13

С жадностью набросились они на питательную росу, но ее в том слое

выпадает недостаточно. Они заметили Друккарг, мигом уразумели все и

лающими приказами потребовали от игв пищи. Они захватывали цистерны и

всасывали содержимое с непостижимою быстротой, залпом. Они росли со дня

на день и уже начинали между собой грызню; тех же игв, которые пытались

доставить цистерны к разъярившемуся от голода старику, они вбирали

внутрь, несчастный пропадал из глаз – и приходил в себя уже на Дне

Шаданакара, превращенный в линию.

14

Впрочем, таких адептов реакции насчиталось немного: старик давно уже

всем надоел своей косностью и вялой безынициативностью. И Великий Игва –

глава Друккарга, общающийся с самим Противобогом, возвестил волю

наиверховнейшего: питательной шаввой снабжать темно-багрового, питание же

старика прекратить. И чудовищным ревом огласился Друккарг от инфра-Карпат

до Тихоокеанской противовпадины, когда все три детища, алчные, как

Молохи, внедрились в плоть отца, ибо задача состояла в том, чтобы пожрать

его сердце.

15

Ржавый купол очертил дугу и, перескакивая по гребням гор, разбился

вдребезги. Ища защиты, развенчанный гигант вполз в Друккарг. Он полз,

неся в себе детей, разрывавших его внутренности, и античеловечество

видело, как прямо здесь, над улицами Друккарга, отпочковался последний

жругрит: черный, маленький, но самый свирепый недоносок. Старик

довлачился до центрального капища и совместил свою плоть с его стенами и

внутренней пустотой: так он делал раньше, принимая от игв служение его

сердцу. Теперь чудовище плакало.

16

По тусклому диску подземного солнца полыхнули перебегающие тени.

Развевающаяся мгла отделилась от диска и, минуя цепь черных лун, стала

спускаться в Друккарг зигзагообразным полетом. Над покрывалами, лиловым и

черным, обозначилось подобие головы со сплошною, на лице, маской:

прорезей для глаз не было. Это древняя Велга России – великая

гасительница – сошла в Друккарг со своею исконной миссией: умножать

жертвы. Она окружила черного недоноска и вливала в него свою мощь,

немедленно превращаемую им в ярость.

17

Догадка, будто вестница Противобога сошла от подземного солнца затем,

чтобы отныне всякий в Друккарге поступал согласно собственной прихоти,

шевельнулась у раруггов и некоторых игв. Но – собственная прихоть – что

это значит?.. Одним из раруггов хотелось драться за развенчанного, другие

вступили с ними в бой. Третьи провозгласили владыкой Друккарга черного

недоноска. О, великое счастье, что он родился недоношенным! Счастье и для

России, и для всего мира... Некоторые же из игв, недоумки, прекратили

поставку цистерн совсем, чтоб опустошать их.

18

Дохнула анархия – совместная инвольтация Велги и черного недоноска.

Он внедрился в тело отца вслед за братьями. Бледный и Бурый были

исторгнуты, с воплем, из издыхающей туши вон. Сторонники их, Раругги,

сосредоточились на окраинах Друккарга, спешно перевооружаясь. Но

Темно-багровый, опередив недоноска, прогрыз, наконец, тело отца до

агонизирующего сердца. И простертые в капище игвы смотрели, как над ними,

в вышине, победитель всасывает сердце погибшего, облапив его щупальцами и

прижимая к груди.

19

По приказу Великого Игвы необъятный труп был выброшен в соседний

слой; бессмертная же демоническая душа пала в Уппум – ад уицраоров,

который именуется "Дождем вечной тоски"; ибо уицраоры доныне лишены

восходящего посмертия. А Темно-багровый возложил на себя золотой куб и

сделал по всему Друккаргу прямоугольный путь, показуя себя всем и

каждому. Игвы принимали его, подчинив своей главной идее и радость и

страх; покорились ему и раругги. Ибо новый властелин сулил

античеловечеству России перспективы небывалые, от которых могла

закружиться голова.

20

Он двинулся на братьев, еще продолжавших, при поддержке некоторых

раруггов, оказывать сопротивление, и, уничтожив их одного за другим,

поглотил сердца их. Он стремительно рос, он пух; урожай шаввы никогда еще

не бывал столь обилен в Друккарге. Велгу он окружил, парализовал волевыми

спиралями, и ангелы мрака, подняв ее целым сонмом на своих блистающих

рубинами крыльях, унесли демоницу назад, в Гашшарву – тот мир, что

видится игвам, как диск подземного солнца. Начиналась эпоха Третьего

Жругра, нового демона великодержавной государственности.

Часть четвертая

1

Снова и снова, во все эпохи, раздвигались, рокоча и подрагивая, в

цоколе Цитадели многотонные створы ворот, и раругги сквозь них

устремлялись на помощь Жругру, когда в соседнем слое начинался очередной

его бой с уицраорами других шрастров. Захватывая новые зоны красной росы

в шрастрах соседей, завоеватель пухнет с быстротой раздуваемого

воздушного шара; агрессивность растет с тою же быстротой. О мировом

господстве мечтали многие; для третьего Жругра эта мечта сделалась на

одно время возможностью; казалось, ее отделяют от нас немногие годы.

2

Арена борьбы между уицраорами – в пустынном слое, похожем на горячую

тундру; там же – великие поединки Жругра с тем, кто в этой книге

обозначен условным именем демиурга Яросвета. С помощью изощренного

инструментария наблюдают игвы из лабораторий, как отчаянно борется Жругр;

но его противник остается невидим. Тем больший страх возбуждает он и

враждебность. А в поединки вовлекаются с обеих сторон новые силы. И

бугроватые пустоши под стенами Друккарга превращаются в поприща странных

битв.

3

Рать багровоглазых раруггов под водительством игв отражает напор

Синклита. На помощь ей взмывают обитатели ада; ангелы мрака и

бесформенные химеры, еще не имеющие имени на человеческом языке, вступают

в бой с даймонами и серафимами. Концентрация волевых волн – вот оружие:

она парализует излучения врага. Поражение для демона означает его

развоплощение и сброс на одномерное Дно; побежденный воин Света будет

томиться в подземной тюрьме под цитаделью уицраоров, пока не погибнет

последний Жругр и не развоплотится последний Великий Игва.

4

Не Жругр, а Великий Игва, чья воля подчинена лишь самому Противобогу

земного шара – вот истинный властелин Друккарга. Непрерывною цепью

следуют эти владыки с самого его основания: не династия, а скорее подобие

преемственности пап. Они поддерживают Жругров почти во всем,

санкционируют их захватнический рост вширь, но в душе испытывают к этим

существам презрение. Они знают неизмеримо больше и заглядывают дальше,

чем Жругр: они – высшая инстанция всех отраслей властвования. Не

теократия и не монархия: государство Друккарг – сатанократия.

5

Трудно судить беспристрастно о величественности или о красоте тех

многонародных ритуальных действ, которыми игвы стремятся почтить высшие

демонические силы. Учение об относительности эстетических норм давно

превратилось для нас в некую аксиому: невольно опасаешься проявить в

оценке чужих понятий о красоте философскую или эстетическую

ограниченность. Но свои пределы положены всему, и встречаешься иной раз с

явлениями, которые не можешь оправдать ни с какой, доступной нам,

эстетической позиции.

6

Узость мира чувств, перевернутость всех понятий и рассудочность

воспрепятствовали культуре игв создать значительное искусство. Нечто

вроде поэзии у них, правда, есть, но это корявый, угловатый зародыш.

Живопись не получила развития: в условиях четырехмерного мира она имеет

только учебное, утилитарное значение, как у нас черчение. Зато танец