Медпункт в отделении полиции у Ладожского вокзала оказался запущенным и неуютным. Несмотря на все уколы, сделанные ей после оформления, Нина не могла заснуть от боли. Нога и плечо ныли не переставая, а головная боль приковала к тощей, пахнущей сыростью подушке...

Маликов вернулся после отбоя с каким-то парнем в синем костюме и двумя девушками в мундирах полицейских. Они принесли спортивный костюм, футболку и кроссовки без шнурков. Увидев их, Нина поняла, куда ее повезут...

- Вася, да ты что? - изумилась она. - Я же сто раз тебе рассказывала...

- Нина, да при чем тут я? - сморщился следователь, - я вообще не хотел, но что мне приказали, то я и делаю. В общем, сама понимаешь... - он посмотрел на часы:

- Нина, собирайся, не тяни... Помочь тебе одеться? - он кивнул девушкам-полицейским, но Нина села:

- Спасибо, я сама. Только обувь мне пока не нужна, по крайней мере, на правую ногу, - она дотронулась до гипса. - Классный сапожок, да?

- Угм, - промычал Маликов.

Нина выжидающе посмотрела на мужчин:

- Ребята, вы бы хоть отвернулись!

- Да-да, извини, конечно! - Маликов тронул за руку второго, и мужчины отошли к окну. Парень в синем костюме не понравился Нине. Молодой, но с жестким лицом и цепким взглядом, он напоминал агента КГБ из современных фильмов о советских годах. "Наверное, с Литейного, 4", - подумала Нина, переодеваясь. - Что за хрень? Неужели узнали про дверь? Плохо... Вроде у Эви сегодня вторая смена. Интересно, придет ли кто-нибудь? Может, зря мы тогда вернулись? Лучше бы остались... Ну, влипла!".

- Я готова, - она застегнула куртку.

Маликов подал ей костыли. Одна из женщин помогла Нине дойти до двери. Парень в синем рывком натянул на голову Нины капюшон и впервые заговорил:

- К грузовому лифту! Быстро!

- Вы словно похищаете меня, - попробовала пошутить Нина, но ей никто не ответил.

В коридоре было пусто и тихо. При свете галогеновых ламп он выглядел безжизненным, как место действия фильма ужасов перед появлением монстра или маньяка. Нина относилась к фильмам ужасов с иронией; несколько лет назад, в Цхинвале, она увидела настоящий ужас, а не нарисованный и сыгранный, и фантазии режиссеров хоррора только забавляли ее. А сейчас Нине стало не по себе...

- Вася, можно мне позвонить маме? - спросила она у Маликова. - Нужно предупредить маму.

Но Маликов, совсем как другой Вася, из старого фильма ("Жестокий романс" Э. Рязанова - прим. автора), только отвел глаза и вытер лоб платком. На спине и под мышками его щегольская белоснежная рубашка была совершенно мокрой, и Нине стало его жалко: "Как будто это его везут среди ночи неизвестно куда!".

У служебного входа стоял синий микроавтобус без окон в салоне, а возле него курили двое парней-полицейских. При виде выходящих они выбросили сигареты. Один сел за руль, второй открыл заднюю дверцу фургона.

- Заходите, быстро, - поторопил Нину "синий костюм".

- Хочешь, чтобы быстрее, помоги, а не понукай! - девушка указала на свой гипс.

Вася и девушки-полицейские помогли Нине забраться в салон. прежде чем грохнула дверца, Нина оглянулась на больничный корпус Военно-медицинской академии и ощутила приступ такой тоски, что закусила губу. Со всей остротой Нина поняла, что это последние минуты ее свободы. И хуже того - она ничего не понимает!

Оказавшись в темноте, она слышала, как Вася и "литейщик" усаживаются в кабину, прощаются с девушками, и водитель заводит мотор. Нина попыталась нащупать в темноте какое-нибудь сидение. Автобус рванул с места, девушка выронила костыль и чуть не упала. Ногу тут же пронзила острая боль.

- Эй, дрова, что ли, везете? - крикнула Нина.

Ей не ответили.

Ехали долго, под сиреной, но, судя по всему, просто кружили по городу, чтобы сбить ее с толку...

- Надо было через мост, - буркнул однажды Вася, - пока его не развели!

Его спутник что-то промычал.

Глаза привыкли к темноте; Нина наконец-то устроилась на лавке и постучала в стенку кабины:

- Вася, в чем дело? Чего ты психуешь, как обоссавшийся кот?

Не дождавшись ответа, она вздохнула:

- Ну и хрен с тобой. Смотри только, не доиграйся в казаки-разбойники до уголовной статьи!

- Она так и будет орать всю дорогу? - наконец-то подал голос "синий костюм".

- Нина, тише, - попросил Вася, - я все тебе объясню позже. А пока успокойся, хорошо?

В привокзальное отделение полиции они прошли тоже с черного хода. Вася и его спутник как-то незаметно испарились. Нину оставили в комнате ожидания, отобрав костыли, сигареты и зажигалку. На вопрос о телефонном звонке ей здесь тоже не ответили.

Неожиданно девушку сморило, и, когда за ней пришли, пришлось ее будить.

В следующей комнате с грязно-серыми стенами и красным глазком видеокамеры под потолком Нину встретила здоровенная бабища в камуфляже-"березке". Она воззрилась на девушку ярко подведенными бесцветными глазами и изрекла:

- Ну? Долго мне ждать?

- Чего ждать? - не поняла Нина.

- Не понимаешь? Личный досмотр провести. Раздевайся! Приседай! Три раза!

Пытаясь найти что-нибудь, чтобы вытереть руки от типографской краски после снятия отпечатков, Нина огрызнулась:

- Во-первых, видеокамеру выключите, я при ней раздеваться не буду...

- Ну-ну, дорогуша...

- Я вам не дорогуша. А во-вторых, мне трудно самой снять костюм, у меня сломана нога. По этой же причине приседать я тоже не могу…

- Еще бы гипс твой снять да проверить, может, у тебя там чего припрятано, грамотейка! - огрызнулась надзирательница и нажала кнопку. В комнату вошли еще две женщины в форме, такие же великанши, но помоложе.

- Помогите ей, а то я тут до утра с этой фифой провалдохаюсь! - начальница указала пальцем на Нину.

- Зачем ты так, Ира, - вступилась одна из охранниц, помогая Нине снять куртку; вторая стояла рядом, зорко наблюдая за каждым движением Самойловой. - Видишь же, она вся поломанная.

- Кто ей виноват? - Ирина выключила видеокамеру. - Ты, Светка, не забывайся, а сперва дослужись до моих погон! А то только рот разевать научилась не по делу! Проверь ее вещи, а я посмотрю ее!

Отдайте мне хоть один костыль, - пол был холодным, и Нина боялась, что, если босую ногу сведет судорогой, она потеряет равновесие.

Вторая девушка в форме молча подвинула ногой коврик, чтобы Нина могла стать на него, и поддержала ее под локоть.

- Не положено, - Ирина быстро провела досмотр, не выказывая при этом никаких эмоций - привычное дело. "Как говядину на рынке выбирает", - подумала Нина, ничего не ощущая, кроме опустошенности и тупой усталости.

- С тебя станется, может еще по башке тяпнешь. Все, можете одеваться, - перешла на "вы" Ирина и отошла к столу, чтобы сделать необходимые записи.

Света с напарницей, видя, как Нина неловко пытается справиться с одеждой, так же молча помогли ей натянуть костюм.

Но места переломов все равно разболелись потревоженные и ныли так, что Нина еле сдерживала стон. К горлу подступила тошнота, а голову сдавило болью... последнее, что она услышала, были мат и возглас Ирины:

- Опять помещение мыть! Ну ваще, каждую смену одно и то же! Ну достали, а?!

Оснулась Нина в боксе медпункта. Под тонким байковым одеялом она мерзла, хоть и лежала одетой.

В дверное окошко заглянула Света:

- Холодно?

- Знобит, - стараясь не стучать зубами, ответила Нина.

Света отошла, потом открыла дверь и набросила на Нину более толстое одеяло:

- На, закутайся. Руки под одеяло не прячь.

- Спасибо.

- Ладно, отдыхай.

Согревшись, на этот раз Нина быстро заснула, вспомнив своего любимого Конана-Варвара: "спать! Силы понадобятся завтра!".

* Эвелина.

К библиотеке она бежала от самой остановки, хотя все равно уже опоздала. Сейчас опять наслушается попреков от Маринки, а Степанида примется ворчать и пригрозит нажаловаться Марго... "Да плевала я на них! - обозлилась Эвелина. - Маринка в обед по два часа в "Атлантике" торчит с Катькой - и никто им слова не скажет, а я по жизни крайняя!"