Разгуливать по городу особенно нам не пришлось. Начинались большие баскетбольные баталии. В нашу группу вошли пять команд: СССР, Франции, Италии, ГДР и Израиля. Первая игра — с командой Франции. Удачный дебют в любом турнире важен по многим причинам: успех рождает уверенность в своих силах, в благоприятном исходе соревнований, создает команде авторитет у арбитров, завоевывает ей симпатии зрителей.
Готовясь к встрече со сборной Франции, нельзя было не учитывать ряд обстоятельств. Тренером сборной Франции в те годы был Роберт Бюснель, в прошлом отличный баскетболист, игрок национальной сборной Франции и, между прочим, друг генерального секретаря ФИБА В. Джонса. Мы знали, что в сборной Франции вот уже два года как тренируется Жак Лефевр, рост которого был точно такой же, как у нашего Яниса Круминьша, то есть 217 сантиметров. Накануне игры пресса бойко смаковала предстоящую дуэль Лефевра и Круминьша. Большинство журналистов отдавало предпочтению более легкому, стройному и подвижному Лефевру (он был на 20 кг легче Яна). И наши ребята, зная спокойный характер Яниса, старались его расшевелить: «Ну, Ян, нашлась работенка и для тебя».
Мы начали встречу без Яниса, тройкой Зубкова, не вышел в начале игры на площадку и Лефевр. Наши нападающие сразу предложили сверхвысокие скорости. Чувствовалось, что французы не были к этому готовы, и счет быстро рос в нашу пользу. К перерыву —42:23. Во втором тайме в бой вступили гиганты. Однако Янис оказался значительно сильнее Лефевра, играл азартно, требовал мяч, что с ним бывало крайне редко, и дал команде 27 очков. Мы выиграли со счетом 80:48.
Запомнился матч с Италией. Он проходил на мокром помосте сразу после дождя. Игроки катались, скользили по помосту, как по льду. Естественно, о скорости нечего было и думать, игра велась медленно. В таких условиях преимущество получила высокая техника, мастерство, которое, в частности, продемонстрировал наш капитан М. Валдманис. Он дал команде 17 очков, а матч мы выиграли со счетом 59: 44.
Победив всех соперников, мы вышли в полуфинальную группу вместе со сборными Польши, Болгарии и Венгрии. Другой полуфинал составили команды Франции, Чехословакии, Румынии и Бельгии.
Два трудных матча выпало на нашу долю в полуфинале — с болгарами (66:60) и с венграми (65:60). Поляков мы победили легко (78:59). Пожалуй, самая трудная игра в чемпионате была с болгарами. Она началась на площадке, подготовленной на футбольном стадионе, где присутствовало не менее 25 тысяч зрителей. Болгары сразу захватили инициативу и повели в счете. Особенно хороши у них были И. Миргев, набравший 22 очка, и Ц. Барчевский. Зрители активно поддерживали болгар. Затем, минут через пятнадцать после начала игры, на наше счастье, пошел сильный дождь. Игру перенесли в зал «Серги — Сарат», который мог вместить только восемь тысяч зрителей. Зрители, конечно, понеслись в зал занимать места, набилось их там тысяч десять. Духота страшная. Игра продолжалась с прерванного счета, мы проигрывали семь очков. Первый тайм за болгарами — 38:34. После замены тройки Зубкова на тройку Круминьша наши ребята с большим трудом выровняли игру. Особенно хорошо играл Круминьш. Именно его результативные броски принесли нам очень важную и трудную победу— 66:60. Янис дал команде 28 очков.
У венгров, мы взяли реванш за поражение в Будапеште. В этой встрече блеснул своим мастерством Михаил Семенов. Интересна следующая деталь. Мы со Спан- даряном планировали начать матч с Муйжниексом и преподнести венграм сюрприз — начать игру сразу двумя нашими лучшими центрами — Зубковым и Круминьшем. На собрании команда попросила поставить вместо Вал- диса Мишу Семенова. Накануне он чувствовал себя неважно. Мы согласились с командой, и Миша так здорово отыграл, что венгры только разводили руками.
В финал вышли четыре команды: Чехословакии и Франции из второй подгруппы, СССР и Венгрии. Поскольку игры в полуфинале шли в зачет, то мы, победив чехословацкую команду — 83:72, вновь встречались в финале со сборной Франции, обыгравшей венгров.
К финальной игре 31 мая в Стамбул прибыла эскадра французских моряков и почти в полном составе пришла поддержать свою команду. Три тысячи моряков дружно пели и кричали «Ай–ля–ля, франц! Вперед, Франция!» И думаю, что в немалой степени вдохновили своих игроков. В финале это была уже совсем не та команда, что в первый день. Французы заслуженно пробились в финал и были готовы дать настоящий бой.
В ночь перед финалом мы со Спандаряном долго не могли уснуть: обсуждали, как лучше спланировать игру, кого пустить в бой сразу, кого оставить на решающие минуты. Степан Суренович заметно волновался: больше обычного курил, беспрестанно ходил по номеру. Уже погасли огни и на Босфоре и в городе, а мы все не спали. «Ну как, думаешь, завтра?» — спросил Степан Сурено-. вич. «Да выиграем не меньше двадцати очков, не переживай», — ответил я. Я уже спал, а Степан еще долго стоял у окна. Его волнение казалось мне неоправданным, чрезмерным. И только несколько лет спустя, когда сам стал старшим тренером сборной, я понял всю меру ответственности старшего тренера, человека, отвечающего единолично за каждого игрока в команде, за результат игры, за каждое слово. Вспоминал не раз я ту ночь в Стамбуле и перед финальной игрой на чемпионате Европы 1959 года. Да, второй тренер безусловно переживает, он тоже ответствен за выступление команды, но ответственность эта совсем не та.
Мы начали матч тройкой Круминьша, французы берегли Лефевра, и в стартовой пятерке его не было. Янис стал господствовать у щитов, набирать очки, и Р. Бюс- нелю не оставалось ничего другого, как. ввести своего козырного игрока. Лефевр вошел в игру удачно — сразу забросил 3 мяча. Но и Янис не оставался в долгу. Он по–настоящему разозлился, что с ним бывало крайне редко, убегал в прорыв, требовал мяч у партнеров, играл уверенно, смело. Первый тайм мы впереди — 37:30. Разрыв не внушительный, а у Яниса уже четыре персональных замечания. Расшумелись моряки, отчаянно призывали соотечественников к победе, к борьбе. Французы играли действительно хорошо. Дориго, Гранш, Лягро то и дело добивались успеха. Интересно, что турецкие болельщики в начале матча были за французов, к перерыву — нейтральны, и чем больше шумели французские моряки, тем больше турецких болельщиков переходили на нашу сторону. Постепенно наше преимущество в резервах, в физической подготовке и мастерстве стало сказываться. К финальному свистку—88:72. Победа уверенная и заслуженная. Янис дал команде 32 очка.
После игры безразличные в начале турнира к нашей команде зрители не выдержали, бросились к нашим ребятам, снимали с них майки, эмблемы, просили автографы, жали руки, обнимали. Корректность и высокое мастерство советских баскетболистов как бы растопили сердца турецких зрителей.
Следующий чемпионат Европы проводился в Белграде. Незадолго до чемпионата между мной и Спандаряном возник конфликт из–за различных взглядов на некоторые вопросы подготовки сборной команды. Мне пришлось уйти из сборной. Вторым тренером был назначен тренер ЦСКА тех лет Евгений Алексеев, в прошлом замечательный игрок, опытный, знающий тренер. В Белграде главный бой нашей команде дали югославы. К этому времени югославский баскетбол уже набрал немалую силу. В нем появились игроки мирового класса, такие, как Радивое Корач, Иво Данеу, Никола Джурич, Звонко Петрикевич, Владимир Цветкович, Георгий Джерджа и другие.
Самым сильным и результативным игроком югославской сборной был безусловно Радивое Корач. Я не знал ни одного баскетболиста, который бы так страстно стремился к кольцу соперника. Корач играл очень своеобразно. С ростом 196 сантиметров, он выполнял роль центрового. Левша, он становился с правой стороны от щита, получал мяч и моментально, без подготовки отправлял его в кольцо. Он отлично владел крюками с обеих рук, проходами, средними бросками. Его технический багаж в атаке был очень разнообразен. Его «фирменное блюдо» — крюк с левой. Виртуозная, нешаблонная игра Корача позволяла ему легко уходить от защитников. Я видел этого выдающегося югославского баскетболиста на многих крупных турнирах — и везде он был неудержим в атаке, постоянно нацелен на кольцо. Большей частью Корач был самым результативным игроком на турнирах любого ранга. И на югославском чемпионате Европы он набрал 216 очков, а Родригес Емельяно из Испании, второй бомбардир чемпионата, «заработал» лишь… 130 очков. Корач справедливо вошел в элиту мирового баскетбола. Благодаря ему резко возрос авторитет югославского баскетбола да и, пожалуй, всего баскетбола в Европе.