Морская фауна разных биологических видов, как правило, не оспаривает и не конкурирует друг с дружкой за зоны обитания. Океан большой, пустынный. Его на всех местных голубеньких ихтиоидов и пурпурных псевдомамиферов с лихвой хватает.

«Брюхоногих камнегрызов это тоже касается. Криппер, друзья мои, не угрызешь…

Касательно сухогруза, то оставляем его в покое. Скрытность не позволяет утопить это корыто. А жаль… Цель жирная — пальчики оближешь, язык проглотишь… Ордер походный, мои «мамбы». Самба-карамба!

Хорошо-то как жить-процветать на этой Терреле! В контрасте с геонской Австразией, здесь растения и животные не рвутся с ходу трахать все что движется».

Каждому — своя экологическая ниша. Флоре, фауне — мирно жить-поживать, добра калорийного наживать. Человеку — его жрать, с бою брать…

Поймав себя на дурацких экоглобалистических рассуждениях, Санич по обыкновению вспомнил о ругательных фигах. Потом во второй раз незатейливо цензурно выругался относительно инопланетных природных условий и мирного пейзажа, навевающих банальные философские мысли…

На этом немудрящем доводе командир эскадрона заснул… Конечно же, не на боевом посту, но по вахтенному графику. Прежде чем праздно мудрствовать, он сдал пилотскую вахту технарю-майору, а место в голове походного ордера уступил экипажу сублейтенанта[45] Нга Батепе, своему заместителю по строевой части.

Поросшее мангровыми зарослями побережья крипперы лейтенанта Санича преодолевали в походном кавалькадном строю, один за другим проталкиваясь в рыхлом переувлажненном грунте.

Далее дорога ухудшилась. Пришлось пробивать себе извилистый путь под горным хребтом. Хорошо, когда в известняковом скальном основании достаточно мягких проходов. Фрезеры крипперов шли легко. Из крупных завалов выбирались с незначительными повреждениями и терпимыми энергозатратами.

Сразу же за горами майор-технарь и док Роби дружно попросились встать на шестичасовую стоянку. Санич согласился.

Почему бы и нет? Всем полезно. Охранная зона укрепрайона рукой подать. Стоит понаблюдать втихаря. Временной зазор до часа «Эйч» имеется. Диагностика и регламентные профилактические работы крипперам тоже не повредят.

Остановились в заглубленной оборонительной позиции в террелианской сельве. Проверили местность. Ничего выдающегося кроме мелкой живности. Что ж, командиру можно и своим глазом наверху осмотреться. Пусть под пологом экваториального леса ни черта не видно.

Не говоря ни слова, майор и его унтеры вынырнули из грязи вслед за командиром эскадрона. Свои кибернетические сундуки с ручками, кнопками, клавишами прихватили с собой. На поверхности молча переоделись в спецкостюмы высшей защиты. Получили от Санича разрешение на запланированную вылазку и скрылись в болотном тумане по азимуту к охранной зоне.

Немного погодя Роби с Таньей ушли в противоположном направлении, облаченные в не менее странные защитные одеяния и также нагруженные незнакомой аппаратурой, вероятно, предназначенной для специальной медико-биологической разведки.

Спустя четыре часа док со спутницей невредимо вернулись. Не чинясь разделись, обработали друг друга ионными биодезактиваторами. Под силовым колпаком переоделись в чистое, стерильное, незаразное…

К тому времени лейтенант Санич галантно поднял наверх где посуше «мамбы» с пассажирскими местами для доктора с помощницей. Зачем, спрашивается, хорошим людям напрасно в грязи бултыхаться?

Потом чуть драматичнее возвратилась вторая пара спецов-разведчиков. Майор тащил на закорках надувной кокон экстренной медсанпомощи. Вдобавок за собой он волок два киберсундука на постромках и здоровущий трофейный разведзонд неизвестной конструкции и предназначения.

Тяжело раненого унтера немедля поместили в особый госпитальный сегмент криппера тылового обеспечения. На вопросительные взгляды засуетившихся разведчиков: куда, мол, третий делся? — майор не обращал внимания. Затем один на один, не вдаваясь в подробности, официально доложил лейтенанту Саничу, как командиру разведгруппы, о неудачной встрече с болотным спрутом.

По всей вероятности спрут-убийца — генномодифицированный образец внешней биологической охраны, не снабженный средствами тревожной сигнализации, — прокомментировал док Роби, когда Санич довел о случившемся до его сведения.

К мнению босса присоединилась Танья, после экспресс-анализа образцов тканей инопланетного монстра, застрявших в наружном слое защитного костюма раненого унтер-офицера.

Отойдя в сторонку, майор и док коротко посовещались, погрузили раненого в режим гибернации, попросили Санича не беспокоить их в продолжение двух часов по компьютерному времени. Получив формальное согласие, — старшим по званию спецам из усиления надо идти навстречу, — они вдвоем принялись колдовать над трофейным зондом.

Мудрили-мудрили… Задействовали до крайности сетевые ресурсы компьютерных кластеров на крипперах эскадрона.

Через три часа док виновато попросил еще пару часиков у нервничающего командира разведгруппы. Вспомнив о неназойливой рекомендации полковника Солова помогать во всем доктору Роберту, лейтенант Санич по новой согласился.

Хотя зазор перед атакой на фиг полетел, и график выдвижения поджимал.

«Не себе фига! В болоте мои «мамбы» наверстают. На скоростях график выжмем, други-подруги! Где там ваши пресловутые болотные твари?»

Когда Санич дошел до крайнего нетерпения и едва ли не приплясывал на месте, будто ему невтерпеж как хотелось срочно справить малую нужду, невозмутимый майор предложил командиру не торопиться и не спеша ознакомиться топографически с безопасными коридорами в минных полях центрального охранного периметра объекта атаки.

— …Вот с этими дырьями для обслуживающей техники, лейтенант Санич, сэр…

Для полного же диверсионно-разведывательного счастья крипперы эскадрона получили трофейные коды системы «свой — чужой», извлеченные из заднего прохода вражеского суборбитального разведзонда.

«Вот это да! Из него, красавца нашего, высланного с мобильного форта. Приятным сюрпризом вывалилось. Ну, майор, дал же ты копоти!»

Восхитившись мысленно, вслух восторгаться Санич не стал и безразлично осведомился: будут ли действительны неприятельские коды на время «Эйч». На что майор молча пожал плечами, повернулся к «мамбе» и ловко скользнул в свой отсек. Опуская бронелюк, он властным тоном распорядился:

— Давайте команду к выдвижению, лейтенант. Время не ждет!

Внешнюю зону безопасности крипперы преодолевали в боевом порядке уступом вправо, готовясь к охвату с фланга укрепленного района планетарной противодесантной обороны. В глубоком болоте шли на крейсерской скорости в погруженном состоянии на пятиметровой глубине средней вязкости, исключавшей оптическое обнаружение. По пути ненароком разделали на биомассу[46] полдюжины болотных спрутов.

Если и были в данной зоне датчики охранной системы, то движущиеся объекты примерно одинаковой величины и массы они воспринимали как нечто зоологическое, не достойное внимания компьютерных анализаторов. Тем же образом на «мамбы» лихого разведэскадрона реагировали сигнальные системы на сухой поверхности, перекрывавшие коридоры в минных полях.

По предложению майора (накапливаться, лейтенант, не будем) бесшумно, не останавливаясь, миновали намеченный рубеж атаки.

На подходе к полосе активных инженерных заграждений и автоматических огневых точек от компьютера мобильного форта крипперам стало приказано снизить скорость, изменить маршрут и следовать в зону техобслуживания. За кого их принимали компьютерные мозги укрепрайона, наверное, не знал и сам майор, устроивший среднему военному уму невероятное проникновение разведчиков внутрь центрального периметра.

Во внезапно наступившей ночной темноте «мамбы» четко перестроились в четыре атакующих звена. Пошло время «Эйч». Необнаруженными распределились по согласованным целям…