И по старинным городам

Угаданные смутно зодчими

Созданья странной, скорбной веры:

Взирающие вниз химеры

На серых глыбах Нотр-Дам.

67

Из ниш Бастилии и Тауэра,

Из Моабита, в тьму взлетая,

Не их ли сестры хищной стаей

Вились у плах, как воронье?

То ль звук, то ль слово: ...уицраора!

Я слышу явственно в их реве.

Биенье ли нездешней крови

В стальных сосудах?.. имя?.. чье?

68

Кто их защитник?.. – Правосудия

Не ждать от ночи вероломной:

Сегодня – сроки битве темной,

Власть – экразиту, мощь – свинцу.

И слышно: ухают орудия

За выщербленным горизонтом,

Где Ленинград рассечен фронтом,

Как шрамом свежим по лицу.

69

И будто от стальной хроматики

Очнулись демоны чистилищ.

Владыка медлит – он в пути лишь –

Но слуги верные уже

С размеренностью математики

И с фантастичностью миража

Прядут светящуюся пряжу

Там, на небесном рубеже.

70

Перебегающая аура

Над городом, мерцая, встала.

Уж зданья – только пьедесталы

Для строя призрачных колонн.

Все зыблется... Обрывки траура

Мнут световые пальцы, когти,

Протягиваясь в Гавань, к Охте,

И обнажая небосклон.

71

Там, в облачных, косматых, взринутых,

Из мрака выхваченных волнах,

Где сквозь воронки смотрит полночь,

Как сатана через плечо –

Оттуда, с быстротою кинутых

Камней, как тень, ныряет, мчится,

Летит рокочущая птица –

Еще! еще! еще! еще!

72

На этот город, не сдающийся

Пред неизбежною минутой,

Кого спасти от смерти лютой

Не снидет правый серафим;

На люд, в убежищах мятущийся;

На улицы, где каждый камень

Истерт священными веками

И русским гением творим;

73

На все, что в сонных залах заперто

Под хрупкой кровлею дворцовой;

На гордый храм златовенцовый,

Граниты, бронзу, мрамор, туф...

И на несчастных, спящих замертво

В сырых постелях, мерзлых норах,

Старья и рвани пестрый ворох

До глаз в ознобе натянув.

74

О, знаю: зрению телесному

Ты не предстанешь в плотной яви:

Она тесна; Твоей ли славе

Замкнуться в сеть координат?

Но Ты могуч! дорогу крестную

Ты облегчить нам можешь! можешь!

Страна горит; пора, о, боже,

Забыть, кто прав, кто виноват.

75

Нет, не Творца Триипостасного

Я именую этим словом

Теперь, вот здесь, когда громовым

Раскатом град наш потрясен:

Тебя! нас слышащего! страстного,

Живого Ангела Народа,

Творца страны – с минут восхода

И до конца ее времен!..

76

Но не другой ли – тот, чьей помощи

Молили в ужасе химеры,

Кто медлит в мраке дальней сферы,

Тысячеглаз, тысячерук,

Шлет слуг, все видящих, все помнящих,

Все слышащих в трехмерном мире,

Рождающих в пустом эфире

Подобный звону лиры звук?

77

Звучаньем струнным истребителей

Насквозь пронизано пространство.

И, множа звездное убранство

Тысячекрат, тысячекрат,

То ль – негодующих гонителей

В зените вспыхивают очи,

То ль искрятся в высотах ночи

Сердца борцов за Ленинград.

78

Но нет: ни бранный труд их, сверенный

С приказами, с расчетом, с планом,

Ни бьющий снизу вверх фонтаном

Поток трассирующих звезд

Не отвратят полет размеренный,

Не сберегут столицу славы

От превращенья в прах безглавый,

В золу, в пожарище, в погост,

79

Уже и здесь, где тьмы покров еще

Не совлечен горящим громом,

Кварталы сжались робким комом,

В ознобе числя бег минут:

Так ждут безвредные чудовища,

Пока промчатся с воем волки;

Здесь лишь свистящие осколки

Небесной битвы камень бьют.

80

Вперед! вдоль темных стен! И далее –

В туннель ворот... Оттуда вижу:

В горящем небе, ниже, ниже

Поблескивающий дюраль, –

Слились в бурлящей вакханалии

Треск пулеметов, голк зениток,

И, разворачивая свиток

Живых письмен, зардела даль.

81

Так что же: войско уицраора

Бессильно перед мощью вражьей?

Россия гибнет – кто же страж ей?

Где Демиург, где кормчий – где?!

Ответа нет. Глухим брандмауэром

Лишь замок, горестный, покорный,

Как черный контур глыбы горной,

Как остров в пламенной воде.

82

Внезапно, с яркостью слепительной,

Я различил портал... карнизы,

Фронтон... всю каменную ризу,

Тьмой скрытую лишь миг назад,

И низкий свод ворот – хранитель мой –

Вдруг залило потоком света,

Как если б жгучая комета

Бичом ударила в глаза.

83

Видением апокалиптики

Изжелта-ржавое светило,

Слегка покачиваясь, плыло

На фиолетовый зенит,

А в плоскости его эклиптики

Незримый враг спешил подвесить

Другие – восемь, девять, десять

Пульсирующих цефеид.

84

Как будто глубь загробных стран живым

На миг свое отверзла небо:

Железно-ржавое от гнева,

Все в ядовитой желтизне...

На мостовой снег стал оранжевым.

Все маски сорваны. Напрасно

Метаться и молиться: ясны

Все пятна на любой стене.

85

Как пазорь, полыхнула аура,

И, оглушенный лязгом брани,

Я слышал на прозрачной грани

Метафизических пустынь,

Как выли своры "уицраора",

Химеры лаяли по-волчьи,

И кто-то лютый, неумолчный,

Расстреливал звезду-полынь.

86

Проклятым светом одурманенный,

Чуть различал, весь съежась, разум,

Что небо виснет желтым газом,

Светящеюся бахромой,

Что из звезды, смертельно раненной,

Поникшей, но еще крылатой,

Течет расплавленное злато

И – падает на город мой...

87

...Родиться в век духовных оползней,

В век колебанья всех устоев,

Когда, смятенье душ утроив,

Сквозь жизнь зияет новый смысл;

До боли вглядываться в пропасти,

В кипящие извивы бури,

В круги, что чертят по культуре

Концы гигантских коромысл;

88

Годами созерцать воочию

Бой древней сути – с новой сутью,

Лишь для того, чтоб на распутьи,

Когда день гнева наступил,

Стоять, как мальчик, в средоточии

Бушующего мирозданья,

Не разгадав – ни содержанья,

Ни направленья буйных сил...

89

Не причастившись, не покаявшись,

Не умягчась святой обедней,

Вступить на этот край последний,

В его свинцовую пургу,

И этот новый Апокалипсис

Читая полночью бессонной,

Лишь понимать, что смысл бездонный

Расшифровать я не могу.

90

Отец! Господь! Прерви блуждания

Смертельно жаждущего духа!

Коснись, Верховный Лирник, слуха

Своею дивною игрой!

Пусть сквозь утраты, боль, страдания

К Твоим мирам ведет дорога;

Раздвинь мой разум! Хоть немного

Дверь заповедную открой!

91

Дай разуметь, какими безднами

Окружены со всех сторон мы;

Какие бдят над Русью сонмы

Недремлющих иерархий;

Зачем кровавыми, железными

Они ведут ее тропами –

Они, то чистые, как пламя,

То леденящие, как Вий!

92

И если ясных вод познания

Я зачерпну в духовном море,

Где над Кремлем Небесным зори

Едва мерцают в мир греха,

Ты помоги гранить в молчании

Сосуд, их ясности достойный:

Чеканный, звучный, строгий, стройный

Сосуд прозрачного стиха.

93

Горька, бесцельна ноша мудрости,

Невоплощенной в знаке внятном,

Когда лишь зыбким, беглым пятнам