Занд протянул мне бумажную салфетку. Я хорошо высморкалась. Почему-то все с трудом

подавленные слёзы собрались у меня в носу. Как только я освободилась от них, остаток решил

побежать из моих глаз.

- Да. Я ему верю. Через регулярные промежутки времени он давал мне знать, что с ним

всё в порядке. Но теперь ... - Он посмотрел на меня вопрошающе.

- Он пропал без вести, - закончила я хрипло его мысль. - С Нового года. Значит, вы не

знаете, где он может быть?

Доктор Занд покачал головой.

- Нет, мне очень жаль, Елизавета. Я не знаю. Всё, что я знал, что у него есть дочь, которая

тоже во всё посвящена. Которая ... да, которая даже связалась с одним из них. Вы храбрая,

Елизавета. Если не сказать, совершенно легкомысленная. - Улыбка промелькнула на его губах,

и в этот раз у меня не появилось чувства, что она натренирована.

- Это, наверное, зависит от того, с какой стороны посмотреть, - ответила я вызывающе. -

Хорошо, вы хотите знать, кто это сумасшедшая, которая влюбилась в Мара. Вуаля, вот я и здесь.

Но почему вы просто не позвонили мне? Зачем трюк с предложением работы уборщицы? И для

чего это посещение пациентов? Я не ваш экспериментальный кролик.

Его улыбка стала ещё шире.

- Я хотел проверить ваш инстинкт. Очевидно, он работает превосходно.

- Вы бы могли просто позвонить мне.

- Я не хотел в телефонном разговоре употреблять слово Мар или похищение снов, -

ответил господин Занд безучастно. - Береженного ...

- ... Бог бережёт. Я знаю. Это одна из моих любимых поговорок. - Я хрипло выдохнула. -

Но что, по-вашему мнению, заставило меня прийти сюда, вместо того, чтобы позвонить или

написать сообщение на электронную почту? Я ведь не ясновидящая. Это было глупой

случайностью, потому что мне как раз больше не чем было заняться, - сказала я, и

почувствовала всем телом, что я соврала.

- Вы сомневаетесь в силе интуиции, барышня Штурм?

- Я не предрасположена к эзотеризму, - ответила я холодно. Доктор Занд звонко

рассмеялся, но тут же снова успокоился.

- Посмотрите ещё раз на письмо. Не читая его. Рассмотрите картину в целом.

Вздохнув, я развернула его.

- И что общего это имеет с моей интуицией?

- Интуиция не подчиняется эзотерики. Она слушается логики. Она руководствуется

приметами. Это я говорю в буквальном смысле. Приметы ...

Я не стала фокусировать свои глаза, как тогда, когда я стояла с Колином рядом с Луисом.

О. Теперь я это тоже увидела - и внезапно поняла, что имел в виду доктор Занд. Это были

первые буквы первых трёх предложений, каждое из которых было помещено на значительном

расстоянии друг под другом. Л, E, O. Лео. Мой отец.

56

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

Несмотря на внезапно нахлынувшие на меня чувства, я засунула письмо небрежно в

карман брюк и скрестила руки на груди. Мне всё ещё не нравилось, что со мной проводились

эксперименты. И это не менял даже тот факт, что мне нравился доктор Занд.

- И что вы теперь от меня хотите? - спросила я резко.

- На данный момент ничего, - ответил он весело и слишком непринуждённо. Я ему не

поверила. - Просто вы должны знать, что у вас есть с кем поговорить, кто существование

демонов Мара, по крайней мере, считает возможным. Не считая этого, мне нужен в будущем

приёмник. С удовольствием я возьму и женщину. Я уже не так молод, знаете.

- Ах, - сказала я сухо и посмотрела на его лысину. – Значит, вот откуда дует ветер.

Он весело усмехнулся. Могла ли я действительно доверять ему? Теперь я должна была

узнать некоторые вещи. Всё это могло быть и ловушкой. Он мне нравился - это точно. И

вообще-то он казался мне достойным доверия. Но какова была его мотивация?

- Почему вы собственно верите моему отцу? Вы ведь учёный, - спросила я твёрдым

голосом. - Они верят только в то, что видят.

В тот же момент его улыбка погасла.

- Справедливый вопрос, барышня Штурм.

- Тогда ответьте на этот вопрос. Я последовала за вами в ваш замок призраков людей без

сна, а теперь я хочу получить ответы. Почему, во имя Бога, я должна вам доверять? Что вы

имеете общего с Демонами Мара?

Когда я сказала слова «Демоны Мара», его выражение лица стало изнурённым, и он

посмотрел на меня так горько, что у меня появилось искушение утешить его, положив руку ему

на плечо.

- Хорошо, барышня Штурм. Тогда я расскажу вам это, - начал он тихо. Внезапно его тело

стало выглядеть старым и изношенным. - У меня была дочь в вашем возрасте, весёлая живая

девочка, полная сумасшедших идей и планов и наделенная красочным воображением.

- Красочное воображение у меня есть тоже, но весёлой и живой я никогда не была, -

прервала я его мягко. Меня подгоняло желание вернуть снова улыбку на его серое выражение

лица, и мне это почти удалось. После небольшой паузы он продолжил.

- В определённый момент она изменилась ... Стала меньше смеяться, больше не писала

рассказов, почти не выходила из дома, пряталась, перестала заниматься спортом. И в одно

прекрасное утро она лежала со сломанной шеей на тротуаре. Я был в клинике в эту ночь, но

моя тогдашняя жена обнаружила её, как она стояла на козырьке крыши, в тонкой ночной

сорочке, посреди зимы, голова запрокинута назад, руки вытянуты в стороны. Моя жена сделала

ошибку и заговорила с ней ... Она упала и тут же умерла. По крайней мере, ей не пришлось

страдать. По меньшей мере, в агонии.

- Она была лунатиком, - прошептала я поражённо. Он склонился вперёд и снова взял мои

руки в свои.

- Нет. До этого она ни разу не бродила во сне, Елизавета. Что-то заманило её. И она также

не хотела убивать себя, как утверждают некоторые. Почему люди встают во сне и занимаются

невозможными вещами? Почему?

Он отпустил меня, схватился обеими руками за край стола и так сильно сдавил его, что

костяшки пальцев побелели. Медленно он наклонялся ко мне, чтобы твёрдо на меня

посмотреть. Я не могла произнести ни звука. Мы всё равно думали об одном и том же. Это

было Мар. Это было то, что мы подозревали. Кроме того, у меня было такое впечатление, что

доктор Занд нуждался в разговоре, чтобы побороть свою боль, которая в этот момент снова

вернулась к нему. Так что я позволила ему говорить - быстро и нетерпеливо, как будто он был в

бегах.

- Возьмем, к примеру, Марко. Причина его душевной травмы понятна. В этом нет никаких

сомнений. Это были люди. Но представьте себе, мы могли бы убедить Мара освободить его от

57

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

его травмы. Он смог бы вести более-менее нормальную жизнь, может быть, даже основать

семью! Это то, что намеревался сделать ваш отец, не так ли?

- Намеревается, - поправила я его.

- Это только трое моих пациентов. Могу я вам кое-что сказать, Елизавета? Наука не имеет

ни малейшего представления о сне и сновидениях. Мы находимся в темноте, в прямом смысле

этих слов. И я верю, как и ваш отец, что Мары могут помочь нам, но так же, что они являются

самым большим бедствием, которое Бог когда-либо посылал нам.

Что же, существовали ещё чума, и СПИД и цунами и землетрясения и Эд Харди, и Modern

Talking, но я не хотела сейчас противоречить ему, хотя он снова успокоился, а его глаза начали

опять блестеть.

- Я знаю, - сказала я вместо этого. - Колин рассказывал мне об этом. Но он так же сказал,

что это практически невозможно, осуществить эти планы. С одной стороны, мы должны

бороться с ним, с другой, использовать в наших целях, и как мы будем решить, кто для чего