«вытащили» меня медленно, но неуклонно из моего хаотичного утреннего сна. Мне

понадобилась несколько минут, чтобы определить все звуки по возможности рационально.

Кашель принадлежал моему брату (и это меня не удивило, так как вчера он стоял с

открытой шеей и не застёгнутым пальто на ледяном морском ветре), плеск раздавался от воды

внизу, а стук двигателя, вероятно, принадлежал лодке, которая как раз проезжала мимо дома.

Я была в Гамбурге, у Пауля. И если я открою глаза, то как раз увижу блестяще-чёрное тело

Берты и её расставленные ноги.

Я тоже почувствовала желание закашлять, но у меня болело горло. Я провела кончиком

пальца по векам и нащупала кристаллики соли, которые прилипли к уголкам. Это было не

началом болезни, нет, я всего лишь плакала во сне. Как часто бывало после побега Колина.

Я откатилась в сторону, вставала с кровати и удостоила Берту коротким взглядом лишь

тогда, когда перестала кружиться голова, а мои колени не стали больше подгибаться подо

мной. Как бы мои отношения не наладились с ядовитым пауком, когда я просыпалась утром, я

не хотела видеть его. Не сразу. И конечно, не после того, когда я снова видела сон, что как-то

ночью нашла Колина. На вершине холма, на поле возле яблонь, убитым и разорванным на

куски, уложенным на мокрую от росы траву рядом с трупом Луиса. И я поочерёдно целовала и

била его холодное, неподвижное лицо, чтобы вдохнуть в него жизнь, в то время как в ветвях

дерева скрывалась Тесса и только и ждала возможности, чтобы напасть на меня. И всё же у

меня не было страха в этих снах. Я была такой же печальной, как до этого во сне о папе. Такой

печальной, что почти желала, чтобы она наконец-то забрала меня.

- Сны не имеют никакого значения, - попыталась я прислушаться к голосу разума. - Колин

жив, он сбежал от неё. - Мои слова были заглушены ещё одним приступом кашля из соседней

комнаты.

- Так тебе и надо, Пауль, - добавила я хрипло, но очень злобно, и почувствовала себя

немного лучше. Теперь я могла обратить внимание на Берту. Она выглядела раздражённо, хотя

не настолько странной и с нарушенным поведением, как после прибытия Тессы. И она явно

была голодна. Ханиц погрузился в тихую апатию и подкреплял свою депрессию в тени камня.

Генриетта молилась. Только Ханни и Нанни близость моря, казалось, повергла в эйфорию.

Ревностно они барахтались в песке и выпускали крошечные пузырьки воздуха.

Когда я зашла к Паулю на кухню, прежде приняв душ и откашлявшись, пробилось солнце

сквозь низко висящие тучи и как раз освятило меня. Ослеплённая я остановилась. Состояние,

которым я некоторое время наслаждалась, чтобы можно было спокойно оглядеться, как только

я снова смогу что-нибудь разглядеть. Впечатление от ванной комнаты возобновилось. Кухня

Пауля казалась не такой консервативной, как у Колина, а более весёлой и красочной, но

дорогой она выглядела точно. Чего у Пауля только не было: миксер из нержавеющей стали,

соковыжималка, индукционная плита, американский кухонный комбайн, машина для

приготовления эспрессо, баночка для сахара от "Alessi" и много других приспособлений.

- Доброе утро, - пробормотал Пауль, не опуская вниз свою газету, и при этом он мне так

напомнил отца, что я резко втянула в себя воздух. Его голубые глаза поднялись вопрошающе от

заголовка. - Всё в порядке?

- Лучше не бывает, - сказала я холодно и села рядом с ним. Он положил газету рядом со

своей тарелкой, поставил мне перед носом корзинку с хлебом и намазал свою оставшуюся

половинку булочки толстым слоем масла и нутеллы. В три укуса он перепоручил её своему

желудочному соку и с не менее пугающей скоростью за ней последовал хлеб с ветчиной.

Только смотря на него, у меня появилось чувство, будто мой холестерин в крови опасно быстро

повысился.

31

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

- Разве тебе не нужно идти в университет? Или у вас каникулы? - Пауль ответил таким

звуком, который я не могла истолковать ни как «да», ни как «нет». Он сделал большой глоток

кофе и посмотрел задумчиво на улицу, где проплывала красочно разукрашенная баржа по

сверкающей голубой воде.

- Знаешь, это для меня любимое время дня, сидеть возле окна, поочерёдно смотреть на

небо и происходящее там внизу и завтракать.

- Хм, - согласилась я с Паулем, хотя этот приём пищи только при большом желании можно

было назвать завтраком, как я выяснила, взглянув на часы на запястье Пауля (Armani). Время

приближалось к обеду. Это был поздний завтрак.

Я не могла поверить в то, что спала так долго. С того времени как Колин сбежал, я стала

вставать очень рано. Самое позднее - когда начинало светать, я вылезала из постели. С другой

стороны, вчера я пережила изнурительный день. Скорее всего, мне был крайне необходим этот

отдых.

- Когда я завтракаю, у меня появляется такое чувство, будто я начинаю новую жизнь, -

продолжил Пауль мечтательно, не глядя на меня. Его глаза были устремлены на воду, которая

под широким корпусом баржи мягко расступалась и заставляла святиться ирис его глаз ещё

голубей. Теперь я была полностью сбита с толку. Пауль любил завтракать? Как и меня, раньше

его надо было заставлять что-то съесть, пока не пробьёт шесть часов вечера. А музыка, которая

раздавалась из минималистского CD-плеера, ещё больше позаботилась о том, чтобы я

спрашивала себя, может ли мне всё это сниться.

- Я спрашиваю, что со мной может случиться - пел женский голос с подкупающим

весельем. - Поверь мне, я люблю жизнь ..., - Пауль фальшиво подпевал, снова спрятавшись за

своей газетой.

"Это Пауль, а не папа, Пауль, Пауль, Пауль", - уговаривала я себя в мыслях. Не смотря на

то, что меня немного подташнивало, я проглотила кусочек сладкой булочки.

- Что это за музыка? - Я не знала этой песни, хотя должна была признать, что она

нравилась мне больше, чем беспорядочный рёв, который раньше звучал из CD-плеера Пауля.

Metallica и Mot?rhead были ещё самыми милыми группами, которые нашли своё место на его

полочке для дисков.

- Я сам точно не знаю, - ответил Пауль весело. - Мне подарил её один из моих, хм, коллег.

Почему-то она напоминает мне моё детство, тебе нет?

- Нет. - Нет, она действительно этого не делала.

- Я думаю, мама слушала её, когда я был маленьким ребёнком ...,

Я в этом сомневалась, но не стала разубеждать Пауля. Скорее всего, это был папа,

который иногда слушал старомодные шлягеры, а тему о нём я сейчас хотела по возможности

элегантно избежать. Сначала я должна разработать стратегию, чтобы убедить Пауля, а её у

меня ещё не было.

- Значит, каникулы? - перевела я разговор снова на другую тему.

- Эли ..., - Пауль раздражённо опустил газету. - Я пытаюсь прочитать сообщение.

- Только что ты ведь разговаривал.

- Но теперь я читаю. Хорошо?

- Хорошо, - пробормотала я. - А что за коллега? - Я прикусила язык. Вопрос просто вылетел

из моего рта. Пауль застонал и забросил газету себе за спину, где она, шурша, распласталась на

мраморном полу кухни.

- Блин, какой ты можешь быть навязчивой. Коллега, с которым мне всё равно нужно

позже встретиться. Заодно я поищу твою машину. Тебе не обязательно идти со мной.

- Ну ладно, хорошо. Спасибо, - сдалась я. Потому что это "Тебе не обязательно идти со

мной" прозвучало, как: "Для меня было бы лучше, если бы ты осталась здесь". Я ничего не

имела против. Это даст мне достаточно времени и тишины, чтобы придумать план и по

32

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)