Естественно, что запуски первых спутников, полеты первых спутников-кораблей вызвали новую волну литературы о Космосе.

Выход человека в космическое пространство открыл широчайшее поле для мечты, для смелой фантазии. И фантасты все чаще пишут уже не только о межпланетных, но и межзвездных полетах, заглядывая далеко вперед. Они много фантазируют о возможных контактах цивилизаций — земной и внеземной.

Так происходило и в советской фантастике, которая с 1958 г. вступила в полосу бурного развития. Переиздавались в новых вариантах ранние произведения, которые наполнялись новым содержанием. Вышел переработанный вариант романа В. Владко «Аргонавты Вселенной»*, рассказывающий о приключениях космонавтов на Венере. Впервые после долгого перерыва вновь увидели свет космические романы А. Беляева — «Прыжок в ничто» и «Звезда КЭЦ». И вновь обрели широкую популярность научно-фантастические повести и очерки К. Э. Циолковского, — «первого научного фантаста», как назвал его Беляев.

Вместе с тем появляются новые произведения. Эти романы, посвященные путешествиям на Луну и ближайшие к нам планеты. Конечно, в них описана перспективная техника и учтен опыт, уже накопленный космонавтикой сегодня. Если Циолковский и Беляев должны были фантазировать о переживаниях человека, попавшего в Космос, то фантасты — современники полетов космических кораблей — уже могли строить свою мечту на реальном фундаменте науки. Наука же дала им новые данные о цели таких путешествий, о природе соседних небесных тел.

Но уже на первых порах возрождения космической темы намечались и новые тенденции. Еще сильно было увлечение описательной стороной, и подробный рассказ об устройстве корабля, самом полете, обстановке, с которой сталкиваются люди, оказавшиеся в неведомых мирах, все еще поначалу занимает немало места. Однако постепенно намечается отход от старого.

В современной фантастике путешествия и приключения в Космосе дают возможность исследовать характер человека в необычайных условиях. Фантасты все чаще обращаются к иным планетам, неведомым мирам других звездных систем, чтобы моделировать различные ситуации и ставить социальные проблемы, размышлять о судьбах цивилизаций, предостерегать об опасностях, угрожающих земной цивилизации. В ряде произведений продолжает разрабатываться и тема контактов с «инопланетниками». Если раньше описывались встречи с ними, рассказывалось о жизни на иных мирах, достигших высокого уровня развития, причем нередко это делалось в форме экскурсий, то теперь фантасты все чаще прибегают к показу активного вмешательства человека в судьбы других планет, ставя тем самым вопрос о праве влияния на ход чужой истории.

Космический роман приобретает, таким образом, заметную социальную окраску. В нем находит отражение политический климат времени, дух исследования планет и космического пространства. Фантасты отправляют в путешествия советских и американских космонавтов. Драматические перипетии, связанные с приключениями и с преодолением опасностей на Марсе, Венере, Луне, позволяют обрисовать характеры героев — представителей двух лагерей, выражаясь словами А. Беляева, «в действии», контрастно их сопоставить («220 дней на звездолете» Г. Мартынова — в авторском сборнике «Звездоплаватели»*, «Лунная дорога»* А. Казанцева).

Жизни и труду молодых советских инженеров, строителей космических кораблей будущего, посвящена повесть Я. Голованова «Кузнецы грома»*.

В повести «Цена бессмертия» А. Шалимова (сборник научно-фантастических повестей и рассказов «Когда молчат экраны»)* автор переносит нас на планету иной звездной системы. Жители ее не умирают естественной смертью, они бессмертны. Но немногие из них уцелели после разрушительной термоядерной войны.

Повесть того же автора «Когда молчат экраны» посвящена победе над временем человека, получившего возможность путешествовать в межзвездных просторах с огромными космическими скоростями.

Рамки фантазии раздвигаются. В художественную форму воплощаются оригинальные научные идеи, удивляющие своим размахом. Ученые говорят о переделке природы Луны и планет — о лунных и марсианских городах, о небесной индустрии, использующей солнечную энергию и сырье планет, о «реконструкции» солнечной системы. А фантасты уже рисуют обжитую Луну, Венеру, ставшую пригодной для жизни на ней человека (рассказ Г. Гуревича «Лунные будни» — в авторском сборнике «Пленники астероида»*, роман И. Забелина «Пояс жизни»*).

О преобразовании природы Венеры пишет и А. Палей в научно-фантастическом романе «В простор планетный»*.

Не претендуя на строгую научность, автор стремится передать волнующую атмосферу исследования и освоения соседней планеты, задачу глобальной переделки которой ставят его герои. Вместе с тем, в романе показаны черты будущего нашей Земли после утверждения на ней коммунистического строя и люди завтрашнего дня. Забота о благе всего человечества составляет характерную примету того времени, когда разворачивается действие произведения. Роману А. Палея свойственен оптимизм, вера в торжество разума и гуманизма, в естественность доброго в человеке.

Фантасты идут, разумеется, и дальше ученых. Характерен заголовок одного из произведений Г. Гуревича: «Мы — из солнечной системы»*. Люди Земли становятся хозяевами околосолнечного пространства — такова идея повести. В другой его повести — «Первый день творения» (в авторском сборнике «Пленники астероида») человек показан как созидатель новых небесных тел, переустраивающий мир уже далеко за пределами своей планеты.

Человек еще только начинал выходить за пределы Земли, а фантасты уже писали о полетах к другим звездам. Их воображением создается фантастическая космическая техника, которая использует источники энергии, еще не открытые наукой. Фантасты оперируют понятиями, каких пока нет, и описывают формы жизни на иных мирах, о которых мы сейчас не имеем еще определенных представлений.

И это вполне закономерно. Если ученые пишут о возможности жизни на остывших звездах — жизни совершенно необычной для нас, если они допускают, что разум может обрести даже форму «мыслящей плесени», то фантасты в своем воображении рисуют еще более удивительные картины.

Точка зрения, что обитатели планет должны быть похожи друг на друга и их развитие идет сходным путем, не является единственной. На страницах фантастических произведений мы встречаем и кремниевую, и фтористую жизнь существ совершенно иной породы — «от прозрачных людей» до «мыслящего океана» («Сиреневый кристалл»* А. Меерова, «Баллада о звездах»* Г. Альтова и В. Журавлевой, «Люди, как боги»* С. Снегова).

В повести Г. Альтова и В. Журавлевой «Баллада о звездах» (сборник «В мире фантастики и приключений», 1963)* описана встреча с обитателями планеты звездной системы Сириуса — прозрачными существами. Их прозрачность вызвана особыми физическими условиями на этой планете, которая интенсивно облучается двумя солнцами. Авторы «Баллады о звездах», как и некоторые другие фантасты, считают, что Разум на иных мирах может быть воплощен в совершенно неожиданных для нас жизненных формах, что приспособляемость живого чрезвычайно велика. «Прозрачные» имеют совершенно иную природу, чем земляне. И, несмотря на это, человеку, прибывшему с Земли, удается установить с ними контакт, добиться взаимопонимания.

В повести затрагивается также проблема содружества земной и инопланетной цивилизаций. «Прозрачным» угрожает гибель из-за предстоящего изменения орбиты их планеты, которая должна будет удалиться от своих солнц. Люди решают помочь им, создав искусственное солнце.

Едва ли не самая главная особенность нашей космической фантастики последних лет — перенос действия в космос только в качестве приема, позволяющего выдвигать и решать различные психологические, морально-этические, социальные и философские проблемы. Особо можно отметить произведения, воспевающие романтику покорения Вселенной, повествующие о тех далеких временах, когда подвиг космонавта станет неизмеримо более масштабным и люди станут существами галактическими, обретут иной дух и веру (новеллы Г. Альтова и В. Журавлевой). Романтичность космических будней, но в «земном» преломлении передает В. Крапивин в рассказе «Я иду встречать брата» (в сборнике «Фантастика, 1963»)*. Действие рассказа происходит не в космосе, однако он наполнен его «дыханием» и своеобразием мироощущения космической эпохи. Развертывая действие в космосе, фантасты теперь далеко не всегда ставят целью лишь дать иллюстрацию грядущих возможностей человека, связанных с выходом его за пределы Земли. «Космический фон» служит им приемом, позволяющим ставить и обсуждать различные и, казалось бы, неожиданные вопросы. Еще Циолковский писал о будущих «эфирных существах». В последние годы выдвинута идея создания киборгов — кибернетических организмов, которые, обладая человеческим мозгом, благодаря замене некоторых естественных органов искусственными, могут существовать в любой среде, будь то пустота мирового пространства, земной океан или иная планета с иной силой тяготения и иной атмосферой.