— Скорее ночь, господин адвокат. И, в отличии от вас, она у меня выдалась не такой уж и доброй.

— Ну…вы это…

— Я что?

— То есть…я хотел сказать…что вы и сами не очень добрый.

— А с чего мне быть добрым, когда всякая пьянь шатается возле моего дома и орет, как мертвяк на кресте. Ты что здесь вообще делаешь?

— Я иду домой. Эта река принадлежит всем гражданам Конфедерации. Извините, что потревожил. Я молчу, как упокоенный вампир. Всего доброго или недоброго. Прощайте…

Сьян сделал шаг в сторону реки. Гончая зарычала и клацнула зубами. Зубы у собаки были острые, как бритва, клыки блестели в темноте, как два заговоренных кинжала. Сьян сделал шаг назад. Гончая качнулась на лапах, напряженных, как две натянутых струны, пытаясь ухватить Сьяна за штанину, которой у него не было. Сияна в ужасе дернула голую под мороком ногу. На ней под иллюзорным костюмом все так же была надета лишь шелковая рубашка, да и та не ее.

— Знаешь, что-то, адвокат, мы подозрительно часто встречаемся с тобой в последнее время. Мне кажется, что ты что-то вынюхиваешь…Но ты слишком мелкая сошка, чтобы копать под меня по собственной инициативе. На кого ты работаешь, мальчишка?

Пес зарычал громче. Сьян не двигался, не думал, не смотрел. Молчал.

Инквизитор задумчиво поддел сапогом грязь. С холма посыпалась смесь песка, травы и мелких камней. Затем, точно слетел, он легко спрыгнул вниз. Полы балахона взвились вверх, как крылья коршуна, и снова плавно окутали его высокую фигуру. В тумане капюшона сверкали зеленые глаза.

— Тебя не учили отвечать, когда старшие задают вопросы, а? Ну- ка, Боб, давай, попробуй, как этот мальчишка на вкус. Гост форт! — скомандовал мужчина и зубы пса с наслаждением впились в икру Сьяна. То ли от неожиданности, то ли из-за низкого резерва, но Сияна не блокировала укус, лишь закричала, когда зубы сомкнулись и, наверное, вырвали кусок ее плоти. Сияна тяжело задышала, даже не пытаясь сопротивляться и старалась не двигаться. Сьян видел однажды, что осталось от человека, попытавшегося спастись от подобного пса.

— Шшот! — прошипел Инквизитор.

Гончая нехотя оставила ногу Сьяна в покое, облизнула окровавленную морду и стала нетерпеливо прыгать на месте, кружить вокруг жертвы, скалить зубы, рычать, припадать мордой к земле.

— Мне повторить свой вопрос? — спросил Инквизитор, сделав шаг и став к Сьяну почти вплотную.

«Раз, два, три…» — считал про себя Сьян, не выпуская крупицы магии наружу, спрятав их, зафиксировав, удерживая морок и с трудом удерживаясь на ногах.

— Я работаю…на себя.

— Да неужели? Подумай, прежде чем врать мне, щенок. Моя собака еще очень голодная.

— Я говорю правду — я работаю на себя, — ответил Сьян и, сдерживая гримасу боли, твёрдо посмотрел Инквизитору в глаза. — я был здесь, потому что выполнял ваше поручение.

— Мое поручение?

— Вы сказали, что вам нужна ведьма. И я ее выслеживал. Я понятия не имел, что вы здесь живете. Если бы я знал, что она уже у вас…

— Глупая ведьма сбежала…

— Обещаю, она будет у вас, если…

— Если? Ты? Смеешь ставить условия мне? Да мой пёсик проглотит тебя вместе со всеми потрохами!

— Пусть глотает, — Сьян нашел в себе силы усмехнуться, — но ведьмы вы в этом случае не получите.

Глаза Инквизитора зло сверкнули.

— Что ты хочешь?

— У вас в подземелье заперта дочь моего клиента господина Шваха.

— И?

— И другие девушки. На каких основаниях вы их задержали?

— Значит все-таки копаешь под меня, шавка! Не удивлюсь, если тебя купил Лорд-Инквизитор Сервенсутс, такие смазливые мальчики как раз в его вкусе!

Инквизитор задумчиво наклонил голову набок.

— Кого-то ты мне напоминаешь… — задумчиво пробормотал он. — Хотя все мальчики Сервентуса на одно лицо и визжат в пыточной, как бешеные поросята. Гост форт!

Гончая радостно впилась в другую икру Сьяна. Сьян до скрипа сжал зубы и даже зажмурил глаза, но не проронил ни звука. Если бы он мог, он бы заткнул уши, чтобы не слышать довольного собачьего чавканья.

— Шшот!

Недовольно рыча, гончая отступила, продолжая рычать и скалить зубы, облизываться, пускать слюни. Теплая кровь, стекала по лодыжкам. Собака, выпуская огромные когти нетерпеливо рыла землю, поднимая в воздух фонтаны грязи. Инквизитор усмехнулся, наклонился, ласково потрепал животное по загривку и обратился к Сьяну.

— Так что ты хотел мне сообщить по поводу ведьмы?

— Я…, - переводя дух, сказал Сьян, — готов обменять нужную вам ведьму на свободу девушек. Сьян из последних сил держался на ногах, стараясь не обращать внимание на гончую, которая накручивала круги вокруг, не отрывая мутного взгляда от предполагаемого ужина.

— Хм, интересное предложение. Ведьма одна, а девушек много, но…я согласен. Жду ведьму здесь завтра в семь вечера.

— Завтра? Но…

— Или завтра, или сделка не состоится.

— Я согласен.

— И без глупостей. Если собираешься обмануть, лучше сразу закопайся на кладбище. Хотя, тебя не спасет и это. Боб, пойдем! У меня для тебя есть более сытный ужин.

Инквизитор развернулся и легко забрался по уступам на крутой берег, а Сьян медленно побрел вдоль берега, держась на ногах исключительно из гордости и упрямства. Когда впереди зачернел большой валун, Сьян обнял его, как хорошего друга и замер, пытаясь просто дышать.

— Отдыхать еще рано, мальчик мой!

Сьян услышал тихий женский голос и резко обернулся, едва не свалившись в воду.

Перед ним стояла женщина. В темноте он не мог разглядеть ее лица, но чувствовал теплую волну магии, хоть у нее и был странный привкус горечи.

— Кто ты?

— Я — Латиса. Моя дочь попала к зеленоглазому в клетку. Я уже несколько дней провела на этом берегу, не зная, как помочь ей выбраться из плена. Я слышала ваш разговор. Но…нам лучше побыстрей убраться отсюда. Я живу рядом. Там нам не помешают. Тебе помочь?

Сьян кивнул, опираясь на руку женщины. Вдвоем они пошли чуть быстрее. Сьяну казалось, что с каждым шагом ноги становятся все непослушней, точно собака разжевала всю ногу на мелкие кусочки, которые при каждом новом движении от нее отваливаются. Но новая знакомая Сияны настойчиво тянула и тянула ее вперед. Они выбрались на хорошо протоптанную тропинку, и идти стало легче. Тропинка вывела к городскому саду, где летними ночами практически за каждым кустом можно было встретить по влюбленной парочке или тех, кому легче не любить, а продавать-покупать любовь. Поэтому у входа в парк круглосуточно дежурили извозчики.

— Спасибо, но сейчас мне лучше поехать домой. — сказал Сьян новой знакомой, махнув рукой свободной упряжке. Извозчик сонно зевнул и вяло дернул вожжи, будя такую же сонную лошадку. Им явно было не понять тех, кто оглушал страстными стонами темное чрево цветущего парка.

— Господин адвокат, вы должны знать — вы не одиноки в своей борьбе против произвола нынешней власти! У меня…и у вас есть влиятельные друзья и единомышленники, готовые прийти вам на помощь…

— Друзья и единомышленники готовы встретиться со мной завтра? Сегодня я очень устал.

— Понимаю. — согласилась Латиса. — Мы можем навестить вас завтра, господин адвокат.

— Завтра я весь в вашем распоряжении, — пробормотал Сьян, с трудом забираясь в повозку и называя адрес.

— До завтра! — помахала рукой Латиса.

Сьян откинулся на жесткое сиденье. Повозка подпрыгивала на ухабах. Небо светлело. Рабочий люд просыпался, начиная будничную суету. У колодца собралась толпа позёвывающих бабенок с ведрами. Над пекарней заструился дымок. В кузнице матерился кузнец, поучая звонкими оплеухами нерадивого ученика. На улице Центрального кладбища было относительно тихо. Потерявшие заряд зомби падали прямо на выстланную соломой улицу, пугая редких лошадок. Вдоль дороги спешили к общежитию загулявшие студенты академии. Застегивая на ходу платья отправлялись отсыпаться помятые жрицы любви, которые, как вампиры, с первыми лучами солнца, теряли умело наведенный вечерний глянец и выглядели поношенными и одутловатыми. Сьян остановил извозчика у своей новой вывески, отпер дверь, заговоренную на ее прикосновения, принес деньги, расплатился и наконец оказался наедине с собой.

Кинув рубашку «его высочества» в потухший камин, Сияна залезла в бадью с холодной водой, где плавали засушенные головки ведьминого семицвета. Боль в покусанных ногах сразу же притупилась. Сияна с неохотой выбралась наружу, не вытираясь, упала на кровать и отключилась. Сил на то, чтобы просто накрыться теплым одеялом, не было.

На темном небе, как глаз в колбе, ярко горела луна. В лунном свете фигура мужчины, стоящего к ней спиной казалась огромной — широкие плечи, которые едва ли пройдут в дверной проем, мускулатура рук настолько рельефна, что казалось, выкорчевать столетний дуб голыми руками — детская забава. Сияна не узнала — почувствовала — это ее князь. Мирван. Одержимый.

— Наконец-то ты уснула, неугомонная шлюха. Я давно тебя жду. Позабавилась?

— Мирван, я…

— Я твой хозяин! Но ты потеряла стыд и раздвигаешь ноги перед каждым встречным. Думаешь, сумела убежать от меня? Наивная ведьмочка, я все равно тебя достану, и ты пожалеешь…Пожалеешь обо всем!

— За что ты меня так ненавидишь, Мирван?

— Ненавижу? Хотя ты права, я тебя ненавижу! Знаешь, что я собираюсь сделать с тобой?

— Не знаю и знать не хочу…Я хочу только одного — чтобы ты оставил меня в покое!

Луна спряталась за тучи, и они оказались в полной темноте.

— Кому какое дело до того, что ты хочешь или не хочешь? Имеет значение лишь то, что хочу я! А я хочу подвесить тебя к потолку и отстегать плеткой так, чтобы твоя нежная кожа покрылась кровоточащими рубцами. Помнишь, как ты громко стонала под мной? Я любил твои страстные стоны, ты выгибалась и двигалась мне навстречу….ты кричала от наслаждения. Теперь же ты так же кричишь под кем-то другим, а я слышу, каждый стон, я чувствуя, как ты дрожишь от возбуждения, когда тебя касается кто-то другой…Я схожу с ума! О, как я тебя ненавижу! Ты превратила мою жизнь в ад, и я заставлю тебя кричать от боли. Я хочу почувствовать запах твоей крови, видеть, как каждый новый удар заставляет тебя вздрагивать, а раны кровоточат все сильней….