ждала, что кто-то придёт, кто поднимет меня и скажет, что всё будет хорошо. Только плохой

сон. Ничего более.

В этот раз я не была женщиной Рэмбо, которая с презрением к смерти шагала в лес и от

чистой любви была готова умереть. Одурманенная и бесшабашная. Теперь с самого начала у

меня была моя часть, которая была не такой уж и маленькой. Я должна была вломиться в

квартиру Мара, закрыть свой разум (как мне это удастся?) и сделать моего брата счастливым -

мужчину, который был настолько далеко от счастья, как антарктический пингвин от Рио-де-

Жанейро.

- У тебя уже есть представление, как ты его ... убьёшь? - спросила я с беспокойством.

- Этого я не могу тебе сказать. Тебе нужно будет слепо доверять мне, Эли. - Колин всё ещё

смотрел в окно, как будто меня больше здесь не было.

- Отлично. И, насколько я знаю наши отношения, теперь я снова должна исчезнуть, не так

ли? - Я взяла свой рюкзак и хотела начать укладывать пожитки, потому что срочно должна была

хоть что-то сделать, чтобы не сойти с ума. Но горящий взгляд Колина заставил меня

остановиться.

- Нет. Ты поедешь со мной на Тришин. Но не думай, что я буду баловать тебя. Ты

проклянёшь тот день, когда познакомилась со мной.

209

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

Часть Четвертая – Гнев

Глава 42. Каратэ-кид

День, когда Колин выловил меня в шторм, я уже проклинала несколько раз. В этом

отношении это желание было не новым. И всё же, что я тогда, во время шторма, боялась до

смерти, казалось мне абсолютно смешным, учитывая те задачи, которые теперь ожидали меня.

Шторм! Давайте его сюда! Я бы не колеблясь, голой и с железной люстрой на голове, встала бы

под проливной дождь и позволила бы молнии танцевать вокруг себя, если бы таким образом с

моих плеч было бы снято другое, более тяжёлое бремя.

Теперь я сидела в хижине, смотрела на то, как дремлет Мисс Икс, и ждала те вещи,

которые настанут. Колин высадил меня на рассвете на Тришине и тут же снова исчез. Ему

нужно кое о чём позаботиться, сказал он. Что, скорее всего, означало вот это: погрузиться в

море и выследить косяки рыбы. Его кожа сегодня утром была в те несколько моментов, когда я

касалась её, только умеренно тёплой. Я должна была здорово убеждать себя, чтобы не

интерпретировать его дистанцию как отказ. По крайней мере, меня утешало то, что здесь была

только одна кровать, а он вряд ли оставит меня спать на полу. Потому что я должна буду,

хотите - верьте, хотите - нет, остаться здесь на три дня. С ним на острове. На самом деле я

должна была бы прыгать от радости. Но я предчувствовала, что была здесь не для развлечения.

Это предчувствие подтвердилось, когда Колин вернулся во второй половине дня, как в

старые времена в бейсбольной кепке и тёмных очках. Он бросил мне на колени набитый пакет.

Мысль о том, что Колин ходил по магазинам, показалась мне такой странной, что я громко

рассмеялась.

- Надень это, - сказал он коротко и выскользнул из штанов и рубашки. Ага. Господин

крутой раздевается, а я должна надевать новые вещи. Что это будет? Кончиками пальцев я

открыла пакет, чьё содержание тяжело лежало у меня на коленях. Много белой льняной ткани,

толстой и грубой, пояс ... о, нет. Наряд для каратэ. Когда я снова подняла голову, на Колине уже

было надето его кимоно.

- У тебя проблемы? - спросил он. Его объективность действовала мне на нервы.

- Эта штука слишком широкая, - проворчала я, но всё-таки избавилась от моих немногих

вещей.

- Тебе нужно не ходить по подиуму, а тренироваться. Кроме того, ты должна быть в

состоянии двигаться в нём. Подожди.

Я стояла больше голой, чем одетой перед ним, и позволила ему изучать себя. Что он хотел

делать теперь?

- Снимай цепочку, кольца, часы, серёжки.

- Можно было сказать это более приветливо? - Я скрестила руки на груди, закрывая грудь.

Редко я чувствовала себя такой обнажённой, как в этот момент. Я и каратэ. Это было смешно. И

чем это поможет?

- Эли, мы здесь не на посиделках. Сними свои украшения. - В то время, как я возилась со

своими серёжками, Колин критически осмотрел мои ноги, потрогал мои мышцы на руках и,

проверяя, нажал на спину.

- И? Нашёл целлюлит? - спросила я ядовито и вырвала у него из рук верхнюю часть

кимоно.

- Нет. Но так же никаких выраженных мускулов. Ты в прошедшие месяцы занималась

спортом?

- О. Мне очень жаль. Я ведь совсем забыла! Точно! Я должна была между моим

бронхитом, заключительными экзаменами, исчезновением моего отца, хищением

воспоминаний и всех атак Мара на моего брата ещё пробежать марафон! Как же я могла только

быть настолько небрежной!

210

Беттина Белитц – Расколовшаяся луна / Bettina Belitz – Scherbenmond (Splitterherz, #2)

- Значит, нет. - Колин взял пояс, обернул его вокруг моей талии и показал, как завязывать.

Это был, конечно, не обычный узел, а какой-то специальный каратэ-додзё узел, который я ни в

жизни не смогу завязать сама. Но он должен был быть завязан именно так, а не по-другому,

потому что иначе в Китае упадёт мешок с рисом.

- Я выгляжу как Бибендум, - ворчала я, когда он наконец закончил, и я разглядывала своё

отражение в стекле балконной двери.

- Не имеет значения, как ты выглядишь, - ответил Колин спокойно. - А насчёт темы спорта:

в здоровом теле живёт здоровый дух.

- О, Колин, пожалуйста! - взорвалась я. - Я ничего не хочу слышать о банальных прописных

истинах! Раньше я тоже занималась спортом, и мой дух был не более здоровым, чем сейчас! От

всей этой мании о спорте меня тошнит, и у меня правда сейчас другое на уме. Мне что, отныне

начать каждый день бегать, или что? Какими дураками должны быть люди на самом деле,

чтобы делать так! У бедного греческого курьера не было лошади и ему пришлось бежать все

дерьмовые сорок два километра до Марафона - не потому, что он этого хотел, а потому что

должен был. Он добежал, свалился с ног и умер. Класс. И что делают люди? Подражают ему!

Они это совершенно не правильно поняли! С машиной с ним бы такого не случилось!

Губы Колина дрогнули, и он отвернулся, пока не обрёл снова свою стоическую

невозмутимость и посмотрел на меня прямо.

- Хорошо. Поэтому мы и займёмся каратэ, а не марафонским бегом. Я тоже считаю

марафонский бег вздором, если тебя это успокоит. Наше тело создано для бега, но для начала

хватит и двадцати километров. Теперь, будь так добра, сопроводи меня вниз.

- А что с ними? - Я указала на свои босые ноги.

- А что с ними не так? Боевыми искусствами занимаются босиком.

- Там, снаружи, примерно десять градусов! - Снова я скрестила руки на груди. - Мне уже

сейчас холодно!

- Ты не умрёшь от этого, Эли. Пожалуйста, не испытывай моё терпение. Чем дольше ты

отодвигаешь это от себя, тем хуже мы будем подготовлены.

Он развернулся, открыл дверь и спустился вниз по лестнице. Потом он встал на берегу и

стал ждать меня. А я считала это глупым, оставаться здесь наверху и упрямиться, как маленький

ребёнок. Убежать я тоже не могла. Остров был крошечным. Не было даже дюны, которая бы

была настолько большой, чтобы можно было спрятаться за ней. Что бы он ни намеревался со

мной сделать, я была в его власти. И поняла ли я это только что правильно - это должно

послужить для нашей подготовки?

Неужели для схватки против Францёза? Что общего с этим имели мои не существующие

мускулы?

- Поклонись, - приказал Колин, когда я встала напротив него на влажном, холодном песке.