В первой половине дня желание Беллы исполнилось. Все, что осталось от прекрасного сада этой женщины — строчки чахнущих серых цветочных головок и обгоревшие травы.

Это была Ансилийская магия, темные магия. Белла начала задумывать о своей родословной. Начала подозревать. И тогда она начала замечать некоторые другие проявления ее темных мыслей: ее желание, чтобы пианино ее матери сломалось, чтобы ей больше не пришлось брать уроки; ее надежда на то, чтобы водопроводная магистраль в школе засорилась, и у нее бы был свободный день.

И тогда она узнала наверняка, что была сильной Ансилийкой.

Она бы не удивилась, если бы ее мать имела отношения с одним из мужчин Ансилийского Суда, но Розовая и Черная башни почти не взаимодействовали между собой. Кроме того кровь матери вряд ли была горячей, и она вовсе не была склонна к страсти или импульсивности. Нет, было больше шансов на то, что ее отец действительно им и являлся, но то, что когда–то давно, кто–то по ее генетической линии вышел из Ансилийцев, и по определенной превратности судьбы кровь дала о себе знать столь восхитительным образом именно у нее.

Не желая их беспокоить, Белла никогда не предоставляла родителям информации о том, что она владеет темными искусствами. Если бы у нее обнаружили Ансилийскую кровь, Летняя Королева выселила бы их семью из Розовой башни, а поскольку они материально зависели от суда, то они бы остались без средств к существованию. Она просто научилась блокировать мысли железной волей, не позволяя себе никому нанести какой бы то ни было ущерб, тем самым давая убедительный повод к тому, что она не случайно воплощает любые негативные мысли с помощью магии.

К счастью, ее способность управлять физическим пламенем стала также контролируемой, и она могла с легкостью предстать милостивым магическим лицом миру. Она могла бы задуть свечи по всей комнате и сделать огонь в очаге ярче или тускнее — это все на что была способна ее могущественная сила. Но магическая сила не была должным образом оценена в Розовой башне. Здесь было все о вашей родословной… и вашем чувстве моды.

Для людей было лучше думать о ней как о слабой чистокровной Туата Де Данаан,

нежели как о могущественной Ансилийке, которой она предположительно была.

Белла доверила свой секрет Эйслинн, потому что та также обладала Ансилийской кровью. Это укрепило связь между ними, и они стали ближе, чем сестры. Возможно, некоторые подсознательная связь обратила их в друзей в детстве; Белла не знала. Она была просто благодарна, то они были друг у друга и могли рассчитывать на поддержку.

Может быть Ронан подозревал о пагубном влиянии, заключенном в ее родословной. Может быть, именно поэтому он отверг ее… дважды.

— Упрямый мужчина, — пробормотала она и хлопнув закрыла дверь.

Просыпаясь, лежа в постели, Белла услышала какой–то звук в момент перед тем, как огромная рука закрыла ей рот. Ужас прошел по ее венам, и она лягалась и боролись до тех пор, пока не рассмотрела лицо Ронана.

— Не кричи.

Она кивнула, и он освободил ее. Белла немного от него отстранилась.

— Ты ужасно меня напугал, Ронан! Как ты выбрался? Что ты здесь делаешь?

— Я здесь потому, что ты здесь, Белл.

Белл. Когда–то ей нравилось, что он ее так называл.

— Белла.

— Я пришел, потому что должен с тобой поговорить.

— Поговорить со мной? Ты сбежал из тюрьмы только для того, чтобы поговорить со мной? — Она прищурилась. Она по–прежнему спит? Нет, давно проснулась.

— Ты приговорен к смерти в первой половине дня.

Он улыбнулся.

— Ты действительно считаешь, что я собираюсь туда вернуться?

— Я никогда не думала, что у тебя есть выбор.

На нем не было рубашки. Сознание ударило ее быстро и мучительно. Не только Ронан был в ее спальне среди ночи, он был без рубашки. Обнаженный торс Ронана был ее наихудшей слабостью. Она отказалась посмотреть в его лицо, соскальзывая глазами вниз мимо его широких плечей, к мускулистому, шелковисто–золотому открытому пространству. Если она посмотрит на его грудь, она захочет плавно провести по ней руками, а она не может позволить себе такие глупые импульсы именно сейчас.

— Похоже, я его сделал.

— Ты отклонил мое предложение о заключении брака. Ты предпочел смерть жизни со мной?

— Ты слишком драматизируешь..

— Я? — Она разочарованно вздохнула и посмотрела мимо него.

— Послушай, я не хочу спорить с тобой в этот момент. Я спала. Что дает тебе право врываться сюда и беспокоить меня? — Она помахала рукой. — Просто уходи отсюда и попытайся бежать. Удачи тебе в этом, кстати. Я предсказываю, что ты будешь возвращен в магических оковах с утра.

— Ты не спала.

— Откуда ты знаешь? — Конечно, она не спала. Как она может спать, зная, что утром принесут его голову, прокатив по полу тронной залы?

— Я помню, как ты дышишь во сне, Белла.

Ее грудь сжалась и все рациональные мысли оставили ее на мгновение. У них никогда не было секса, но они спали вместе один раз. Только один раз. Он проводил с ней время от заката до рассвета. Это был единственный раз в ее жизни, когда она чувствовала великолепное удовольствие, поэтому она помнила это достаточно ярко.

— Это было несколько десятилетий назад, и это был только один раз. Таким образом, ты мог бы помнить этого.

Легкая улыбка преобразила его пухлый рот и его светло–голубые глаза мерцали в полутьме.

— Да, это было несколько десятилетий назад, но я запомнил, как ты дышала в ту ночь. Я переигрывал это в мечтах.

Она замерла, не имея возможности вдохнуть, сосредотачивая на нем взгляд. Она не знала, что на это ответить и определенно не знала как себя вести в подобной ситуации. Лунный свет, струился сквозь окно, лаская его лицо и приукрашая его оттенками серебра. Его глаза были серьезные, сосредоточенные — на ней таким образом, что заставили ее вздрогнуть. Так словно он решил, что она его. После отказа. После всех этих лет.

Неожиданно она поняла, как себя чувствовать — разгневано.

— Скоро я должен уйти. Прежде чем я тебя покину, я должен тебе кое–что сказать.

— Тебе нечего сказать из того, что я бы хотела услышать. — Ее дыхание вырывалось из–за стиснутых зубов. — Куда ты собираешься?

— Я не могу тебе сказать.

Она подняла руки.

— Как ты выбрался из тюрьмы?

Он подмигнул с нахальной улыбкой.

— Ты действительно думаешь, что они смогли бы меня удержать?

— Вобщем–то, да. Они обмотали тебя магическими оковами до шеи. — Она изучала его. — Если ты мог сбежать, почему ты не сделал этого раньше?

— У меня не было для этого причины, до тех пор, пока ты не пришла ко мне, Белла. Ты по–прежнему обо мне заботишься. Это дает надежду на то, что ты еще чувствуешь что–то ко мне. Хотя я думал, что разбил их уже давно, но они все еще там. — Он протянул к ней руку.

— Что? — Ее ум пытался справиться со всеми последствиями его слов.

Она посмотрела на дверь, желая выйти. В этом может быть частичка правды, но это не то, с чем бы она хотела столкнуться именно сейчас. Он принес ей столько боли. Последнее, что ей было нужно — показать ему ее низ живота, и снова позволить ему отломать еще один кровавый кусочек.

— Ты позволяешь себе слишком много, — сказала она своим наиболее ледяным голосом.

Он отнял руку.

Сильный стук в входные двери заставил ее подпрыгнуть. Скорее всего, это была Императорская гвардия Летней Королевы. Она спрыгнула с постели, и схватила его за руку, потянув его к себе в гардероб.

Он немного сопротивлялся.

— Куда ты меня ведешь?

— У меня есть секретная комната за обувной.

— Для чего тебе секретная комната?

Она взглянула на него.

— Как ты думаешь, я бы служила в столь ненадежном месте, как суд Летней Королевы, если бы у меня не было безопасного места, куда я могу пойти?

Она включила свет и нажала на рычаг в стене, содержащий десятки пар дизайнерской обуви. Панель открылась, и она толкнула его.

Он колебался, оглядываясь на нее.