Вдох — выдох. Вода, как зеркало. Вода — это синий. Синий цвет соответствует Северу. Сияна двинулась по тропинке к северным воротам. Чем ближе она подходила, тем холодней становилось. Мурашки, теперь уже от холода, покрыли кожу. Сияна поплотней закуталась в плащ.

Вблизи ворота оказались огромными, тяжелыми, высокими. Сияна встала на цыпочки, чтобы дотянуться до тяжелой перекладины, соединявшей изъеденные ржавчиной створки. Ворота заскрипели. Сияна надавила плечом. Ворота застонали, загрохотали и распахнулись. Снежная вьюга ударила в лицо.

— Сияна, ты можешь остаться! Здесь всегда тепло. Здесь всегда лето. Знаешь, когда ты родилась, я очень испугался. За тебя. Я не хотел отдавать тебя матери. Я не хотел взваливать на тебя бремя долга. Я струсил и поплатился за свою слабость. Меня заперли в этом саду навечно. Но…здесь не так плохо. Одиноко. Иногда. Но, если ты останешься, нам вместе будет намного веселей. Оставайся…

— Прости, отец. — ответила Сияна и сделала шаг, ухнув в холодную бездну.

И попала из ледяной вьюги в душный зной городской суеты. Тармарис нехотя просыпался и отходил от бессонной ночи, отставившей после себя разбитые стекла, перекошенные изгороди, обугленные крыши, разворованные лавки и изуродованные трупы, стыдливо прикрытые соломой. Сияну выбросило в облезлый куст в небольшом проулке неподалеку от некроспекта, рядом с грязной, поддернутой масляной пленкой лужей, с характерным резким запахом. Она вскочила, подхватывая спадающий плащ и по привычке сразу же прикрываясь мороком Сьяна. Кожаный шнурок с ключиком она обвязала вокруг запястья. Зафиксировав морок, она двинулась на центральную улицу, раздумывая, куда идти. Решив в любом случае проститься со своей уютной конторой и красивой вывеской, она шла, удивляясь, как сильно пострадал Некроспект. Ночные драки не были редкостью в столице, но сейчас вся центральная улица выглядела так, будто по ней прошлось озверевшее зомби войско.

— Сьян? Сьян, это ты!

Сьян узнал звонкий голос Латисы. Ведьма выглядывала из экипажа, и призывно размахивала руками.

— Сьян, подожди! Сьян!

Экипаж поравнялся с адвокатом, и Латиса выпрыгнула из него, в изумлении таращась на Сьяна.

— Это ты! Живой! Хвала непревзойденному! Жив! Как?! — она схватила его за плечи и затрясла. Сьян с опозданием, но начал формировать панцирь, пряча магию. Но…

— Мой юный друг… — послышался знакомый скрипучий голос. Сьян поспешно закрывал ауру, вырываясь из объятий Латисы, но перед глазами вдруг все потемнело, а руки скрутила амагическая сеть, как пиявка, впиваясь ауру и начиная стремительно выпивать резерв.

— Кажется, я приглашал тебя в гости, мой юный друг.

Лорд Сервентус махнул морщинистой, усыпанной перстнями ладонью и два лакея закинули обездвиженного адвоката в экипаж. Копыта зацокали, раскачивая Сьяна на мягких сиденьях. То ли сеть была пропитана каким-то дурманом, то ли сказалась насыщенная событиями ночь, но Сьян провалился в мутное забытье.

Он очнулся, когда его, словно мешок, бросили на холодный каменный пол. Открыв глаза, он увидел перед собой начищенные до блеска носки Инквизиторских сапог.

— Вот значит, как, — задумчиво протянул лорд — инквизитор. Сияна поняла, что резерв снова на нуле, а это означало, что морок растворился.

— Значит, это некромантское отродье, решило подсунуть нам вместо нашего героя эту дешевую подделку. И что, неужели Эшред думал, что я не в состоянии отличить ее от оригинала? — лорд Сервентус говорил, выплевывая каждое слово. Носок его сапога ткнулся Сияне в щеку, вынуждая ее повернуть голову и посмотреть на него снизу вверх. Серенькие глазки лорда от злости превратились в два малюсеньких уголька, пылающих в тумане капюшона.

— Я вздерну тебя на дыбу, ведьма. Я посажу тебя на кол, а мои псы обглодают твои ноги до костей. Палач намотает твои кишки на вертел, ты захлебнёшься собственной кровью. Ты — трусливая предательница, позволившая убийце своих сестер надеть на тебя морок того, кто отдал собственную жизнь, чтобы спасти их от императорского произвола!

Сияну некстати пробрал нервный смех.

— Мой лорд, — произнесла Сияна, стараясь говорить спокойно и вежливо, насколько это в принципе получалось в ее положении. — То есть, вы полагаете, что я пытаюсь себя выдать за некого господина, который по вашему мнению убит?

— Ты, дрянь, — лорд-инквизитор пнул ее в живот так, что у Сияны перехватило дыхание. — пыталась выдать себя за невинно убиенного Сьяна тер Миррроур. Конечно, твой убогий мозг не сам додумался до столь низкого поступка? Верно?

— Я…не понимаю, о чем вы…

— Я о том, что темный инквизитор угрожал тебе, ввел в заблуждение, заставил поменять внешность? Ведь так? Лорд Эшред убил адвоката Сьяна и заставил тебя покрывать это преступление?

Сияна заметила, что в углу стоит массивная фигура в кожаном фартуке и с черной маской, сквозь которую, налившись предвкушением, просвечивают маленькие блеклые глазки. Палач. Сияна вздрогнула.

— Вы ошибаетесь… — проговорила она.

— Я никогда не ошибаюсь. Поэтому не зли меня. Я повторяю свой вопрос последний раз. Очень хорошо подумай, прежде, чем ответить…

Но тут позади нее раздался стук, дверь, ворча, отворилась.

— Мой господин, — услышала она взволнованный голос Латисы, — там прибыл тот, кого мы ждали…

— Не здесь…. — резко оборвал ее лорд, пнув Сияна в живот, он направился к Латисе.

— И еще у меня есть подозрение, что…

Голос Латисы превратился в шепот. Дверь с глухим стуком захлопнулась и Сияна, скованная сетью по рукам и ногам, в сползшем с плеча плаще, осталась лежать на холодном полу. Палач хмыкнул и зашаркал ногами в огромных ботинках с тяжелой подошвой. Он наклонился и ухватил Сияну за волосы, вздергивая вверх. Маска с сально блестящими глазками оказалась совсем рядом. От палача шел дух давно немытого тела. Его аура была грязно-коричневой и почти истертой, очень слабой, как у домашнего животного. Хотя, у некоторых лошадей, верно служивших хозяевам и обладавших зачатками разумности, ауры встречались даже ярче. Работа палача считалась грязной. Редко на нее соглашались по доброй воле. Еще реже на скотской работе оставались людьми. Были и такие, кто компенсировал собственное зло спасенными жизнями, изучая врачебное дело. Но экземпляр, вцепившийся Сияне в волосы к последней категории, явно не относился.

— Ишь какая лупоглазая потаскушка.

— Пусти, — сквозь зубы проговорила Сияна, — твой хозяин не давал тебе разрешения меня трогать.

— У меня нет хозяина.

— Пусти! Ты не имеешь права! Я не преступница, никто не отдавал тебе приказов меня пытать!

— А разве ж я тебя пытаю, — хмыкнула маска, — я тебя еще и пальцем не тронул, а ты визжишь. Выдьмы, …ить, костер по вам плачет…Вам не угодишь.

— А ты попробуй накормить, напоить. Чего хватать со всей дури! У ведьм настроение о-очень переменчивое! — проговорила Сияна и постаралась кокетливо улыбнуться.

В глазах палача мелькнуло удивление. Он отпустил косу девушки, и Сияна грохнулась на пол.

— Ты чево, жрать хочешь, что ли?

Сияна передернула плечами, словно от холода, хотя в огромном камине во всю полыхало живое оранжевое пламя, вокруг распахнутого каминного рта, как лепестки, расходились длинные и не очень штыри и щипцы. Напротив стену украшали тяжелые цепи — не очень аппетитное помещение, но Сияна согласно кивнула.

— Ну это, — здоровяк задумчиво почесал затылок, — ща поищу, мож завалялось чего-нибудь заморить червячка…

Сияна, сжав челюсти, закивала, снова выдавив поощрительную улыбку. Ей даже страшно было представить, что из съедобного он мог в подобном месте найти.

— А выпить есть? — спросила девушка, подумав, что от воды ей вряд ил будет плохо, учитывая врожденный иммунитет, да и в горле пересохло.

— Покрепче хочешь?

— Не откажусь.

— Ща все будет в лучшем виде.

Здоровяк зашаркал куда-то в затемненную глубь помещения, а Сияна, аккуратно разминая стянутые за спиной запястья, медленно потянула шнурок, на котором болтался крошечный ключик. Скоро ключик оказался в ладони. Она не была уверенна, что ключ сам по себе творит или контролирует магию, но попытаться стоило. Она поддела зазубренным концом тугую сеть. Сеть чуть-чуть, но поддалась, натянулась, ослабевая в одном месте, перетягивая в другом. Словно пружина, сеть растягивалась, но ключик был крохотный, сеть зачарованная, эластичная и прочная, сплетенная из русалочьих волос. Ключик не мог порвать ее, но, приподняв, он дал ручейку магии согреть запястья. Сияна закрыла глаза, отбросила в сторону все мысли и сомнения, ловя каждую крупицу, каждую искорку. Капли воды, стекающие по стенам, огонь, пожирающий дерево, дерево, медленно отдающее себя огню, мох, покрывающий камень — все вокруг откликнулось на ее зов. Запястья нагрелись, тепло потянулось по рукам выше, туда, где сеть врезалась в кожу.

Сеть задымилась и лопнула.

Сияна была свободна.

— Где же я спрятал ее, а? Была у меня в заначке бутылочка одна — глазодралка, едрена вошь…тебя в …тудыть… — ворчал палач, раскидывая что-то железное, скрипя чем-то, шаркая и ругаясь. Сияна освободила ноги и бросилась к двери. Резерв был на пределе, но пришлось его почти потратить, чтобы дверь открылась и закрылась без лишнего шума. И вот перед ней темный коридор, она запахнула плащ и побежала.

Поворот. Никого.

Прямо, прямо, прямо.

Поворот. Свет факела ослепил. В горло воткнулось что-то острое и холодное.

— И куда ты собралась, дурочка? — услышал Сияна усталый голос Латисы.

— Латиса, дай мне уйти…пожалуйста…

— Мой господин велел мне заняться тобой…адвокат Сьян…

— Тоже будешь обвинять в самозванстве?

— В излишней предприимчивости…Мальчиком, кстати, ты мне нравилась больше. Меня даже влекло к тебе немного…А так ты смотришься, как дешевая шлюха.