мрачным предчувствием. Что точно он имел в виду?

- Ты ведь сегодня утром уже сама намекнула. Если я вступлю в схватку, может случиться

так, что я погибну в ней, но моя смерть не будет полезной. Что всё-таки Пауля нельзя будет

спасти, может быть, даже Джианну, Тильмана и тебя. Это ты должна осознавать. Моя смерть

является наиболее вероятной. Шансы Пауля пережить это немного лучше. Какие шансы выжить

есть у тебя и Тильмана, зависит от вашего поведения в ближайшем будущем. У Джианны самая

безопасная позиция. Пока.

- О Боже, мне плохо. - Я положила руку себе на живот, но тошнота была везде, доходила

до моих рук. Она ослабила всё моё тело. - Это, должно быть, как раз подходит тебе, не так ли?

Летом ты ведь так сильно хотел умереть. - У меня не было настроения ни для спора и точно ни

для упрёков. Это была беспомощная попытка уменьшить мою панику.

- Но я не хочу умирать с сознанием того, что ты и Пауль последуете за мной, потому что

Францёз в своей ярости всех уничтожит, кто как-то связан с ним. Что моя смерть повлечёт за

собой другие. Поэтому в этом отношение я вполне заинтересован в том, чтобы выжить. И

победить.

- О, хорошо. Это, по крайней мере, уже кое-что. - Потом моя строптивая оборона вдруг

рухнула. На то, о чём Колин здесь намекал, я не потратила ещё ни одной мысли. Я считала, что

Колин был сильнее, чем Францёз. В конце концов, Францёз был не Тесса. А теперь ... теперь я

узнаю, что моё желание должно стать моей погибелью?

- Это было бы для меня честью, быть отправленным тобой на смерть, - сказал Колин с

ласковой иронией. - Просто было бы хорошо, если бы это хоть как-то помогло. И всё же - ты не

оставляешь мне выбора, не так ли?

Мне стало внезапно холодно, когда я поняла, что он прав. Я не могла позволить ему

выбирать.

- Но что я могу ещё сделать? - воскликнула я в отчаяние. - Я ведь не могу смотреть на то,

как мой брат постепенно умирает, я не могу так! Что я буду от этого иметь? Я не могу любить за

счёт других. Мне придётся взять на себя риск того, что ты умрёшь, даже если это убивает меня

внутри! - Я прижала руку к груди, в которой слепо бушевала боль, как будто я потеряю Колина

уже завтра. Или же сегодня ночью.

Колин кивнул.

- Я надеялся и боялся, что ты так решишь. И я прошу, прежде всего, только об одном:

оставайся здравомыслящей и послушай меня внимательно. Я расскажу тебе сейчас несколько

вещей о схватке, которые ты должна запомнить. У тебя есть ещё перед этим вопросы?

Он разговаривал со мной так, как будто мы готовились к военной операции, которая

совершенно не затрагивала наши чувства. Объективно и спокойно. И очень определяюще - хотя

его глаза постоянно светились и вспыхивали. Но его выдержка помогала мне держать моё

волнение в узде.

- Да. Да, они у меня есть. Если вы убиваете ... ну, если вы убиваете людей: как вы это

собственно делаете? Есть специальные ... методы? Я спрашиваю не только из-за Пауля. Но так

же из-за папы. - Я посмотрела на Колина с вызовом.

- Я не знаю. Я ещё никогда не убивал ни одного человека. И никогда конкретно не

размышлял, как это сделать. Наверное, более человечески, чем ты думаешь. У нас есть

огромная сила, поэтому это не будет стоить нам огромного труда. Намного меньше, чем вам.

Но методы были бы похожими.

- Значит, ты ещё никогда не ... убивал? - Я испытала облегчение и была в то же время

встревожена, услышать это. - Ни человека, ни Мара?

205

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

- Нет. Ты теперь разочарована? - Колин ухмыльнулся. - Я попытался убить Тессу. Этого для

начала хватит. В остальном моя совесть чиста. Были ситуации, в которых я с удовольствием

убил бы человека или нескольких - ты знаешь, о чём я говорю, - но я был для этого слишком

слаб.

- У тебя, значит, нет опыта в убийстве?

- Мары убивают людей, чаще всего, из-за завести к пище, или потому что люди их

заметили. Я заботился о том, чтобы они мне не замечали, когда питался ещё человеческими

снами. А моя зависть к пище у меня под контролем.

- Хорошо, - сказала я медленно. - Опыта нет. Не убивал ни Маров, ни людей. Я рада этому,

действительно рада. Но ...

Колин снова начал ухмыляться, когда изучил моё нерешительное выражение лица. Я

посмотрела на него испытывающе.

- Чертовски не крутой твой хозяин тьмы, правда? - Улыбка Колина расширилась в

усмешку. - Я теперь утратил для тебя свою эротическую привлекательность?

- Э-э, нет, - постаралась я быстро опровергнуть то, что так смотрела на него. - Я только

думала, что демон ... что убивать ...

- ... его предназначение, и ему это легко сделать? Может быть. Я не хочу отрицать этого.

Для тебя мне понадобиться две секунды, самое многое, три.

Инстинктивно я отодвинулась немного назад к изголовью кровати. Колин наблюдал за

мной расслабленно, но его веселье быстро исчезло.

- Знаешь, Эли, я помню очень хорошо, как моя мать в первые недели моей жизни

пыталась неоднократно оставить меня на морозе, на холме фей. И я помню так же её объятое

ужасом лицо, которое смотрело на меня, когда она на следующее утро находила меня, а я всё

ещё был жив.

- Она бросала тебя? - Внезапно мне в голову пришли образы, которые преследовали

меня, когда доктор Занд показывал мне своих пациентов. Колин, младенцем на вершине

холма, снежинки на его лице ... совсем один и потерян.

- О, это было одно из её любимых времяпровождений. Она надеялась, что маленький

народец поменяет меня на настоящего ребёнка. Ты ведь знаешь, она считала меня

подмёнышем. И в тайне она желала, что я при этом наконец-то окочурюсь. Мужества убить

меня своими руками у неё не было.

Это было слишком. То, что Колин мог умереть, если мы попытаемся спасти Пауля. Что я

втянула в это Джианну. Что мой отец находился в списке смертников. Что Колина, когда тот был

ребёнком, относили на холм и оставляли там одного, а он всё понимал, всё ... Помнил каждую

деталь, холод и одиночество и ненависть женщины, которая родила его. Кто мог обвинить его в

том, что он поддался Тессе? Я больше этого не могла.

- Эй, нельзя было этого делать. Она не должна была этого делать! - всхлипывала я.

- Она уже давно мертва. Я же ещё жив. Может быть, своего рода справедливость. - Колин

смиренно пожал плечами. - Кто знает? Хочешь ещё что-нибудь знать?

- Да. Ты сказал, что Тильман отравлен. Значит, у всех Маров есть яд, который они

переносят? - Я стала подчёркнуто неловко искать бумажную салфетку, но, видимо, прямо

сейчас у Колина не было аппетита, чтобы собирать мои слёзы.

- Нет. Я могу себе представить, что только те Мары несут в себе яд, которые уже людьми

были подлыми и злыми и к тому же больными. И поэтому приняли метаморфозу с

благодарностью.

Я подумала о длинной, холодной зиме. О моём тяжёлом бронхите, эпидемии гриппа в

деревни ... Может быть, это даже был возбудитель из далёкого прошлого?

- После того, как Тесса исчезла, у нас среди прочего разразился гепатит. Это была она?

206

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

- Мы не переносим бактерий и вирусов, Эли. Они не находят в наших телах питательную

среду. Мы можем, самое многое, ослабить вашу иммунную защиту и даже это не напрямую, а

тем, что наше присутствие подвергает вас сильному стрессу. Так, как я это сделал с тобой

летом. Но мы сами не можем заболеть.

- Значит, я теперь подвергаюсь большей опасности заболеть? Ну, потому что в твоём

присутствии постоянно нахожусь в состояние стресса?