себе. Он буквально в считанные минуты мог как мужчин, так и женщин при помощи шутки или

какого-нибудь замечания заставить открыться. Он даже ладил с Тильманом. Хорошо, его шутки

не всегда были веселыми. Тем не менее, он был определённо намного симпатичнее, чем

Францёз.

- Мы почти не разговаривали в последние дни, сестричка. Как идёт твоя терапия? - О да.

Моя предполагаемая терапия у доктора Занд. Господи, про неё я совершенно забыла. Теперь

мне придётся броситься в омут обмана.

- Очень хорошо, я думаю. Я чувствую себя немного лучше.

- Да, я это вижу. Ты прибавила в весе, не так ли? Теперь уже не такая худая. Он поставил

уже определённый диагноз?

Диагноз. Ещё и это. Теперь пригодится мой талант к импровизации.

- Э-э ... да, поставил, но он сказал, что в настоящее время слишком рано говорить мне об

этом. Он хочет подождать, пока я буду более стабильной.

- Это говорит за него. Очень хорошо, - ответил Пауль одобрительно и заботливо погладил

меня по спине. Я не уклонилась. - Что он говорит, можешь ли ты пойти учиться в университет?

Ты уже там огляделась?

Хорошее ключевое слово. Учёба в университете. Из этого можно кое-что сделать.

- Ну да. Я хотела бы пойти учить биологию, медицину или биохимию. Но я боюсь, что

через несколько семестров пойму, что это не для меня. Как ты, собственно, это заметил? Я

141

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

имею в виду, безусловно, была какая-то причина, почему ты выбрал искусство, не так ли? Не

учитывая, конечно, деньги?

Лицо Пауля омрачилось. Он закашлял и схватился за грудь. Его дыхание стало тяжёлым.

- Я вдруг больше не мог делать это. Я работал в больнице медбратом и внезапно стал

постоянно заражаться от пациентов всяким дерьмом. Я только и делал, что болел. И ... с одного

дня я стал ко всякой мелочи испытывать чувство отвращения. Когда я мыл пациента, мне

становилось почти плохо, я больше не мог менять подгузники или вытирать рвоту. Я не знаю,

почему так случилось. Но это больше не уходило. Между тем я испытываю чувство отвращения

даже к крему для бритья и гелю для душа. Они такие скользкие. Я всегда хочу быстро смыть их

с тела.

Пауль прервал себя. Я попыталась понять, что он мне рассказал. Чувство отвращения? Всё,

что я раньше считала противным, заставляло глаза Пауля святиться. Во время каникул он из

воды, муки, яйца и какао подделывал дерьмо и с самоотверженностью распределял его на все

крышки унитазов и дорожки в саду бабушки. Он экспериментировал со слизью улиток, а с

личинками из мусорной бочки устраивал гонки на столе гостиной (в тот день даже у мамы была

истерика). Всякий раз, когда у кого-то шла кровь, Пауль был там. Один раз он даже облизал

кровь, которая капала у меня из раны на коленке, потому что хотел знать, какой она была на

вкус.

Но только что он мне не соврал. Это я точно знала. Пауль перенёс полное изменение

личности, и в этом, должно быть, был виноват Мар. Это было единственным объяснением,

которое пришло мне в голову. Потому что это подходило так же к его слабой иммунной

системе. Обычно у медицинского персонала в больнице со временем появлялась более

стабильная иммунная система. С Паулем же случилось всё совсем наоборот. Что насчёт этого

сказал Колин? Мары могли нанести ущерб защитным механизмам человека.

- Как давно это случилось? - спросила я в свободном разговорном стиле, хотя мне стало

плохо, так что я почти больше не могла чувствовать запах кофе и отставила свою чашку в

сторону.

- Два года назад я перестал работать в больнице. А полтора года назад забросил учёбу в

университете. В этом больше не было никакого смысла. Исследованиями я не хочу заниматься.

Это не для меня. - В виде исключения в этом он был прав. Пауль любил работать своими

руками.

Два года назад ... Это означало, что он, как минимум, уже два года подвергается атакам.

На одно мгновение у меня появилось такое чувство, что кровать под нами сносит в сторону. Как

он только мог это выдерживать? В один момент я поняла, каким сильным был Пауль. Сильным

и стойким. Он не знал, что с ним происходило, чувствовал каждый день, что становился более

вялым и обессиленным и что ему не хватало энергии для самых обыкновенных вещей. У него

была депрессия и меланхолия. И, тем не менее, он каждое утро вставал с кровати, которая

однажды ночью станет его могилой, и церемонно завтракал, как будто у него ещё были все

возможности мира. Он каждое утро начинал жить заново. То, что он считал себя геем, вдруг

стало для меня несущественным.

Теперь он снова закашлял, и я ясно слышала, что его лёгкие вибрировали.

- Блин, я такой разбитый ... Я хотел бы знать, из-за чего это у меня. Но врачи ничего не

находят.

- Может быть, это уйдёт само по себе. Ты просто должен иметь немного терпения. Тогда

наступит весна, и всё станет лучше. - Мой голос дрожал, но я избегала вопросительного взгляда

Пауля. Хорошо, что я дала Тильману кредитную карточку. Надеюсь, что он был в пути, и

надеюсь, он не попадёт в аварию. Сейчас он был нужен мне, как никогда. Нам нельзя делать

ошибок. Я проглотила свою панику и встала.

142

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

- Ладно. Завтра вечером в шесть, я что-нибудь приготовлю. - Я поспешно удалилась на

кухню, прежде чем Пауль смог заметить мой страх. Два года. Почему так долго? Почему Мар

прямо-таки впился в него? Это было не типично. По словам папы и Колина, Мары работали

эффективно. Они высасывали, что могли получить, пока сны не теряли свою питательную

ценность. Потом они оставляли своих жертв. Возможно ли то, что он был атакован несколькими

Марами подряд? И было ли это связано с папиными махинациями? Была ли это своего рода

месть Маров за то, что полукровка вмешался в их дела?

Существовало только одно существо, которому я могла задать эти вопросы. Колин. Я

услышала, как в голове зашумел прибой, когда в первый раз после той несчастной ночи

произнесла название острова, на котором это случилось.

- Тришин. - Я ненавидела это слово. Оно было моим личным ужасом, как дракон Катла

для братьев Львиное сердце. Но они преодолели свой страх перед Катлай.

И, тем не менее, я оставалась сидеть за кухонным столом, уставившись на свои бледные

руки, которые пассивно лежали предо мной, и ждала, пока Пауль не пришёл ко мне и не

включил музыку, он из необъяснимых источников заправился силой, а вода - погибель для нас

обоих – отражалась, переливаясь, в его глазах.

143

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

Глава 30. Танец Солнца

- Ну, наконец-то! Вот и ты! - воскликнула я более укоризненно, чем хотела, когда Тильман

ворвался в комнату примерно в десять часов вечера, в обеих руках держа два больших

бумажных стакана кофе на вынос, а на плече висела набитая спортивная сумка. - Где Пауль?

Как он? Всё в порядке? Ты достал камеру?

- Осторожно, горячий. - Тильман сунул мне в руку один стакан. - Выпей так быстро, как

можешь. - Он опустил сумку на пол и поставил свой бумажный стакан на письменный стол. - С

Паулем всё в порядке. Всё время после обеда оба были в сауне. Теперь они сидят внизу в

ягуаре и ссорятся.

Я с чувством отвращения скривилась. Пауль и Францёз вместе в сауне - этого я не хотела

себе представлять, но моё воображение это вовсе не интересовало. Оно просто сделало это, не