду трупа, они все ближе подбирались к конечной цели.

– На осколке есть кровь, – сказала я, и мои руки дрожали, когда я вернула Гленну пакет. – Если кровь не ее, вероятно, она одного из похитителей. Можно использовать ее и сделать еще один поисковый амулет, и на этот раз найти похитителей, а не пустую комнату.

Настроение Гленна мгновенно улучшилось, а вот я все еще чувствовала себя отвратительно, и, глядя на тело женщины, я мысленно ее поблагодарила. Ее похитили, ставили на ней эксперименты, пытали. И все же она смогла достать нам улику, укрыв ее своим телом, лишь надеясь, что мы сможем обнаружить ее, распознать и потом использовать.

– Дайте мне ее понюхать, – сказала Нина. – Я смогу определить, к какому виду относится носитель крови.

В холле уже слышались голоса, и Гленн, нахмурившись, быстро раскрыл пакет и поднес его к носу Нины. Вдохнув запах, она резко дернулась, закрыла глаза и сжала кулаки. Мы с Дженксом увидели, как в ней борются за контроль над телом две сознательные личности. Но когда Нина раскрыла глаза, на нас уставились глаза немертвого вампира.

– Человек, – сказал немертвый вампир голосом Нины, который заполнился неподдельным волнением. – Кровь одного из похитителей. Наконец-то у нас появился шанс поймать их.

Я посмотрела на поломанное тело женщины, лежащее у наших ног, и снова поблагодарила ее. Шанс. Большего мне и не надо.

В немного душной, но прогретой кухне пахло чили, а сквозь черный квадрат окна из-за занавесок виднелось ясное морозное ночное небо. Белесая убывающая луна, четко вырисовывающаяся в небе, как нельзя лучше отражала мое настроение – я была холодна и собрана. Я знала, что не стоит плести чары во время убывающей луны, но у меня просто не было выбора. Зато я успела приготовить их до полуночи, так что, думаю, обойдется.

На холодильнике Бис проводил импровизированный урок чтения для Бель, Дженкс облетал сад, а Вэйд в своей комнате искал аконит, чтобы добавить его в чили. В спокойной обстановке дома я должна была бы расслабиться, но ужасное воспоминание об искореженном теле, найденном под полом, заставляло действовать быстро. Я чувствовала, что плечи нервно сведены.

После возвращения из музея я еще не покидала кухни. Ноги гудели от усталости, но зато новые наборы поисковых амулетов уже были переданы в ОВ и ФВБ. Гленн привез нас домой и дождался, пока я их сделаю. Заодно я изготовила партию сонных чар.

Я собиралась испечь печенье, но вместо этого, открыв духовку, включила ее, чтобы быстро нагреть воздух на кухне. Да, знаю, это не самое разумное решение, но когда мы выбрались из подвала музея, Дженкс был почти синим от холода. Я боялась, что он может простыть или еще хуже – впасть в спячку на всю зиму. Дети Дженкса шумно резвились в восходящих потоках теплого воздуха, а потом их папа согрелся и начал прикрикивать на них, сидя на полочке с солонкой и перечницей. Сейчас я слышала, как они в зале спорят о моли, найденной в одной из трещин дома. Дети Дженкса нравами напоминали котят – игрались с жертвой до самой ее смерти.

Я все еще мерзла, стоя в прогретой кухне, и заканчивала впрыскивать в шарики для пейнтбола последнее сонное зелье. Меня знобило не от ночной прохлады, проникающей через щели в раме, а от застывшей в голове картинки – покалеченное и избитое тело женщины, свернувшееся в позе зародыша и укрытое слоем цемента и демонским проклятьем. Они сами испугались того, что сотворили с ней, и решили спрятать труп, но я его нашла.Сосредоточившись, я поднесла крошечный голубой пейнтбольный шарик к свету и шприцом ввела в него порцию сонного зелья. Он медленно надулся, заполнившись зельем, и я вытащила из него иглу, стараясь не капнуть варевом на себя, хотя работала я в пластиковых перчатках. Не хотелось бы мне очнуться в ванне с солью под хохот Дженкса.