И хоть ему претило нарушать законы Преисподней и отпускать Кастора на свободу, таково его решение. Когда выбираешь между тем, чтобы сделать исключение, и потерей единственного человека, который впервые за тысячи лет смог сделать тебя счастливым, раздумий быть не должно.

— Не понимаю, с чего вдруг ты так резко передумал, — сказал Уолтер. Даже Генри слышал, сколько усилий прилагал его брат, чтобы не выйти из себя. Он никогда не признает поражения, но Зевс понимал, что был в меньшинстве. После того, через что совету довелось пройти зимой, они не могли позволить себе новых разногласий.

— Может, ты и равнодушен к своему браку, но я ценю наши отношения с Кейт, — Генри смерил Уолтера ледяным взглядом. — Я уважаю мнение своей королевы. Мы оба знаем, что не можем упрекать её. Всё это ей в новинку. Она не понимает, почему мы принимаем подобные решения.

— Чем больше она знает, тем больше ответственности несёт за свои действия. Мы не можем вечно оправдывать её по причине незрелости.

— Не можем. Но никто не поспорит, что Кейт смотрит на ситуацию свежим взглядом. А он нам необходим.

— Боюсь, братец, ты не единственный, кто ищет плюсы в её нехватке здравого смысла.

Генри сглотнул. Ничего обидней его брат и придумать не мог.

— Это ей решать, как проводить эти полгода с Джеймсом.

— И тебе решать, что делать сейчас.

— Именно, — тихо ответил он. — А теперь, прошу меня извинить, но меня ждут дела.

Он дождался, пока Уолтер покинет коттедж, и вновь закрыл глаза. Когда он открыл их, то оказался в двадцати шагах от Кейт и остальных. Кусты полностью скрывали его из виду. Генри послал Джеймсу мысль, не особо ожидая ответа:

Джеймс?

Тишина.

Если хочешь помочь Поллуксу, то не советую меня игнорировать.

Джеймс посмотрел на то место, где скрывался Генри.

Вопрос не в том, хочу ли я помогать Луксу. Ты знаешь, что Кейт назвала Зевса бессердечным ублюдком?

И сволочью. Меня переполняет гордость.

Уголки губ Джеймса приподнялись.

Но ты всё равно забрал Кэси в Подземный мир.

Генри замешкал и нашёл взглядом Кейт. Она прислонялась к дереву в паре шагов от Поллукса. Её лицо покраснело, а щёки блестели от слёз. Он не видел её такой несчастной с того дня, как она прибыла в поместье Эдем в поисках способа изменить судьбу.

И снова он виноват в её несчастье.

Я знаю, мы с тобой не ладим, но мне нужно, чтобы ты мне доверился.

Джеймс поднял бровь.

Да ты что? И с чего бы мне это делать?

Потому что тебе не плевать на Кейт и близнецов. Я, как и ты, совершал ошибки… но они не должны расплачиваться за них.

Прошло несколько секунд.

Откуда мне знать, что это не ловушка?

Просто доверься мне. Ты передо мной в долгу.

И новь наступило молчание. Джеймс покосился на Кейт и, похоже, увидел то же, что и Генри: чувство утраты. Такое же мощное, как когда её маму настигла неминуемая смерть. То, что она едва знала близнецов, но при этом так им сопереживала, ранило Генри в самое сердце. И в очередной раз напоминало о том, что он её не заслуживал.

Ладно.

Взгляд Джеймса переметнулся к нему.

Что я должен делать?

Кейт

Ожидание было невыносимым. Как бы мне ни хотелось верить, что Генри поступит правильно, я разрывалась между надеждой и отчаянием. Кэси у него в руках. Чёрт, с тем же успехом он мог уже вернуть его в Преисподнюю! Джеймс не стал бы врать об этом. А если это правда, то наша песенка спета.

Остаётся только один вариант: верить, что Генри хороший. Что, после всего, через что ему довелось пройти с Персефоной, он поймёт, как больно быть насильно оторванным от человека, которого любишь больше всего на свете. Он смилостивится над близнецами. Надежды мало, но она есть.

Лукс стал необычайно молчаливым после ухода Уолтера. Я думала, что он впадёт в ярость, но парень даже не пытался высвободиться из своих пут. Просто сидел у дерева, словно смирился со своей судьбой. Сдался.

Зрелище было просто ужасным. Именно поэтому, когда Элла пошла гладить одного из своих огромных, слюнявых питомцев, я тут же села рядом с Луксом.

— Мне жаль. Я должна была больше стараться.

Он даже не посмотрел на меня.

— Ты заступилась за нас. Другие не сделали ничего, — парень охрип, а его глаза выглядели потускневшими. Тем не менее, он всё ещё шёл на контакт. Пока что. Но если в душе он был таким же несчастным, как на вид, то это всего лишь вопрос времени.

— Этого было недостаточно, — нахмурилась я. — А ты не можешь обратиться к совету, чтобы они сделали тебя смертным и позволили присоединиться к Кэси в Подземном мире? Если они согласились на просьбу Персефоны, то…

— Их гордость не позволит им так поступить.

Конечно же, он был прав.

— Тогда… как только я стану королевой, то непременно что-нибудь придумаю! Я помогу найти твоего брата, чего бы это ни стоило! Ты можешь остаться здесь или же я помогу тебе похитить его из…

— Слишком поздно, — когда он наконец посмотрел на меня, его лицо было лишено всего человеческого. — Он в руках Аида, а тот скорее умрёт, чем позволит моему брату снова уйти. Для него это вопрос чести. Если кто-то ступил на земли Преисподней, они уже оттуда не выйдут. Никогда. Даже в тех редких случаях, когда он позволял мёртвым покинуть Подземный мир, им так это и не удалось.

— Но он дал им попытку, — заступилась я. — Мы придумаем, как всё исправить, ладно? Я сделаю всё возможное, но ты не должен сдаваться. Пообещай мне!

Мы схлестнулись взглядами, и его карие глаза начали оттаивать. Наконец-то в них загорелась искра жизни!

— Почему тебя это так волнует? К тебе это не имеет никакого отношения.

— Это не так, — я и сама не могла этого объяснить… но его взгляд буквально молил о любом проявлении доброты. О крошечной доле надежды на то, что не все боги так ужасны, как кажутся. Хотя, на данный момент я и сама переставала в это верить. — Дело не только в тебе. В смысле, да, это твоя жизнь, но и моя тоже. Не думаю, что смогу быть с человеком, который намеренно причинил тебе столько боли.

— Аидом, — подметил он, и я кивнула.

— Я не могу так править. Не могу принимать подобные решения. Мне не нужно узнавать тебя получше, чтобы понять, через что вам с братом пришлось пройти, и… я просто не понимаю, как совет этого не видит.

Лукс пожал плечами.

— Они видят то, что хотят видеть. Как и все мы.

— Это не оправдание жестокости.

— Они не считают свои поступки жестокими.

— А я считаю.

Вдруг откуда-то донёсся хруст сухих листьев. Я резко подняла голову. Элла шла в нашу сторону, зажав в руке лук. Позади неё плелась неповоротливая собака. Вообще я люблю животных, но эта адская тварь буквально пускала на нас слюни, а я поставила крест на тех, кто рассматривал меня в качестве обеда.

— О чём это вы тут шепчетесь? — спросила Элла, взяв питомца за челюсть. Собака взвыла как недорезанная. Наверное, это та, которую ударил Лукс. Я всё ещё не одобряла его поступок, но, по крайней мере, мы остались живы.

Лукс резко замолк и посмотрел на свои руки. Я тоже подумывала играть в молчанку, но у меня оставался ещё один тактический ход, который я пока не успела опробовать. Не похоже, чтобы в данном конфликте Элла точила на кого-нибудь зуб. Она охотилась ради Уолтера, а не из жажды возмездия. А это значит, что шанс ещё есть. Небольшой, но всё равно достойный попытки. Я не собираюсь сдаваться!

— Обсуждаем, как Лукс потеряет Кэси навсегда. Уверена, ты можешь себе представить, каково ему будет.

Элла прищурилась, но промолчала. Она чуть не потеряла собственного близнеца в Эдеме. Хотя, её потеря была бы временной, учитывая, что они с Тео бессмертны. Ей никогда не придётся прощаться с братом навсегда, даже если его человеческий облик канул в небытие. Луксу так не повезло.