Только теперь ребята разглядели друг друга и залились смехом. У Вити опухла щека, заплывал глаз, лицо перекосилось. А у Димы вздулся затылок, подбородок же выдвинулся вперёд и скривился влево.

— Вот так отделали пчёлки, — смеялся Дима. — Дома бы нас и не узнали!

— Туда пойдём? — спросил Витя, посматривая на лес.

Высоченные деревья, разбросав широко кроны, отвесной стеной подступили к самому ручью.

— Вперёд!.. — крикнул Витя Жучке и пустился догонять её. Ребята бежали по поляне, а вокруг колыхались синие, красные, жёлтые цветы. Они преграждали путь, падали под ноги, цеплялись за одежду. Дима протянул руку, чтобы сорвать первый попавшийся цветок, но впереди виднелись ещё красивее, крупнее, и он потянулся к ним.

— Что ты, как девчонка, с цветами связался! Пошли!.. — крикнул нетерпеливо Витя.

— Да ты взгляни, что за цветы! А пахнут!..

Витя нехотя сорвал розовый кипрей и поднёс к носу. От цветка повеяло приятным медовым запахом. Мальчик, сам того не замечая, пошёл следом за Димой. Они выбирали самые красивые из цветов и уходили всё дальше и дальше. Их руки уже были полны, когда Витя вспомнил:

— Пойдём скорее в лес!

Оба побежали через поляну. Из-под ног запрыгали в разные стороны кузнечики, взметнулись перепуганные бабочки. Где-то впереди, колыхая траву, носилась Жучка.

Вот и ручей. Ребята — остановились. Вода в нём прозрачная, как утренняя роса. На дне хорошо видны мелкие крупинки песка, цветные камешки и даже морщинки на них.

За ручьём стоял лес, тот самый загадочный лес, о котором Дима и Витя мечтали. Жучка с ходу перемахнула ручей и скрылась в лесу, ребята бросились за ней.

Они перепрыгнули толстую, валежину и огляделись; в лесу стоял таинственный мрак, прорезанный полосками солнечного света. Вот две толстых пихты, словно сестры, прижались друг к другу и сплелись навечно своими серебристыми кронами. Невысокие рябины были убраны яркой зеленью и гроздьями ещё не зрелых плодов. А дальше теснились ели, белоствольные берёзы, окутанные снизу кустами колючего боярышника и бузины.

Всюду виднелись отмершие деревья. Одни из них, с ободранной корой, с отломанными вершинами, ещё стояли, другие давно уже упали на землю и обросли зелёным мхом. Пахло сыростью, папоротником, нагретой солнцем пихтовой хвоей. Непролазная чаща из черёмухи, кизильника да валежника преграждала путь.

―Правда, Дима, тут такой лес, как на картине Шишкина, которая висит в нашем классе? — спросил Витя.

— Это — где медведи?

И ребятам показалось, что вот-вот из-за вывернутых корней упавшей ели вылезут медвежата и начнётся забавная потасовка. Но вокруг было тихо, ни зверя, ни птички. Так бывает в лесу в часы полуденной жары, когда всё живое отдыхает, спрятавшись в тени.

Присутствие Жучки, резво носившейся между кустов, подбадривало ребят, и они шли всё дальше и дальше по лесу.

— Кик-кик-кик, — вдруг послышался пронзительный крик птицы.

Ребята остановились.

— Видишь? — шепнул Дима.

По стволу засохшей пихты бегала пёстрая птица. Её белое оперение было прорезано чёрными полосами, а на затылке виднелось красное пятно.

— Это дятел, — догадался Витя. — Смотри, смотри, как он бегает, по дереву, вниз головой.

В это время дятел вспорхнул и скрылся в чаще леса.

Ребята побежали следом, а тот перелетел с дерева на дерево и криком своим нарушил тишину леса. Мальчики увидели, как дятел подлетел к сухой осине, осмотрелся, обежал вокруг ствола и исчез в дупле.

— Гнездо! — шепнул Дима, и оба, переглянувшись, бросились к осине.

Сколько времени они мечтали увидеть гнездо! Ещё минута, и Витя уже карабкался по гладкому стволу дерева. Ноги скользили, майка и трусы задирались. Тело царапалось о сучья. А дятел вылетел из дупла и поднял на весь лес крик. Можно было подумать, что он звал на помощь всех своих сородичей.

— Кик-кик-кик, — беспрерывно разносилось по лесу.

А Витя всё ближе и ближе подбирался к дуплу. Уже оставалось совсем немного, он упёрся ногою о тонкий сучок и, вытянувшись, стал доставать край отверстия. Вдруг треск, сучок сломался, руки скользнули по гладкому стволу, и Витя сорвался. Отчаянный крик разнёсся по лесу. Испугавшись, неистово залаяла и Жучка. Мальчик не долетел до земли, зацепился майкой за нижний сук и повис в воздухе. Но майка разорвалась, и парнишка оказался на земле.

— Ушибся? — с участием спросил Дима, поднимая друга.

— Да нет… — ответил Витя, разглядывая порванную майку,

— Кик-кик-кик, — донеслось сверху.

Теперь в голосе дятла не было тревоги.

Витя подоткнул под трусы края майки и, взглянув на птицу, пообещал:

— Вот подожди, я ещё приду сюда…

Путешественники пошли дальше.

А лес становился всё таинственнее: то подступала густая пышная зелень, то преграждали дорогу причудливые формы деревьев: сучковатые, стройные, обломанные бурей. Хрустнет ли веточка, долетит ли до слуха писк вспугнутой птицы, оба мальчика вздрогнут и оглянутся, молча обойдут заросли и прибавят шаг.

Так незаметно они оказались в глубине леса, в большом березняке, где было просторнее, светлее, а зелень более яркой и нарядной.

В одном месте, когда ребята перелезали через толстую колоду, из-под ног у них вылетела серая птица, но тотчас же упала на землю и забилась, словно подстреленная.

Витя бросился к ней и, падая, хотел было поймать, рука даже схватила что-то мягкое, но птица успела отскочить.

На помощь подбежал Дима.

— Держи, держи её! — кричал Витя, вскакивая.

Птица волочила крыло, поднималась, падала, еле-еле ползла, будто у неё болели лапки. А когда ребята отставали, запутавшись в чаще, она билась, трепетала на одном месте, будто умирала.

— Тик-тик-тк-тк… — беспрерывно повторяла птица.

Витя и Дима вошли в азарт. Они бежали следом за странной птицей, цеплялись одеждой за сучья, спотыкались о колодник, а птица каждый раз успевала увильнуть от них, и незаметно уводила всё дальше в глубину леса. Наконец на помощь прибежала Жучка. Птица, увидев собаку, насторожилась и, пробежав заросли, замерла. Казалось, ещё минута, и она будет поймана. Но птица вдруг вспорхнула, расправила крылья и полетела. Жучка с визгом бросилась за ней.

— Лови, лови… — кричали ребята.

Они бежали следом за Жучкой, ломая по пути сучья и кусты. Но потеряв из виду птицу, остановились.

— Смешная какая, чуть-чуть не поймалась, — произнёс Дима, тяжело дыша.

— Вот ещё бы немножко, и мы бы её поймали, — горячился Витя.

И вдруг глаза его округлились..

— А где я потерял тапочку?!..

— Наверное где-нибудь близко, — отозвался Дима.

Только теперь они заметили чёрные, тучи, закрывшие небо. За ними спряталось солнце, и в лесу стало сумрачно.

Мальчики лазили по кустам, заглядывали под валежник, но тапочки нигде не было.

— Да мы, кажется, тут и не шли… — спохватился Витя, осматриваясь.

Они свернули вправо, но попали в завал и остановились.

— Разве её найдёшь в такой чащобе? Пошли на пасеку! — предложил Дима.

Но куда итти? Ни поляны, ни просвета не было видно. Их окружал густой лес, из которого не легко было выбраться.

— Кажется, вот там мы проходили, — говорил Дима, показывая на сваленное бурей дерево.

— Пойдём напрямик, тут ведь близко до поляны, — посоветовал Витя.

И юные путешественники тронулись в обратный путь. Совсем неожиданно из глубины потемневшего неба послышались раскаты грома. По вершинам вековых деревьев прошумел ветер, и в лесу стало ещё темнее.

Ребята торопились. Они до крови исцарапали себе руки, ноги о колючие иглы боярышника и, наконец, залезли в непроходимую чащу, переплетённую крепкими лозами хмеля. Тут только догнала их Жучка.

— Мы не туда идём, нужно влево, — запротестовал Дима.