– И они послушали?

– Мать – нет, меня – да. Верховному, знаешь ли, не нравятся участившиеся покушения на меня, при одном, и то не явном покушении на неё. Сама знаешь, внутреннюю охрану Замка усилили. Тебе не говорили обо всех подозрительных письмах сообщать… – резко по лбу себя хлопает, – Блин! Вот я дура! Извини, Осень, не подумала. Про письма и вообще, всё подозрительное скажут скоро. И что бы шли сразу к ней или к старшим змеям.

– Говорила, со мной весело. Вот только, самое веселье твориться, похоже, у тебя.

– Ну, так не убили же, кроме как в бою, никого. Только этих, что меня хотели, уже пятеро. Из головы того, что Живодёр пырнул, хотела себе кубок сделать, ма не дала. Правда, он потом всё равно ему лопатку вырезал, ножик сделал и мне отдал. При ма яблоки этим ножом резала и ела, а она ничего не заметила. Хотя там череп на рукоятке.

– Не думаю, будто человека, кого многие считают сырыми младенцами питающейся, можно изображением черепа удивить.

– Смешно. Такие слухи про неё с детства ходят. Говорят, она как-то раз пошутила, перед пиром подговорила поваров, чтобы они поросят жаренных сделали на детей похожими. Обезьяньи головы приставили, или ещё что. Так и подали.

– Представляю, что с гостями было!

– И не говори! Тетя тогда ещё не видела, а ей такое блюдо раньше всех поднесли, уже нарезанное и она тушку ела, а все остальные под столы сползали. До сих пор злиться.

– Раз уж о еде заговорили.

– А ну да, мне тоже пожрать захотелось. Пошли, прихватим чего-нибудь, только учти, повара с хозяином тут тоже шутники ещё те. Ни волнуйся, не как у ма тогда. По-другому. Жена у него из тех, кто мясное не очень жалует, он наоборот. Вот и нашли решение. Тут умельцы такие – из бобовых с приправами сделают блюдо – ни по виду, ни по вкусу не отличишь от мясного. Кэр меня разыграла как-то раз. Такой изумительный хобот северного слона с грибами и ягодами. Вот грибы настоящие были.

– Мне сладкого хочется. Там хоть бобы без обмана быть должны.

Да уж, второй раз в жизни обилию сладкого поразилась. Первый раз – подарок Чёрной Змеи и её дочери, когда они заметили мой ум. Те вкусы до сих пор помню. Именно тогда я в Замок и населяющих его людей и влюбилась. Можно сказать, из-за конфет. А можно – из-за человеческого тепла, исходящего от людей, сами себя зовущие Змеями.

Когда-то спала, завернувшись в плащ Начальника Конницы. Сидела с ним у костра. Грызла кусок твёрдой сладкой плитки, завалявшейся у него в сумке. Огромные кони, огромные всадники. И я в седле у командира. Тогда не знала, кто он. Да и не очень представляла, кто я. Мог ведь оставить в любой придорожной деревне. Но привёз сюда. Когда-то спас мне жизнь. Не помню, что было раньше.

Госпожа дала мне новую жизнь.

Роза говорила, Госпожу считают колдуньей и почитают её – в стенах Замка дети не умирают. У её матери двое старших детей умерли, не дожив до первой зимы. Потом Чёрная Змея заложила новую крепость и стала набирать прислугу. Мать Розы нанялась. Вскоре выяснилось – хозяйке замка совсем не всё равно, где и как служанки рожают. И если маленькие дети болеют, к ним приходят настоящие врачи. В самых тяжёлых случаях приходила даже сама Госпожа. Дети не умирали. В Замке родились сёстры Розы и она сама.

– Хм. А у тебя, кажется, тайный обожатель нашёлся. Сколько времени только на тебя и смотрит. Староват, правда, но благородный. Вот не помню, женат, или седина в голове появилась – на молодое да свежее мясо потянуло.

– Где?

– Да вон, с Эрескертом стоит. Даже знаю, что обсуждают. Хотя, бледненький наш свеженькое, конечно, любит, но до недавнего времени отличал, в каких прудах рыбку можно ловить, а где – не стоит.

Смеюсь. Рядом с начальником огня стоит "да, то есть нет", тот самый столичный учёный.

– Я его знаю, и веду переписку больше года.

– Какая шустрая! Я-то думала, ты девочка скромная, а она вон какого котика себе словила. И как только успела.

Вкратце пересказываю Чудовищу детали наших взаимоотношений и роль в них Верховного. Динка корчит недовольную гримаску.

– Я-то думала, будет что весёлое, а это снова цифры ваши. Я его знаю, старый приятель бледненького, вместе "О баллистике" писали, но имя только Эрескерта стоит потому что он сам от авторства отказался. Не хочет, чтобы его имя стояло на книге, могущей послужить убийству людей.

– Тогда поваренная книга ещё страшнее. Любы блюдом можно до смерти закормить.

– Мне Эрескерт говорил, когда стены Божьего города раздолбаем, артиллеристы учёному этому благодарственное письмо напишут. Пусть знает, сколько с помощью его науки всего порушили да перебили.

– Не оценит. Он из тех, кто склонен не замечать не укладывающееся в его картину мира.

– Ты со своими цифрами в эту картину как-то влезла.

– Влезли мои работы, но не я сама. Он до сих пор не верит, кто я такая.

– В смысле, в сгоревшей деревне найденная?

– Именно. Предполагает моё родство с Домами Юга. У него сильное расхождение с Верховным по вопросам воспитания детей. Мнение Верховного – способности есть у всех, их важно вовремя заметить и развить подходящим образованием. Он же считает, способности определяются происхождением, и чему-либо учить кухаркиных дочек – впустую тратить время и деньги. Их даже чтению и письму учить не обязательно.

– Вот как? – Динка удивлена, – Интересно, он знает, что не пускать детей учиться вообще-то преступление? А такие разговоры – подстрекательство?

– Знает. Он Верховному так говорил, при этом подчёркивал, выражает своё личное мнение, и дети его прислуги школу посещают.

– Надо будет с Розой его познакомить. Увидит, как кухаркина дочь полевые карты рисует, да измерения на местности делает – точно голова треснет.

– Он бы сказал – Роза полублагородная, у неё и сестёр разные отцы.

– Верно, что мне, как внучке известного разбойника слушать вдвойне смешно.

– Дин, не прибедняйся. Думаешь, я не знаю, по этой линии генерал Яроорт твой двоюродный прадед?

– К Розе вернёмся, её мать – не просто читать умеет, но поваренные книги собирает. Роза предлагала свою написать, но она отказалась. Мол, чтобы книги писать надо учёной девушкой быть, а она женщина простая… – замолкает на миг, и как расхохочется.

– Ты что?

– Да вот крутилась про него в голове история какая-то. Только сейчас вспомнила – жены у него нет, детей – тоже. Более того, он до сих пор никогда с женщиной не был. Предваряя следующий вопрос – интереса к мальчикам тоже не испытывает. Считает… О! Вспомнила: "Чистота помогает мыслить". А Эрескерт сказал, девочки из "Цветочного" – самые большие чистюли из всех людей, кого он только видел. И после общения с такими чистенькими возникает много хороших мыслей в самых разных областях. И если ему надо мыслительный процесс ускорить…

В общем, в данном вопросе каждый остался при своём, хотя бледненький не теряет надежды затащить его… К весёленьким да чистеньким.

– Хм. Что-то я герба его не разберу. И у Верховного не видела, на письмах только герб Академии стоит.

– Так он герб не носит. Считает, человека должны украшать дела. А так он из Северных Адеров, жаль, не наследник.

Киваю. Ход мыслей понятен. Маленькое Чудовище не только дочь Верховного, но и племянница казначея. Верховный имеет право на приличную часть имущества выморочного Дома. Всякие десятиюродные наследуют после. А титул передаётся только по императорскому указу. Вот только появиться указ только если будет воля Верховного. За четыре внутренних войны мёртвых титулов стало уже куда больше, нежели живых.

– Весело живём – о воспитании и способностях детей рассуждает человек, даже близко к ним не подходивший.

– Он один из лучших математиков нашего времени.

– В ученицы не звал?

– Нет, он не преподаёт. Это не всем дано.

– Хм. Кем же он тебя теперь считает? Ма ведь наверняка сказала, ты самого простого звания.

– Я говорила уже, считает полублагородной, или наследницей дома.