— С плесенью. Ха-ха. Прости, принцесса. Начало многообещающее. История длинная? Иди, присядь ко мне на волосатые коленки, а то устанешь… — пьяно произнес Мирван, похлопывая себя по бедрам.

Ротаэль сжал кулаки. Сияна закусила губу. Мирван не сводил поблескивающего взгляда с эльфийки. Эльфийка снисходительно улыбнулась и продолжила:

— Сейчас Великих источников осталось только 3 — у эльфов, в заоблачной долине ведьм и в священном саду Четырех Сторон Света.

От ее улыбки у Ротаэля что-то томительно зазвенело внутри. Он сделал еще шаг. Теперь он стоял почти вплотную. Ее нежная шейка казалась такой тонкой, трогательно беззащитной. Нежный шелк платья так волнительно обрисовывал сладкие линии ее нежных грудок, горошинки сосков топорщили шелк, и в паху у Ротаэля становилось жарко — он с трудом удерживал желание сжать, коснуться, ласкать. Сколько еще будет длиться эта невыносимая пытка — плотно закрытая дверь в спальню собственной жены?

Мирван, между тем, почесал волосатую грудь, потянулся и встал, снова направляясь к шкафу.

— Ну, принцесса, что же ты — продолжай свою сказочку. Значит, у эльфов — Великий источник света, а у нас котелок с плесенью. И, что же нам делать, болезным — утопиться в нем? Ха, я лучше утоплюсь тогда в медовой браге. — Мирван ввинтил острый коготь в винную пробку, потянул, раздался чпок, и Мирван сделал несколько больших и жадных глотков.

— На самом деле этот, как ты, мой государь, называешь «котелок с плесенью» — тоже когда-то был источником света… — отозвалась эльфийка, глядя на Мирвана с неодобрением.

— Да что ты говоришь…

— И он снова может стать источником света и…жизни…

Бутылка выскользнула из рук Мирвана, разлетелась на осколки. Он хрипло спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— То, чем является источник, зависит от того, кому он принадлежит. Плесени по вкусу кровь, боль, страх, плотские удовольствия. Плесень может разрастись до таких размеров, что сделать своего хозяина не просто могучим колдуном, но демоном — повелителем человеческих душ. В обмен на хорошее питания.

— Смотри-ка, Тейринель, как засверкали глазки твоего супруга. Кажется, ему нравится перспектива стать демоном!

Эльфийка вздрогнула и повернулась к Ротаэлю. Она посмотрела ему прямо в глаза. И его пронзило сразу несколько электрических разрядов. Если бы он был демоном, смог бы он приказать ей подчиниться? Если бы он стал демоном, смогла бы она его полюбить?

— Но, — очень тихо продолжила эльфийка, — если хозяином источника станет тот, чье сердце наполнено светом и любовью, то в источнике этот свет отразиться в тысячу раз сильнее. Тогда хозяин источника превратиться не в демона, но в бога, который сможет творить этот мир и дарить жизнь…

— А возвращать жизнь сможет? — спросил Мирван.

— Брат, только не говори, что ты хочешь стать богом.

— Не хочу. Но я хочу, чтобы Сияна вернулась ко мне. Я хочу подарить ей жизнь и свою любовь….У меня есть шанс?

— Я не знаю, мой государь. Легенда гласит, что у зеркальных ведьм был Ключ, который мог повернуть время вспять и вернуть источник в то мгновение, когда он был еще полон света и жизни.

— И где этот Ключ сейчас?

Он у меня. Я все исправлю. Но мы с тобой никогда не узнаем друг друга, Мирван…

— Не знаю…Но, чтобы очистить источник сейчас нужна действительно настоящая любовь и очень яркая магическая сфера.

— Я действительно люблю Сияну.

— Тогда я готова тебе помочь…

— Тейринель, ты — моя жена! Я против твоего участия в сомнительных авантюрах!

— А он твой брат…Мы должны ему помочь.

— Он — проклятый сумасшедший!

Эльфийка снисходительно улыбнулась.

— Легенда закачивается так:

Когда два будет, как одно.

Когда отдаст то, что дано,

Когда три превратится в пять,

И время снова обратится вспять.

Свет ярче Тьмы начнет сиять.

— Эльфы любят непонятные напевы. — произнес Ротаэль. Он чувствовал ее сводящий с ума цветочный аромат. Он злился. Он желал.

— Значит, стоит попробовать. Если есть хотя бы крошечный шанс… — глухо спросил Мирван.

— Если любишь, то шанс есть всегда.

— А у меня есть шанс, Тейринель? — тихо спросил Ротаэль, осторожно приобнимая принцессу за плечи.

Мирван тоже смотрел на эльфику и его глаза вспыхивали каким-то безумным огнем.

— Я верну ее. Покорю этот чморский источник и верну!

Сияна ударила по стеклу. Стекло задрожало.

— Госпожа! Госпожа, вы меня слышите? Вода уже остыла.

Сияна резко села, расплескивая воду, в которой точно кусочки облаков, плавали остатки душистой пены. Телла помогла ей подняться, вылезти, завернуться в покрывало. На застеленной кровати лежал нежно-синий шёлковый костюм в ее любимом гномьем стиле — свободные штаны, просторная рубаха. Телла принесла белье. Тонкое кружево нижней сорочки было таким изумительно нежным, что не оставляло сомнений — настоящее эльфийское качество с каплей естественной магии. Пронеслась мысль, что этот, довольно развратный комплект, с короткими, практически прозрачными панталончиками, Эшрад выбирал сам. Стало совсем не по себе, но Телла подала длинную плотную рубаху от костюма и Сияна оделась. Идти без белья еще хуже, а другого нет.

— Ужин уже совсем скоро, моя леди, но я могу пока принести вам чай.

— Не стоит, спасибо! Ты можешь идти, Телла!

Телла сделала реверанс и упорхнула. Сияна осталась одна, села на кровать. На душе было мрачно. И тут в окно тихонько постучали. Сияна обернулась. В окне темнел силуэт. Она не узнала, скорее почувствовала, что это был Джакк. Она торопливо подбежала, щелкнула задвижкой, впуская суженного внутрь.

— Уф-ф, я думал, что эта болтушка никогда не уйдет!

— Всемогущий чародей, Джакк! Что ты здесь делаешь?

Лицо у него превратилось в один сплошной синяк. Нос, красный, как свекла, раздулся и съехал куда-то на бок.

— Я пришел за тобой.

Глава XX

Память — это то, что нас связывает с прошлым и мешает шагнуть в будущее.

Джакк скользнул внутрь. В одних брюках, худой и жилистый, он был скорее изящного, чем атлетического телосложения. Гибкий, подвижный. На груди темнели бурые пятна запекшейся крови. Взгляд пристальный, серьезный, полный решительности. Аура вспыхивала неровно, что говорила об истощении, но от него, как от печки, все равно веяло жаром неиссякаемой внутренней энергии.

— Сияна, твоего безумного некроманта нет дома. Он поставил блоки на выход. Во мне магии остались крохи, но я чувствую — где-то в блоках есть брешь. Просто ее надо внимательно поискать. Но надо поторопиться.

— Джакк, послушай…Если ты решил меня найти, потому что…чувствуешь себя в долгу передо мной, то напрасно. Да, ты мой суженный, но ты мне не давал никаких обещаний…Мы должны были бы быть вместе, но в другой реальности, поэтому тебе лучше забыть меня…И, Джакк, я люблю другого…

— Другого? Сияна, ты ошибаешься. Неужели ты забыла, как признавалась в любви мне?

Сияна посмотрела на него с удивлением.

— Ты меня совсем не помнишь? — спросил Джакк, в его глазах мелькнула грусть.

— А должна? — удивленно отозвалась Сияна.

— Летний вечер, берег пруда, сладкий сок пьяной клюквы…Первый поцелуй, полная луна и долгие прогулки вдоль зарослей медовой акации. Но твои поцелуи слаще меда, Сияна. А как кружится от этих поцелуев голова…

— Звучит, как вступление к эльфийскому любовному роману.

— Да…Но только это наш роман, Сияна. А ты его забыла. Не беда. Просто дай мне руку. У нас впереди целая жизнь, чтобы вместе все вспомнить.

— Джакк, прости, но…я не могу пойти с тобой…

— Сияна…

Джакк коснулся ее ладоней. Сжал. Притянул, осторожно, но настойчиво.

— Один поцелуй. Позволь мне лишь один поцелуй, и ты забудешь всех остальных. Я обещаю.

Сияна оглядела его опухшее лицо и с сомнением покачала головой.

— Я не думаю, что сейчас подходящий момент для…э-эм поцелуев.

Джакк отодвинулся. Насупился. Нахохлился, как рассерженный воробей, но глаза его при этом замерзли, превратились в две бледно-голубые льдинки.

— Если ты хочешь остаться, то я тоже остаюсь. Учти, я не позволю этому темному касаться и лапать тебя, мою невесту. Я буду настаивать на продолжении дуэли.

Сияна поежилась. Ей тоже особо не хотелось, чтобы Эшрад ее касался. Его прикосновения были болезненны, хотя иногда и болезненно приятны. Ей хотелось расспросить Эшреда об обряде, в котором ей все равно придется участвовать. Хотя нормальные разговоры с темным инквизитором у нее не получались.

— Хорошо, — согласилась Сияна, — если ты так настаиваешь, — пойдем.

Джакк просиял. Глаза оттаяли. Нос засверкал, как спелая клубника. Сияна оглянулась. Комната абсолютно чужая. Слишком аккуратная, светлая и просторная. Самое время вернуться в логово адвоката Сьяна. Не мешкая больше, она шагнула за Джакком в распахнутое окно. Второй этаж. Джакк спрыгнул, спружинив, как кот, легко выпрямившись и выставляя руки, готовый поймать девушку.

— Прыгай! Поймаю!

Сияна подумала, что она за последний год отвыкла доверять людям. Привыкла надееться на свои силы. Но Джакк вызывал безоговорочное доверие. Ведьминская интуиция твердила: «Верь ему!». Сияна прыгнула. Он ее действительно поймал. Руки у него оказались сильными, хоть и немного костлявыми. Он на мгновение прижал девушку, и Сияну накрыла волна тепла и ей почему-то неожиданно захотелось плакать. Она шмыгнула носом, а Джакк, поставив ее на землю, крепко взял за руку и уверенно повел за собой. Вдоль дома рос можжевельник, окутанный сетью некромантских заклинаний, туманной дымкой уплывающих вверх. Еще вчера этой сети не было. Она вполне спокойно могла выйти из дома Эшрада, а теперь он навесил сеть, правда не смертельную. Сгореть — не сгоришь, но обездвижит надолго. Некромагия была плотной, дымила и щелкала, сжигая ночных мотыльков, некстати круживших поблизости.

— Есть! — вдруг воскликнул Джакк, резко затормозив.