ей подножку, так что она потеряла равновесие и стала падать вперёд, крепко ухватившись за

меня, чтобы не приземлиться на коробки с крысиным ядом.

- Оставайся здесь. Ясно? Замок можно открутить, а потом прикрутить снова на место. У

нас ведь есть время. - Я встала на колени и стала искать подходящую отвёртку, но все, которые

у меня были с собой, были слишком большими.

- Подожди, можно и по-другому. - Джианна сняла широкое, регулируемое по размерам

кольцо с пальца, распрямила его и использовала заострённый край, чтобы раскрутить винты.

Спустя короткое время весь засов вместе с замком упали со стуком на пол. В тот же момент до

нас донёсся страдальческий визг из-под двери.

И Джианна тоже услышала его. Мы не смели говорить. На секунду мы хотели

развернуться и убежать, в одно и то же время повернули в сторону, но потом снова взяли себя

в руки и молча посмотрели друг на друга. В другой ситуации я могла бы посмеяться над видом

Джианны. Защитные очки приподняли её ноздри вверх, а её волосы выглядели как у Рудольфа

Мосхаммера (по словам Джианны, тоже атакован), потому что завязка образовала блестяще-

чёрную башню. Но я вероятно и сама выглядела не лучше.

Я протянула руку и осторожно ткнула указательным пальцем дверь. Она не сдвинулась с

места. При внезапном приступе гнева - зверь в моём животе снова проснулся - я ударила ногой

в гнилое дерево, и дверь открылась.

Вонь накатила на нас с такой беспощадностью, что мы, задыхаясь и кашляя, согнулись

пополам. Даже респираторы ничего не могли сделать против запаха. Поэтому мы не сразу

заметили крыс, которые гурьбой засновали у нас по ногам и выбегали в коридор. Но когда мы

обратили на них внимание, то закричали и стали оглядываться в ужасе. Одна крыса уже

заползла на штаны Джианны. Я схватила её за хвост и отбросила подальше от нас. Но и на мне

уже тоже висело несколько, на спине и на обуви, и если я не ошибалась, то одна была как раз

занята тем, чтобы устроить уютное гнездо в моём капюшоне.

Истерически Джианна и я начали бить друг друга и дёргать ногами, чтобы снова

избавиться от животных, и даже наши крики не могли заглушить их рассерженный писк и визг.

Но они почти не сопротивлялись. В течение нескольких секунд мы прогнали их. Стеная и на

грани безумия, Джианна в последний раз стряхнула свою парку и вытряхнула волосы. Я со всей

силы ущипнула себя за руку, чтобы меня не переполнило отвращение. Осторожно я вдыхала

через рот. Мне нужно было что-то сказать, чтобы Джианна не убежала. Она еще была

пленницей своего собственного страха, чтобы сделать хотя бы шаг вперёд.

- Это только крысы, - проповедовала я, принудив себя к спокойствию. - Как правило, они

не кусаются. И так же не нападают. Они хотят подышать свежим воздухом, это всё. Мы просто

стояли у них на пути.

- Конечно, конечно, - согласилась со мной хрипло Джианна. - Понимаю. Ясно. - Даже если

крысы, скорее всего, так на это не смотрели - было трудно представить себе, что какое-нибудь

живое существо захотело бы провести здесь добровольно время. В сводчатом подвале почти

не было места, чтобы стоять в нём прямо или даже двигаться. Мусор скопился до и низкого

потолка - горы бумаги, пластиковых упаковок, пищевых отходов, испорченных кусков пиццы,

полупустых бутылок, в которых разрасталась зелёная плесень, грязных вещей. Между всем

этим шаткие полочки и шкафы, заполненные до отказа бесполезным хламом. Всё покрыто

толстым слоем крысиного помёта и паутины. Джианна громко отрыгнула. Меня тоже тошнило,

но я заставила себя проигнорировать желчный привкус в горле, когда огляделась вокруг. Снова

кто-то заскулил. Я ведь знала этот скулёж ... И его происхождение подходит к запаху говна и

аммиака, из-за которого мы чуть не задыхались.

- О нет ..., - прошептала я и посвятила в задний угол, тёмную нишу под единственным

окном в этой комнате. Действительно - там он сидел посреди отбросов и своего собственного

240

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

говна и мочи, светлая шерсть свалялась. Исхудавший до костей. Россини. Его рёбра выступили

наружу, когда он снова заскулил и попытался, сделав нервный рывок, освободиться от своей

привязи. Она была в некоторых местах погрызена, но собака производила на меня такое

впечатление, будто давно уже сдалась. Как будто это мученичество неизменно принадлежало к

его жизни. Так оно, скорее всего, и было. Он был не в первый раз здесь внизу. И это объясняло

также, почему он был таким равнодушным к крысам. Они были его товарищами.

- Ты бедная, бедная собака. - Я подошла к нему, сняла правую перчатку и протянула ему

мои пальцы. Он слегка махал туда-сюда своим грязным хвостом, когда лизал их. Тягучие и

жёлтые, его слюни капали с белесых брыль. Животное вот-вот умрёт от жажды.

- Элиза, ... посмотри сюда.

- Я сейчас вернусь к тебе, мой хороший, - выдохнула я и обернулась. Джианны больше не

было видно. - Ты где? - Я вытряхнула последнюю крысу из моего рукава.

- Здесь! Здесь, здесь, здесь ... - Я последовала за её голосом и попала в узкий проход

между двумя кучами мусора, который провёл меня в гнетуще маленькое логово посередине

всевозможной странной аппаратуры, которая в моих глазах не была предназначена ни для

какой цели. Джианна указала на восьмиугольную клетку, которая стояла на столе со свёртками.

Я заглянула в неё.

- О нет, - вырвалось у меня. Дно клетки было покрыто газетой, а на этой газете лежали

пожелтевшие кости. Скелет животного. Я предположила, что он принадлежал птице, наверное,

голубю.

Он тоже умер здесь. Джианна торопливо смела остатки костей в сторону.

- Я не это имею в виду, Эли. Посмотри лучше на заглавную статью! - С отвращением я

вытащила пожелтевшую, влажную газету из клетки и посмотрела на написанный

старомодными буквами заголовок: «Лес Торнеллис расходятся».

Я мимолётно пробежала глазами по сообщению. Мне не нужно было читать его

полностью, чтобы понять, что Джианна хотела сказать. Уже первое предложение внесло

ясность: "После внезапной смерти своего партнера по сцене гамбургский иллюзионист Ричард

Латт уходит с подмостков иллюзий и хочет попытать своё счастье в далёкой южной части тихого

океана".

- Тебе нужно посмотреть на дату, Элиза! Август 1902 года. Это сообщение было

напечатано в августе 1902. А кто такой Ричард Латт, мне, вероятно, не нужно тебе объяснять.

Нет, этого Джианне не нужно было делать. На фотографии его явно было видно. Мутные

глаза, мешки под глазами, алчный рот. Как будто создан для того, чтобы высасывать и

поглощать.

- Я всегда это знала, - возбуждённо воскликнула Джианна в пылу. - Фокусники всегда

внушали мне опасение. Какой мальчик вообще хочет иметь волшебный ящик фокусника?

Только аутсайдеры или типы, у которых всё равно не все дома. Это размахивание платочками и

общеизвестные махинации с исчезновением предметов я никогда не понимала. А ты?

Я в моих мыслях была уже немного дальше. Я нашла дипломат, на котором тоже были

следы плесени, но который явно принадлежал к нашему столетию. Нетерпеливо я возилась с

застёжками, пока они, наконец, не открылись.

- И что у нас здесь такое? - Джианна схватила бумаги из дипломата и мастерски

просматривала их. - Объявления о недвижимости ...

- О недвижимости? Дай сюда! - Я вырвала у неё рекламный проспект. Прежде всего, там

речь шла о вилах в Бланкензе, но так же о коммерческих помещениях в Шпайхерштадте.

Посредник: агенство Ф. Лейтер, Гамбург.

- Значит, это он подсунул Паулю квартиру ... Но папа ведь должен был его узнать! В этом