– Бывает такое. Я-то сам русский, и из страны не уезжал, это страна от меня уехала!

Иван молчал, но по нему было видно: он уже приступил к своим обязанностям:

– Я должен увидеть этот портрет!

* * * * *

Пару минут мы слышали скрежет топора и стук молотка, и вскоре Василий позвал всех:

– Пожалуйте!

Там стоял тяжёлый запах непроветриваемого помещения.

– А почему здесь нет икон? – спросил я. – Везде в доме есть, а здесь – ни одной, даже обыкновенной, мануфактурной!

– Нельзя их тут держать: сразу чернеют. Видать, этот бес их своим взглядом убивает! – кивнул в сторону мольберта Василий.

Иван откинул с картины покрывало – и сразу отпрянул!

* * * * *

На нас смотрело звериное лицо Демона.

Он зловеще сверкал глазами и ухмылялся. Огромное красное тело было покрыто густой шерстью, рога и копыта – явно бычьи, а хвост, похоже, ослиный.

Он был детально прорисован, особенно глаза: тоже красные, словно налитые кровью, с синими прожилками, и они недобро горели.

Это был огонь не простого костра в лесу или деревенской печки, а настоящее пламя адского кострища!

Эти глаза были видны отовсюду, и они преследовали тебя, куда бы ты ни отошёл!

От них нигде нельзя было спрятаться, даже если зайти с другой стороны портрета: они смотрели с оконного стекла и лампочки, висевшей под потолком.

И они следили за тобой даже с побеленной стены!

От картины исходил странный запах, словно здесь недавно зажигали спички, а Демон держал в руках какую-то трубочку, похожую на флейту.

* * * * *

Иван распахнул окна и сказал задумчиво:

– Да, с этим типом придётся поработать!

Мы вернулись в гостиную.

– А если покрыть эту картину грунтом, а сверху нарисовать какого-нибудь святого? – предположил я.– Тогда его позитивная энергия сможет удержать негативную Дьявола!

– Не поможет! – возразил отец Павел. – Грунт не держится на холсте, сквозь него опять это лико проявляется. Тогда получается «адописная» икона, а это ещё больший грех: Демон получает силу, если над такой иконой помолиться.

– Какая-какая такая икона? – недоумённо переспросил я.

– Адописная. Первым такие иконы увидел Василий Блаженный, тот самый, на чьих мощах стоит собор в Москве. Его проклятий боялся даже Иван Грозный. Нагим Василий в самый лютый мороз ходил, и не простуживался. Однажды он кинул камень в образ Богородицы на Варварских воротах, и его за это чуть не убили. А он крикнул: «Поскребите краску, нечестивцы!» Под краской было изображение беса! Так тогда староверы-иконописцы мстили нашей истинной вере, скрывая всю свою непотребную нечисть, а потом ещё и насмехались: «Новообрядцы Дьяволу молятся!» И дьяволопоклонники так тоже часто делают, чтобы скрыть свою суть, и припрятать их до Чёрной Мессы. Самая большая месса у них аккурат на Вальпургиеву ночь приходится, на первый день мая.

– А не оттуда ли пошёл наш праздник трудящихся? – вдруг решил я пошутить.

Отец Павел ответил абсолютно серьёзно:

– Наверняка оттуда! И цвет Дьявола, между прочим, не чёрный, а красный!

Иван задумчиво бродил по комнате, наклонив голову:

– Заклинать этого демона здесь будет трудно. Но картину нельзя отвезти в церковь или монастырь, да и мне нельзя там находиться. Везите богомаза сюда, и возьмите побольше свечей. Но только белых, и никаких других!

Глава 21. Эх, дороги…

В машину мы сели втроём: отец Павел, его шофёр и я.

По дороге священник решил прочитать краткую лекцию:

– Экзорцисты появились даже раньше Иисуса, и тогда люди думали, что этим могут заниматься многие. Иисус был даже не первым, но самым искусным изгонителем: из одного страждущего шесть тысяч демонов в стадо диких свиней переселил, и каждому демону тело нашлось!

Мне хотелось возразить, что такие стада свиней, тем более в Иудее тех времён, весьма маловероятны, но я не решился перечить.

Послушник вёл машину довольно лихо, словно заправский таксист.

Сразу после моста через речку с примечательным названием Кокаиновые Горки асфальт кончился, и мы поехали по просёлочной дороге.

Отец Павел продолжал «ликвидацию безграмотности»:

– Помимо настоящих специалистов, всегда было полно шарлатанов. За деньги за это берутся и мелкие колдуны, и всяческие «экстрасенсы», а некоторые предлагают излечение даже по Интернету, дистанционно!

– Бред какой-то! «Новые Кашпировские»?

– Истинно так, но даже такие находят себе клиентов. Естественно, это не приносит никакого облегчения страждущему, а ещё больше ему вредит.

Кое-что я успел усвоить из прочтённых книг, но продолжал изображать из себя наивного простачка:

– Простите, отец Павел, а долго продолжается сеанс изгнания?

– От нескольких минут до нескольких часов, зависит от силы беса и таланта экзорциста. Бывали случаи, когда одного прикосновения священника было достаточно для излечения, а бывало, что в человеке поселялся не один бес. Священник одного выгоняет – а там ещё целая сотня! И процедуру приходилось совершать много раз, в течение нескольких лет. Бывало, и никому это не удавалось, и тогда страждущие умирали в тяжких мучениях, без покаяния и причастия, как это случилось с Анной Михель!

– А как бесы вселяются в человека? – спросил я, продолжая игру.

– По-разному! – ответил отец Павел. – Раньше всё от бесовских книг, молитв чернокнижников и спиритизма. А сейчас – от водки, наркотиков или диких сексуальных оргий, римского типа!

Отец Павел сплюнул в сердцах, и перекрестился.

– А как отличить «белую горячку» или наркотическую ломку от настоящих бесовских проделок?

– Только недавно сумели договориться: сначала со страдальцем работают врачи, делают все анализы. Если внутри не бес, а наркотик, ставят капельницу, назначают противоядие и вкалывают более лёгкое средство.

– В моей стране для этого применяют метадон, – вспомнил я недавнюю статью в сети.

– В России этого нельзя: только кодеин или норфин.

Я удивился:

– Батюшка, да вы и фармацевтику знаете?

– Пришлось изучать, к нам же наркоманы десятками приходят! Вот и приходится помогать: кому молитвами, а кому и лекарствами. Но иногда правильная молитва такое чудо сотворяет: сильное кровотечение останавливает, не то что «ломку»!

– Вы правы, отец Павел. Люди сами не знают своих возможностей. Гришка Распутин молитвой останавливал кровь у цесаревича Алексея, страдавшего гемофилией.

– Сила его была от Дьявола, а не от Бога! Может, за то и пострадали все: и сами Романовы, и вся наша Русь Великая. И началось великое братоубийство, которое продолжалось немереное количество лет, и до сих пор безобразие не прекратилось!

– Но ведь это он на коленях умолял Николая Второго не вступать в ту войну! И если бы тот послушал – быть может, и не было бы революции и крушения Империи!

– Никак в тот момент не удалось бы остаться в стороне: воевала вся Европа, а от нас отвернулись бы братья-славяне. Не одна наша империя тогда рухнула. А Николай всё это время не страной управлял, а охотой и своими делами семейными занимался.

* * * * *

У входа в монастырь уже стоял настоятель.

– Прошу разделить с нами трапезу, отец Павел! – обратился он к священнику.

– С удовольствием бы, отец Николай, но Бог торопит, а Лукавый не дремлет. Где богомаз?

– За ним уже пошли.

Через пять минут из ворот вышел послушник, за которым шёл невысокий молодой человек в простой, немонашеской, одежде. Это был вылитый Василий!

Священник не забыл просьбу Ивана, взяв у настоятеля пачку белых свечей.

Матвей всю дорогу молчал, думая о чём-то своём.

Когда монах делал крутые виражи на извилистой дороге, большой крест на груди иконописца колыхался из стороны в сторону, обнажая отпечаток какого-то ожога.

Он тоже имел форму креста.

* * * * *

Уже стемнело.

Кто-то сзади слепил фарами нашего водителя через зеркало. Они нас не обгоняли: дорога была довольно узкой.