Пройдет оркестр, казенной медью брызнув...

Как бой часов, плывут чредой гроба,

И ровный гул подземных механизмов

Послушно туп, как нудный труд раба.

А в утешенье кажет колумбарий

Сто ниш под мрамор, серые как лед,

Где изойдет прогорклым духом гари

Погасших "я" оборванный полет.

2

Стих

Толк;

Присмирел деловой

Торг:

Свой

Долг

Возвратил городской

Морг.

Жизнь –

Круг.

Катафалк кумачом

Ал...

Наш

Друг

На посту боевом

Пал!

Срок

Бьет.

Пронесем через мост

Труп.

Жизнь

Ждет,

И торопит на пост

Труд!

Пук

Роз

Сквозь ворота бегут

Внесть:

Для

Слез

Восемнадцать минут

Есть.

– Он

Пал,

Укрепив наших сил

Мощь!

Он

Брал

Жизнь в упор, как учил

Вождь!

Он,

Пал

Несгибаемо-прям,

Тверд;

Пусть

Шквал

Хлещет яростно в наш

Борт:

Наш

Стяг

Не сомнет никакой

Враг...

Марш!

Марш!

Сохраняй строевой

Шаг! –

3

Тот

Наглый, нагой, как бездушный металл,

Стык

Слов

Мне

Слышался там, где мертвец обретал

Свой

Кров;

Где

Должен смириться бесплодных времен

Злой

Штурм;

Где

Спит, замурован в холодный бетон,

Ряд

Урн.

В тыл

Голого зала, в простой – вместо свеч –

Круг

Ламп,

Бил

Голос оратора, ухала речь,

Как

Штамп.

Был

Тусклый, тяжелый, как пухлости лбов,

В ней

Пыл,

Гул

Молота, бьющего в гвозди гробов,

В ней

Был:

– Долг...

Партия... скромность... Мы – прочный устой.

Честь...

Класс...

Гной

Будничной пошлости, странно-пустой

Треск

Фраз.

Чу:

Шурхнули дверцы... Как шарк по доске,

Звук

Туп;

Чуть

Ёкнуло сердце, – и вздрогнул в тоске

Сам

Труп:

В печь,

В бездну, – туда, где обрежется нить

Всех

Троп,

Вниз,

Мерно подрагивая, уходить

Стал

Гроб.

И –

Эхом вибрации, труп трепетал...

Был

Миг –

Блеск

Нижнего пламени уж озарял

Весь

Лик...

Ток

Пущен на хорах: орган во весь рост

Взвыл

Марш!

Срок

Взвешен в секундах, ритм точен и остр,

Как шарж...

Стал

Старше от скорби, кто слышал порой,

Как

Мы,

Марш

Urbi et orbi* чеканенный строй,

Шаг

Тьмы;

Кто

Глянул невольно в тот жгучий испод,

В ту

Щель,

Кто

Понял, что там – все плоды, весь итог,

Вся

Цель,

Кто

Чадом тлетворным дохнул из глубин

Хоть

Раз;

Кто

Дьявольским горном обжог хоть один

Свой

Час.

–-------------------

* Городу и миру (лат.)

–-------------------

4

И "Вечную память" я вспомнил:

Строй плавных и мерных строф,

Когда все огромней, огромней

Зиянье иных миров;

Заупокойных рыданий

Хвалу и высокую честь;

"Идеже нет воздыханий"

Благоутешную весть;

Ее возвышенным ладом

Просвечиваемую печаль,

Расслаивающийся ладан,

Струящийся вверх и вдаль,

Венок – да куст невысокий

Над бархатным дерном могил,

В чьих листьях – телесные соки

Того, кто дышал и жил.

ПРОПУЛК

В коловращении

неостанавливающихся

машин,

В подспудном тлении

всечеловеческого

пожара,

Я чую отзвуки

тупо ворочающихся

пучин

В недорасплавившейся

утробе

земного шара.

Им параллельные, но материальнейшие миры

Есть,

недоступные

ни для религий,

ни для художеств;

Миры – страдалища:

в них опрокидываются

до поры

Кто был растлителями

и палачами

народных множеств.

Спускаюсь кратером

инфрафизическим, –

и предо мной

Глубины пучатся – но не чугунною

и не железной –

Нездешней массою

и невычерчиваемой длиной,

То выгибающеюся,

то проваливающеюся

бездной.

Полурасплющенные

уже не схватываются

за край;

Не вопиют уже

ни богохульства

и ни осанну...

Для магм бушующих

именование –

УКАРВАЙР:

Другого нет

и не предназначено

их океану.

Под его тяжестью

ярится сдавливаемое Дно –

Обитель страшная

и невозможнейшая

из невозможных...

Что в этом каменнейшем

из мучилищ

заключено?

Кому из собственников

этих дьявольских

подорожных?

И мой вожатый,

мой охранитель,

мой светлый маг

По всем расщелинам, подземным скважинам и закоулкам

Чуть произносит мне:

– Сверхтяжелую толщу магм

На языке Синклита Мира

зовут ПРОПУЛКОМ.

К ОТКРЫТИЮ ПАМЯТНИКА

Все было торжественно-просто:

Чуть с бронзы покров соскользнул,

Как вширь, до вокзала и моста,

Разлился восторженный гул.

День мчится – народ не редеет:

Ложится венок на венок,

Слова "ОТ ПРАВИТЕЛЬСТВА" рдеют

На камне у бронзовых ног.

Но, чуждый полдневному свету,

Он нем, как оборванный звук:

Последний, кто нес эстафету

И выронил факел из рук.

Когда-то под аркой вокзала,

К народу глаза опустив,

Он видел: Россия встречала

Его, как заветнейший миф.

Все пело! Он был на вершине!

И, глядя сквозь слез на толпу,

Шагал он к роскошной машине

Меж стройных шеренг ГПУ.

Все видел. Все понял. Все ведал.

Не знал? обманулся?.. Не верь:

За сладость учительства предал

И продал свой дар. А теперь?

Далеко, меж брызг Укарвайра,

Гоним он нездешней тоской,

Крича, как печальная кайра,

Над огненной ширью морской.

Все глуше мольбы его, тише...

Какие столетья стыда,

Чья помощь бесплотная свыше

Искупит его? и когда?

ДЕМОНИЦЫ. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. Тетраптих

1. ВЕЛГА

Клубится март. Обои плеснятся,

Кишат бесовщиной углы,

И, если хочешь видеть лестницу

К хозяйке чудищ, лярв и мглы –

Принудь двойными заклинаньями

Их расступиться, обнажа

Ступени сумрака над зданьями

И путь, как лезвие ножа.

В трущобах неба еле видного

Запор взгремит, – не леденей:

Храни лишь знак креста защитного,

Пока ты сверху виден ей!

На лик ей слугами-химерами

Надвинут дымный капюшон,

Иных миров снегами серыми

Чуть-видимо запорошен.

Венцом – Полярная Медведица,

Подножьем – узкий серп во мгле,

Но ни одним лучом не светятся

В ее перстах дары земле.

Глухую чашу с влагой черною

Уносит вниз она, и вниз,

На города излить покорные,

На чешую гранитных риз.

Пьют, трепеща, немея замертво,

Пролеты улиц влагу ту,

И люди пьют, дрожа, беспамятство,

Жар, огневицу, немоту.

Напрасно молят, стонут, мечутся,

Напрасно рвут кольцо личин,

Пока двурогий жемчуг месяца

Еще в пролетах различим.

Вот над домами, льдами, тундрами

Все жидкой тьмою залито...

О, исходящая из сумрака!

Кто ты, Гасительница? кто?