– Больно! БОЛЬНО!

«Ломаются, потому что бабы, – думал Ги, с хрустом перепиливая кость и в то же время замечая, как руки колдующей рядом с ним Эпоны, дрожат. – Не выдерживают, потому что девушки. Не заложено в них природой терпеть такое…»

– Эпона, помоги! Отвлекись, пожалуйста… Сука!.. – шепнула Лилит, ударила по «лежанке» рукой.

Окровавленный ножичек упал на уже умершего солдата. Жрица ударила себя по щеке громко, сильно. Однако истерика всё же накрыла её с головой, живот скрутило, а слёзы затуманили обзор. Девушка выбежала, протиснулась между обвалившимся фасадом к раскалённому жнивью. Эпона правой рукой выхватила у Ги иглу с шёлковыми нитками, продолжая жестикулировать левой. Кивнула, сдунула локоны, выбившиеся из шапочки:

– У меня обе рабочие. Иди за ней, иначе не справимся!

Оказавшись снаружи, старик покачнулся, ухватился за выпирающую балку, чуть не потеряв равновесие. После смрада свежесть кружила голову. Лилит стояла впереди, за ней простиралось золото луга, обрывающееся холмами. Солнце ослепляло, казалось, всё оно концентрировалось именно на жрице, будто дар богини Гекаты. Девушка рыдала, молилась, ругалась, маска куклы треснула.

– Почему тебя здесь нет?! Почему ты допустила это?!

Он обнял её. Просто обнял, низенький, полный, слабый. Её, высокую, стройную, сильную, словно дочь исполина либо сестру титана с древних гобеленов. Нежную, живую. И она успокоилась. Снова надела маску, хоть трещина на ней и не затянулась.

– Её здесь нет. Его нет! Никого! – Лилит обернулась, нижняя губа подрагивала, глаза светились страхом. – Бога на войне нет, она ему противна. Её для него не существует!

Они вернулись к работе.

Эпоне аккуратно притащили одного из «лежачих», который обильно кровоточил. Ги лишь махнул рукой:

– Поздно.

– Нет!

– Даже если так, то он безнадёжен.

– НЕТ!

Чародейка наклонилась, улавливая мысли, чувствуя напряжение, дрожащее в голове. «Жив, - удивилась она. - Но как? Спит, болевой шок не убил, но ввёл чуть ли не в летаргический сон. Брюхо распорото, внутренности не торчат. Кишечник так и пульсирует теплом, его задели мечом. Надо зашивать».

– Ги! – выкрикнула Эпона. – Канюля! У нас есть канюля?!

Канюля была.

«Теория, чёртова теория! Хм… вставить в просвет… а шов? Какой шов? Шмидена. Это… Это сквозной. Да, у меня всё получится. Я знаю… Но почему же так больно? Почему мне так больно у сердца?»

Часы летели неумолимо, быстро. Слишком. Лишь за полминуты могло умереть два-три-четыре человека. Бой шумел. Уже сквозь крики умирающих и свои собственные крики троица могла слышать, что гул сражения приближался к ним.

– У него магический ожог! – воскликнула чародейка, рассматривая стонущего мужчину.

– На войне есть маги? Госпожа Эпона, ты не ошиблась?

– Заряд, жар… У него учащённый пульс, сердце чуть ли не остановилось, внутренние органы поражены, не только кожа… Обожжены живот и пятки, волдыри наливаются. Трясёт. Я абсолютно уверена, что это магия. Чародей даже не преобразовал энергию в стихию, видимо, дар во время сражения открылся.

– Будто молнией врезало. Зело! – крикнул мужик, притащивший друга, голиаф в варбюте. – Яро ещё засветило, словно Ярило какое. Мы ирода на пику выей насадили!

– Кто побеждает хоть? Судя по колющим и дробящим ранам, конницу уже перебили? – спросил Ги, зубами перегрыз шёлковую нить, схватил припарку.

– Хто его знамо!? Я просто вперёд бяжал, и усе. Но да, нездников-то побили изрядно.

– Как же ты определял, кто твой, кто – нет? По гербам, хоругвям?

– Отнюдь, господин лекарь, герба-то и знамёна в крови все, в пыли. Столько тамо грязи и говна намешано! Но наука имеется простая: бяжит в одну со мной сторону человек - друг, значица; напротив бяжит - рублю.

– Я от войны другого не ожидал.

***

Глава, в которой война закончится.

***

– Ги, – Лилит махнула старику, рукавом стёрла пот со лба, – помощь.

– Описывай, я занят, девочка моя, у этого сепсис. Что с твоим?

– Лезвие прошлось по краю лица, содрало висок, часть щеки, оторвало ухо. Я остановила кровотечение, заражения, кажется, нет.

– Проблема?

– Ухо он держит в руке, просит пришить. Есть ли смысл, я не помню?

– Хрящ - мало смысла, через пару недель почернеет, сгниёт, но у нас есть госпожа Эпона. Эпона! Удели нам кусочек твоего драгоценного времени, подойди на секунду к Лилит. Восстанови кровообращение уха.

Чародейка так и сделала. В процессе она поймала на себе испуганный взгляд солдата с пришитым ухом. Буквально взгляд загнанного охотниками в тупик волка, сожравшего весь скот. Вскоре она поняла, чего он так боится: разоблачения. Запачканный кровью герб всё же был виден. Три лилии, враги. Видимо, он сам пришёл сюда, заплутал, перепутал направление. В эту же секунду Эпона заметила и других раненых с тремя лилиями на доспехах. Некоторых привозили наши.

Лилит поймала взгляд чародейки:

– Война войной, но не здесь, а там, за холмами. Мы же спасём каждого во имя Богини. Или хотя бы во имя благоразумия, которого там, на поле битвы, нет.

Жрица не подозревала, что через пару мгновений это поле битвы собиралось поглотить их островок благоразумия с головой.

В самом начале они услышали частый цокот копыт, но не придали этому большого значения: приехали ещё раненые. Лилит стояла ближе всего к входу, бледными устами напевала молитву, в то же время распиливая остатки костей руки одурманенного наркотиками солдата. Эпона, усталая, проводила подобную операцию, но с ногой. Ги занимал среднее положение между ногой и рукой, а именно вынимал стрелу из задницы рыцаря в армэ. Посмеивался, не растеряв остатки чувства юмора.

Замолк, когда за овином завизжали люди, словно резаные свиньи. Металл оглушительно запел, крики затихли. Внутрь зашли воины, вылитые голиарды, плуты и разбойники с лилиями на доспехах. Все раненые, словно дети, зарыдали, ибо через мгновение их начали жестоко добивать, резать.

– Стойте! Не здесь, не здесь, вашу грёбаную мать! Уезжайте!

Старика мало кто послушал. Ги ударили – повезло, что лишь кулаком – по макушке. Он отлетел, упал на лежанку и мёртвого солдата. Один из головорезов подошёл к Лилит, которая, побледнев ещё сильнее, всё же продолжила операцию, читая молитву.

– Пошла вон.

Та промолчала.

На что голиард проткнул её мечом. Быстро, неожиданно, грубо. Девушка лишь вздохнула, после чего упала на землю, затихла быстро.