- Хватит орать Рыжая.

Василиса тут же замолчала.

- Олия? – не уверенно переспросила она, - ты призрак?

- С чего ты взяла?

В дверь забарабанили.

- Царевна что случилось? – испуганный крик раздался за нею.

- Ничего, гребень в волосах запутался, уже всё в порядке.

Моя отмазка. За дверью тут же успокоились, и кажется, ушли.

- Ты знаешь, что тебя во всех царствах ищут, царь Игорь все волосы на себе порвал, говорит, зря он на замужестве настаивал, что сгинула ты. Кстати, а где ты?

- Да у Кащея в служках.

- Что!!!!

- Василиса успокойся, а то твоя охрана тебе дверь вышибет.

- Он тебя в башне или в подвале держит, мучает, голодом морит, великие богини он над тобой надругался.

- Делать ему больше нечего. Нет, я у него помощником повара служу, платит хорошо три золотых в месяц. Всё хорошо и хозяин он добрый, да заботливый, вот только тоскует он.

- О ком?

- Прости, идут, бежать пора, завтра увидимся. Как тушить?

- Руку убери, - посоветовал конь, я послушалась, зеркало потухло, - врешь то чего, нет никого.

- Эх, не знаешь ты женской души, она теперь до завтрашнего вечера думать будет, о ком же главный злодей тоскует. Понял?

- Ага, иди ты спать, завтра рано вставать.

- Ты прав ночь уже давно, побежала я, - поднялась и выскользнула, заботливо прикрыв за собой дверь.

Утро началось со страшного гомона, разлепив сонные веки и быстро приведя себя в порядок, выскочила. В кухне творилось столпотворение.

- Что случилось? - рыкнула я, и тут же наступила тишина.

- Матрена заболела, работать не сможет, - сказала кто-то.

- И что двадцать здоровых лбов не справятся с готовкой? Приступайте все как всегда, трое на чистку, печь растопить, воды наносить. Работайте, пойду, поговорю с Матреной.

Аккуратно постучав, заглянула в ее комнаты.

- Ты как?

- Простыла, сейчас встану.

- Лежи давай, сами справимся.

- Не всё так просто Кащей сегодня уезжает.

- Тем более проще, в дорогу приготовим, и отдыхать будем.

- Олия, ты не поняла, когда он в поход едет я с ним всегда еду, чтобы готовить.

- Зачем, он, что сам не умеет?

- Не умеет, а питаться в кабаках, я ему не разрешу.

- И почему?

- Совсем что ли глупая, отравить могут.

- Так он же бессмертный, отряхнется, накостыляет всем и дальше пойдет. Ладно, поняла, поеду с ним прослежу, чтобы всякую "каку" с земли не ел и мухоморы в ключевой воде мыл.

Мы рассмеялись.

- Походную одежду возьми мою, старую как раз по твоему размеру. И коня моего возьмешь. Позови Виталия, скажу, что собрать с собой нужно. Вон ту сумку бери. Иди.

Я выскочила и подхватив сумку, переодевать в штаны и длинную рубаху, собрала походную котомку, на свой вкус, мы с отцом часто ходили с ночевкой, даже на несколько дней. Заскочив в конюшню посреди белого дня, удивила Огненного.

- Я не к тебе, вы, когда отбываете?

- Через несколько часов, - ответил конь.

- На сколько?

- Дня на три, если всё пойдет по плану.

- Я еду с вами.

- Зачем?

- За надом.

- Я серьезно.

- И я где тут моя лошадка? Ага вот она.

- Это Марка, она Марфина.

- Теперь на три дня моя. Она говорит? Нет, тем лучше. Пошли седлаться.

Выведя кобылку на двор, закрепила на ней седло, походный котелок, одеяло, сложенное валиком, кучу мелких, но нужных в дороге вещей села в седло и стала ждать. Кащей проскочил мимо меня и выехал из конюшни уже верхом, позади тут же пристроилась наполненная доверху подвода.

- Кащей, а с Вами сколько человек едет? – спросила я осматривая три груженные доверху телеги.

- Я один еду.

- И вы всегда с таким караваном едите?

Кащей обернулся.

- По-моему да, а что?

- Ничего просто я еду с Вами.

- Матрена?

- Она заболела и сказала, чтобы я за Вами присмотрела.

- Что? – Кащей взревел и спрыгнул, умчался во дворец. Вернулся злой и понурый, странно и почему он её так слушается.

- Ладно, ты со мной.

- Это мы с собой не берем, я Вас и так три дня прокормить смогу. Тронули?

- Едем.

Мы выехали из главных ворот царь Кащей тут же натянул капюшон до самого подбородка и сгорбившись, делал вид что это вообще не он, ага щас. Люди останавливались, уступая дорогу, и кланялись в пояс. Я смотрела во все стороны и махала в ответ, кто – то присвистнул мне в спину, я рассмеялась, Кащей, ещё сильнее нахмурился, сверкнул в мою сторону злыми глазами и пришпорил коня, из городских ворот мы выскочили галопом. Только возле кромки леса он остановился.

- Вы чего? – спросила я, - это же Ваш народ, к нему нужно с почтением относиться.

- Не лезь, куда не понимаешь.

- Да и ладно, не моя страна. Куда едем?

- Прямо.

- А точнее, желательно с картой.

- А то ты понимаешь?

- Если у меня длинная коса, это ещё не значит что я глупая, дайте посмотреть.

- На, - Кащей достал свернутую трубочкой карту.

- Так куда? – снова спросила я.

- Я же сказал прямо.

- Прямо не получиться, - сказала, сверяясь с картой.

- Это ещё почему? – разозлился Кащей.

- Там сосна, - просветила я его.

- Где?

- Вон, я указал вперед, где дорога делала резкий поворот и уходила вправо.

- Боги дайте мне сил, и зачем я дал Матрене слово, что верну тебя живой.

- Теперь я понимаю, почему у Вас жены нет и волос нечесаный, а еще они у Вас грязные.

- Оставь мою голову в покое, я же всегда могу сказать, что тебя медведь задрал, когда ты в кусты ходила.

- Ага, а готовить Вам кто будет?

- И так продержусь.

- Посмотрим.

- Какая ж ты язва, - разозлился мужчина.

- А так, вот вообще больше слово не скажу.

- Сделай милость.

Дальше мы ехали молча, лошадка была небольшой и покладистой, поэтому я легко приспособилась к её ходу, конь Кащея возвышался почти на полметра из-за этого даже иногда когда Кащей кидал на меня взгляды, казалось что он стоит на троне, а я лежу у его ног. Стало неприятно, и я его обогнала, благо дорога была одна и шла исключительно прямо. Попадающиеся на пути деревни мы или объезжали по околице, либо под натянутый до подбородка капюшон. Вот ведь мнительный. Как я и опасалась, заночевать мы решили под открытым небом, хотя если честно не совсем под небом, в какой-то развалившейся хижине в глубине леса, крыши нет, из стен только три и то слабо угадываются. Ну и ладно. Набрав хвороста я тут же разожгла костер и повесив котелок с водой приступила к кашеварению, Кащей тут же полез в мою сумку и достал яблочный пирог.

- А ну положите, сладкое после каши.

- Я это, есть не буду.

- Сначала кашу потом пирог.

- А царь ем что хочу.

- Хорошо, - миролюбиво согласилась я и медленно поднявшись, подошла, - стала доставать небольшой узелок, Кащей следил за каждым моим движением.

- Ой, - взвизгнула я, тот тут же поспешил мне на помощь, положив пирог на землю, - ха.

Вывернувшись я подхватила пирог и положив его перед собой стала снова помешивать кашу.

- Кто не ест кашку, не ест и пирог, а если этот кто-то решит воспользоваться своим превосходством в качестве грубой силы, помимо того что останется голодным так еще будет выцарапывать остатки пирога из костра.

Позади меня зло посопели, потоптались, потом видимо успокоившийся мужчина обошёл костер и сел напротив меня. Каша вязко булькнула, говоря о своей готовности, сняв котелок, я поставила его на землю.

- Ложки достаньте и хлеб, если конечно моя просьба не ущемляет вашего царского достоинства?

Царь полез в вещевой мешок и достал из его недр искомые вещи.

- Кашу, - сказала я.

- Одну ложку из глубокого уважения к повару.

Что-то этого уважения я в голосе не почувствовала, да и ладно. Кащей зачерпнул кашу, на краешек ложки, долго принюхивался, верно, точно думал, что я его отравлю, ну или на худой конец слабительного подсыплю. Да ну его, я, зачерпнув полную ложку мясной каши, отправила её в рот, усиленно дуя. Кащей тяжело вздохнул и аккуратно отправил ложку в рот, покосился на меня, потом снова зачерпнул и стал есть.