- Сомневаюсь, что вообще обсудите.

Я вздохнула и затормозила у светофора.

- Если он не заговорит об этом, я тем более не буду. Это в прошлом. Смысла нет.

С минуту Дейзи молчала, изучая дорогу.

- Он сильно ранил тебя своим поступком, Эмалин. Ты должна сказать ему об этом.

- Но от этого ничего не изменится, - отозвалась я. – Будь я другим человеком, я бы уже забыла об этом.

Дейзи сузила глаза.

- Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда ты так говоришь.

- Когда говорю что?

- «Будь я другим человеком», - передразнила она и помахала рукой, точно слова были дымом, а она старалась разогнать его. – Нельзя быть другим человеком, запомни это, наконец. Ты – это ты, так что перестань мучить себя, пытаясь достичь каких-то высоких стандартов. То, что тебе грустно, нормально. Всем было бы грустно.

Прежде, чем я успела ответить, в кармане ожил телефон. Вытащила его и взглянула на экран. «Мне стыдно», - это мама. – «Простишь?».

«Да», - набрала я в ответ.

Помириться с мамой легко, у нас не в первый раз были разногласия, но после них кто-то всегда извинялся. Мы частенько препирались по каким-то более или менее важным поводам, и каждый раз искали способы подобрать правильные слова. Со временем находить нужные фразы стало привычкой. С отцом было не так. В этом случае нужно было гораздо больше, чем несколько букв на экране мобильника. И, думая об этом сейчас, я вдруг поняла, что, наверное, некоторые отношения лучше не пытаться склеить после того, как они были разбиты вдребезги.

Я собиралась довезти Дейзи до салона, а затем поехать к ресторанчику «Риф», в котором мы с отцом условились встретиться, но затем поняла, что полчаса хождения кругами по парковке «Рифа» ничего не изменят, а мне нужно проветрить голову. У подруги еще было время, и мы решили прогуляться пешком.

Несмотря на еще не спавшую жару, на улице было довольно много народу. Зимой здесь гораздо тише, но летом жизнь кипит, и, как бы ни ворчали местные на приезжих, всем нравилось чувствовать, как город оживает благодаря гостям.

Главная улица города – вот, где раздолье для продавцов сувениров, промоутеров и музыкальных групп. Стоило нам выйти из машины и пройти буквально пару шагов, как на нас налетел парень с листовками в руках.

- Девушки, сегодня вечером все для вас! – воскликнул он, размахивая у меня перед носом одной из листовой. – Вход свободный, коктейли по два доллара! «Таллихо» ждет вас! Посетите самый жаркий клуб Колби!

Я покачала головой и поспешно отскочила в сторону, но Дейзи была не так шустра, и в ее руке оказалась рекламка. Она скептически посмотрела на нее.

- «Таллихо» - самый жаркий клуб в Колби? С каких это пор?

- Видимо, вентиляция пришла в негодность, - хмыкнула я.

Не мы одни отнеслись к столь заманчивому предложению без восторга.

- Определенно, - услышала я голос, и с нами поравнялся велосипед. Вел его парень, а за его спиной сидела девушка с кудрявыми темными волосами и ярко-розовой футболке. Она помахала нам, а Дейзи протянула ей листовку. Та покачала головой.

- Да ладно, Мэгги, это же самый жаркий клуб Колби! – передразнила она парня.

- С каких это пор? – хихикнула девушка словами Дейзи. – Нет уж, только не «Таллихо». Хотя это была неплохая попытка, - она поцеловала парня в щеку и спрыгнула с велосипеда, а он уехал дальше.

Дейзи вздохнула.

- Мне стыдно, что я оказалась причастна к смерти этого дерева, - она смяла бумажку и бросила в урну.

- Ты поможешь нам с витриной? – поинтересовалась Мэгги.

- Конечно, - кивнула подруга. – Цветочки – это прошлый век.

- Ты профессионал, - согласилась Мэгги.

Тем временем мы дошли до магазина одежды, сувениров, бижутерии и бог-знает-чего-еще – до «Клементины». Мэгги работала там продавцом, а Дейзи время от времени помогала оформлять витрину.

- Выглядит неплохо, - заметила я, глядя на витрину, оформленную цветами еще весной. Мэгги открыла дверь.

- Да, но пора уже и поменять.

- Точно, - согласилась Дейзи. – Я вот тут думала о роботах.

Мы зашли в магазин.

- О чем? – не поверила своим ушам я, но мой вопрос потонул в радостном возгласе: «А вот и наша Фэшн-богиня». Это была Хайди, хозяйка магазина.

- Привет, - помахала нам Оден, ее падчерица. Оден тоже время от времени здесь подрабатывала, помогая Хайди сводить баланс. Сейчас она стояла с молотком и забивала в стену гвоздь.

- Не называй меня так, я же просила, - Дейзи поморщилась.

- А разве ты не богиня моды? – поинтересовалась Оден.

- Богиня роботов, - хихикнула я.

- Роботов? – удивленно подняла брови Хайди.

Дейзи кивнула.

- Серебристый металлик – в духе футуризма. Оформить можно разными текстурами ткани, будет контраст.

Хайди склонила голову на бок.

- А что, мне нравится твоя идея.

- Не знаю, о чем вы говорите, - Оден взяла еще один гвоздь из коробки, лежавшей рядом, - и знать не хочу.

- Вот именно поэтому ты не оформляешь витрины, - хихикнула Мэгги. Затем повернулась ко мне. – Поможешь нам? Может, взять тебя на работу, если Марго разрешит тебе спрыгнуть с семейного корабля и отправиться в свободное плавание?

- Это вряд ли, - покачала головой я.

Оден улыбнулась, но улыбка ее показалась мне рассеянной, точно девушка ушла куда-то в свои мысли. Мэгги говорила, что родители Оден – очень требовательные люди, которые воспитали такую же целеустремленную дочь. Едва ли это могло быть плохим качеством, но, когда Оден приезжала летом в Колби, было видно, что она отдыхает душой здесь.

Раньше «Клементина» была маленьким магазинчиком, ничем не отличавшимся от остальных, но в какой-то момент она превратилась в настоящий центр моды Колби, помещение расширилось, стало больше людей – как работников, так и посетителей. Хайди по праву гордилась своим детищем, и постоянно придумывала что-нибудь новенькое – вот как с витриной. Например, на Хэллоуин у нее за стеклом стояли манекены-зомби в купальниках, а на Рождество она разложила по подоконнику снег из ваты и нарядила манекенов в гирлянды и шапочки Санта-Клауса.

- Мне пора, - я взглянула на часы. – Созвонимся.

Дейзи кивнула, и я, попрощавшись с остальными, вышла из магазина, вернулась к машине, села за руль и поехала в сторону «Рифа». У меня оставалось еще минут сорок, но мне никак не удавалось успокоиться, поэтому я и ушла из «Клементины». Может, в одиночестве получится лучше.

Проезжая мимо пляжа, я мельком смотрела в окно. Вот все дома, которые я обхожу ежедневно, разнося VIP-доставку, привозя что-нибудь, что необходимо гостям, и следя за тем, чтобы все везде было в полном порядке. Я и сейчас поймала себя на том, что нет-нет, да брошу быстрый пристальный взгляд на дом, проверяя его общее состояние.

Забавно: если бы жильцы сейчас выглянули в окно и увидели меня, они бы и не поняли, что я – одна из тех людей, которые незаметно обустраивают их отдых. Для них из окна я покажусь лишь одной из безымянных местных жительниц.

КОГДА Я НЕРВНИЧАЮ, Я ВСЕГДА жую жвачку. Уровень стресса можно определить по количеству отсутствующих в пачке пластинок. Пока я сидела в ожидании отца и Бенджи у «Рифа», пачка опустела на четыре с половиной пластинки.

Мне не хотелось бы здесь находиться. День был длинным, и мы с Моррисом собирались пойти в кино, затем встретиться с Дейзи, у которой как раз заканчивалась смена, чтоб всем вместе пойти на какую-нибудь вечеринку (не в «Таллихо, разумеется). Но вместо этого я сидела на бордюре возле своей машины, жевала жвачку и задумчиво крутила в руках мобильник. Наконец, я снова набрала знакомый номер.

-Жвачка? – немедленно поинтересовался Люк, едва услышав мой голос. Я уже оставила ему два сообщения на автоответчике, надеясь, что мой голос и просьба перезвонить звучат обыкновенно, а не так, словно у меня что-то случилось. Видимо, я ошиблась. Люк с первых слов услышал тревожные нотки.